только организуя деятельность и выступая среди суеверных шахтёров духовным руководителем. Добыча и первичная обработка металлов и энергокристаллов нуждались во внутреннем контроле — Нашар обязан охранять свои источники процветания от диверсий внутренних и внешних врагов. Под определение «внутреннего врага» попадали и вредители производства, энергокрады, берущие сверх нормы или утаивающие часть. Таких можно было пристукнуть, только докажи вину. А ещё Агроманью не нравилось, когда кто-то прохлаждался без дела, вот как этот громадный воин, который должен был стоять на страже.
— Эй, кал в чешуе! — Крикнул безрукий на шипастую громаду, бронированную в природный и, поверх того, металлический панцирь. — Ты не из караульных нынешней смены! Иди на свой пост, если не хочешь выглядеть, как шпик!
Сципион неласково глянул на шинозита. Ребята с западного полуострова были грубы даже по меркам нашаран.
— Потому я и здесь, так как твоим караульным надо смотреть, как бы их самих не украли, — едва сдерживая грубость, ответил дракон. — Хочешь, иди и разбирайся с воем. Он у тебя спросит, почему лекарь и печница не вернулись из шахт. И вообще, что они там делали?
Ангроманью понял, что просто так этого «нюхача» не прогнать. Тяжело хлопнув крыльями, он к нему перелетел и сел рядом на горячую трубу, как на насест, без всякого дискомфорта из-за грубых и цепких задних лап.
— У тебя есть документы, чтобы я тебе отвечал, а не законсервировал в твоих доспехах молча?
Сципион проявил на почти квадратной массивной ладони казавшуюся на ней мелкой карточку из спрессованных энергетических нитей. Удостоверения по технологии подземников крайне трудно подделать — и чем выше звание на них, тем труднее. Ангроманью приоткрыл пасть от удивления — он ожидал увидеть красные узоры рядового гайдука, а не фиолетовые сар-ратаря.
— Можешь и дальше разговаривать со мной как с человеком, — Сципион быстро развоплотил пластинку, чтоб не маячить ею. — Когда ещё ты сделаешь это на пользу своей стране, громко убеждая окружающих в том, что я — очередной дуболом, выбивающий взятку против своего похмелья?
— Мочой своей опохмелись, в тебе её много, жирдяй! — Ангроманью и рад был исполнить приказ.
Сципион сдержался от желания проучить этого наглеца, загнав его в самый тёмный уголок своей души. Ещё достанет, когда будет посвободнее.
— Значит так, — продолжал духариться хамоватый дракон. — Летишь прямо вперёд, увидишь дыру побольше той, что в твоей заднице — и лезешь в неё. Там советую идти на лапах, чтобы по незнанию не вонзиться во что-нибудь мордой. Если обнаружишь лодырей — разрешаю выгнать из тоннеля пинками, но перья не выдёргивай, этим я сам займусь.
Значит, дело действительно не для общего знания — если там не должны сейчас находиться посторонние.
— В Хроне все лодыри. С прошлого месяца у вас тут больше сотни случаев перегорания магических сил. Да и прана земляных вибраций шалит, как твоя затраханная шлюха. Скажешь, не заметил?
— Иди своей дорогой, пока я не полетел докладывать о бездельнике из стражи, — поспешил отмахнуться от него начальник печей, что-то сразу растеряв весь свой боевой пыл. Сципион, наоборот, почувствовал прилив гордости: хорошо поставить задравшего нос скота на место. Не было смысла даже отвечать этому хамлу. Последнее пустословие — признак проигрыша в споре.
Поднимаясь в воздух, Сципион сдул пепел и прах с прокопчёного камня взмахом широких и мускулистых, но едва поднимавших его крыльев.
Приближаясь к шахтам, тёмно-красный дракон ожидал, что едва заметные искажения праны будут усиливаться. Так и произошло, хотя и не сильно. Даже при спуске под землю они не увеличились настолько, чтобы их заметил простой, слабовольный дракон. Значит, до источника дикой праны ещё не докопали. Тогда что служило причиной постоянных завалов? Этот район борьбы дракона и земли постоянно постигали несчастья — то тоннель завалится, то наткнутся на непреодолимые препятствия, то сами шахтёры вдруг совершают глупые ошибки, ломая крылья и сворачивая шеи. И не то, чтобы эти события происходили регулярно — но при внимательном взгляде связь углядеть можно.
Более всего подозрительно то, что на этом участке не было жертв. Несмотря на обилие чрезвычайных ситуаций, смертность была не выше, чем в других, «спокойных» штреках. И вот — теперь двое пропавших без вести, чьи тела даже под завалами не нашли. Опускавшиеся с ними тогда трое драконов утверждали, что ни печница Дамна, ни лекарь Оникс к ним в забой не входили — но другие свидетели призывали саму Тьму поручиться, что те заходили в шахты.
Запутанное дело, из такой паутины не всякий выберется. Но драконы просто так не исчезают, так что придётся поискать. Панику пока поднимать не стали: смысла не было останавливать работу, да и от несчастных случаев под землёй никто не заречётся.
Привычно прижимая крылья к бокам и вытягивая голову вперёд, Сципион шёл на четверых лапах к месту последнего обвала. Гнать тех, кто его разгребал, он не стал, вместо этого присмотрелся к стенам и стропилам. Деревянные балки были толщиной в две сципионовы лапы и обработаны составом, защищавшим от температуры и не дававшим дереву гнить. Все своды возводились максимально надёжно, с правильным углом. Поверхностных знаний Сципиона о подземной инженерии хватало для того, чтобы оценить безопасность тоннеля — и чем больше он смотрел, тем больше ему становилось ясно, что обвал не мог произойти в естественных условиях. Технику безопасности тоже здесь соблюдали. Тогда — что? Диверсанты не пожалели бы рабочих, а жертвы среди них сводились к минимуму — за исключением загадочно пропавших драконесс.
— Господин, тел мы здесь честно не нашли, — шахтёры, разгребавшие завал и заново укреплявшие туннель, заметили дракона в доспехах. — Хотя вырыли уже дальше, чем обвалило.
— Что же они, сквозь землю провалились? — Возмущённо пробормотал Сципион.
— Быть может, если в какую-нибудь полость угодили. Или их Хозяйка Горы забрала, — ответили на полном серьёзе рудокопы.
— Я в мета… не буквально! — Сципион напомнил себе, что ему нужно срочно нацепить маску дракона, привыкшего больше действовать, чем говорить и… думать. — Я осмотрю ход, может, что-то пропустили на входе.
Нужно быть внимательным до предела. Если ломали не для того, чтобы убить