Читать интересную книгу Афганистон - Дмитрий Бабкин

— Ну, видали! Ты че, гаденыш, чужое оружие хватаешь, а потом еще и палишь из него? Вернешься с поста, я тебе устрою веселую жизнь.

Освободиться от забот позволяли и боевые выезды. Правда, поначалу, их не было вообще: колонны не приходили, а после траура по Брене к ним приехала часть бригады на операцию. В чем она состояла, Дубин не понимал, его лишь радовали ставшие достаточно частыми встречи с друзьями, оставшимися служить в Гардезе. Был здесь и Михаил Колонович, и разведрота куда отобрали многих земляков. С Мишей они дружили ещё с военкомата, и сейчас виделись постоянно первые три дня операции. На третий день он, и еще шесть человек с выезда не вернулись: БМД, переезжая мост, упала в реку, похоронив всех, кто был внутри и на броне.

Дубина удивило отсутствие эмоций в душе, когда он узнал эту страшную новость. Еще почти не видя смерти, она уже стала для него абсолютно обыденным событием. И даже гибель друга на фоне всей этой жизни была воспринята не с горем, а лишь с грустью затуманенным недоеданием и недосыпанием мозгом.

Не прошло и недели, и по дороге на пост на сопке подорвался на противопехотке еще один знакомый из их команды, попавший в девятую роту. Глядя, как он лежит на носилках, посеченный осколками, весь в испарине, с непониманием во взгляде, с оторванной по колено ногой, Дубин и тут не мог понять, жалеет он его или завидует человеку, которого отправляют домой.

Эпизод восьмой: Ничего интересного

Раненного, с трудом поднимаясь в гору к дороге, несли вшестером на плащ-палатке. Он что-то бредил и, периодически приходя в себя, просил: ТИШЕ. Тихо просил.

И снова терял сознание.

Откуда он взялся — раненный, Дубин так и не понял, вроде и выстрела не было ни одного… Или за шумом мотора не услышал. Машины ранним утром собрались в поле на полдороги к Мухамед-Ага и ждали чего-то. Потом Серёга сказал, оторвавшись от шлема: «Иди, помоги, там кого-то выносят». В общем, никто не стрелял — снайпер один раз только, разве. Вот трёхсотый и образовался.

На дороге поджидал одинокий дежурный БТР, снятый с ночного охранения у комитета НДПА. Солдаты погрузили, БТР рванул в сторону батальона, задержавшегося Дубина обдало чёрным выхлопом, чуть не упал, и, только потом он увидел, что все остальные уже быстро возвращаются к бронегруппе.

Подошла небольшая колонна зелёных — афганской армии. На переднем танке сидели двое советников, их сразу выдавали русские морды под армейскими кепками иностранного образца. Встали рядом. Видать что-то не складывалось, начальство медлило. Что затевалось, Дубин и не знал. Он сбросил тулуп в люк, стало жарко после выноса тела и обратной пробежки, и, уселся на башню своей БМД. Мимо, к походной кухне, с котелком, быстро прошуршал дух из афганской колонны. Дух, которому на вид можно было дать лет сорок, перетянутый шнурком вместо ремня, выглядел довольно жалко. Дубин мысленно оглядел себя со стороны, и подумал, что выглядит он немногим лучше, но, ему пока лишь восемнадцать. Или девятнадцать… Неважно, с арифметикой нелады. Будем выкарабкиваться.

Как и все последние дни тянуло в сон. Серёга, обычно, на выездах на сопровождение колонн, устраивал ему физзарядку в виде отжиманий от дороги. Сейчас он отсутствовал. Дубин встряхнул головой, огляделся и обнаружил своего механика-водителя что-то докладывающего замкомбату. Тот выслушал, кивнул, и отвернулся. Серёга побежал к машине, залез на своё место, и, ничего не объясняя, завёл БМД, прогрел немного, развернулся почти на месте, и машина понеслась к дороге.

Что Лупов там наплёл Костенке за этот вояж, остаётся только догадываться, но, БМД, выскочив на асфальт, полетела к Мухамед-Ага. Дубин не успел даже надеть шлем, он так и остался сидеть на башне, судорожно удерживая руками автомат на люке, и зацепившись ногами за выступы внутри башни, чтобы не вывалиться на ухабах, пока на дорогу не въехали. На скорости он стал замерзать, и сполз внутрь.

До Мухамедки доехали минут за пятнадцать — двадцать. Там, остановившись у дувала, с обязательными старцами из «Белого Солнца пустыни» Серёга, который так Дубину ничего и не объяснил, а тот и не спрашивал уже, заглушил машину, вылез на броню и соскочил вниз. Дубин выполз на башню теперь в тулупе. Серёга о чём-то уже разговаривал с одним из старцев, присев на корточки. Тот, выслушав, только качнул головой, и, из противоположного дома вышли люди. Это были тоже немолодые мужчины, но, с короткими бородёнками, не такими как у старцев. Они сняли плоский запасной бак с солярой с задницы БМДшки, и стали сливать содержимое в свои ёмкости. Дубин подумал удивиться, но, посмотрев на механика-водителя, который улыбался чему-то, решил не вмешиваться.

Слили и расплатились чем-то. Лупов влез на тёплый мотор машины, достал запасённую сигарету «Black and White», своих «Памиров» и «Донских» мы не видели уже второй месяц, выпотрошил её на руку, раскрошил третью часть какой-то палочки в табак, и забил всё это обратно. С фильтром он тоже что-то сделал, Дубин не понял.

Вообще, разговаривать не хотелось. То, что Серёга творит какую-то хрень, он понял уже давно. Но, он, хоть и не дембель ещё, а только на него надежда у Дубина осталась. Уже бы сдох, если б Лупов не спасал своего молодого наводчика от других старослужащих.

Серёга медленно выкурил забитую смесь, посмотрел на Дубина просветлевшим взглядом, и сказал:

— ПОЕХАЛИ!

И махнул рукой.

Обратно БМД неслась словно птица. Феликс. Дубин так и остался сидеть на башне, укутавшись в тулуп. Холод уже не брал — взошедшее солнце в безоблачном небе…

Пригревало психологически.

Что-то рвануло сзади, и, вдобавок просвистело мимо.

Граната!!!

Слетая в башню, Дубин еще успел подумать: и мина!!!!!

Развернув башню влево, он стал поливать облысевшую зимой зелёнку из пулемёта. Но, поздно, засада уж взаду. Хотел ещё из пушки вякнуть для куража, но палец на кнопке выстрела остановило недавнее воспоминание с последнего заезда. Там Полтинник уводил колонну, а пешие группы в кишлаке за речкой Логар, напротив того же Мухамед-Ага, пешие группы и наши, и Царандоя и даже одна, Полтинника, нарвались на бой. И их, броню восьмой роты, кинули спасать пешеходов. В десант упали два-три царандоевца, один наш и двое из Полтинника, тронулись — всех вроде подобрали мы и другие машины. Отползаем. Дубин льёт из пулемёта, мост — не мост — две направляющие, а Дубин и не видит какой хлипкий мост, видит в прицеле духа с гранатомётом в окне второго этажа ближнего дувала, и выстрел! В себя!!! Сам тут же гранату в ответ и послал. Мимо. А машина то въехала уже на мост, и боковым выстрелом чуть не скинул Дубин её в пропасть.

Заорал тогда Лупов в шлем:

— Ты, ё… мать твою, урод чё на… нас всех! Совсем ох….!!! Падла! Приедем домой вые..!!!

Так и не стрельнул из пушки на этот раз.

Эпизод девятый: Так, таки так

Дубин мыл пол. В кубрике положено мыть пол раз в день. Вот дух Дубин, будучи ещё и дневальным, и мыл. Приближаясь к печке, он уткнулся головой в сапоги Кости. Костя и Серега, откосившие от нарядов, в которых стояла рота, возлежали на кроватях и курили что-то восточно-вонючее.

— Во, — сказал Серега, а ну пи…й сюда, — На, попробуй.

Первый косяк пошёл.

Дубин прикололся. Тряпка ходила туда-сюда, туда-сюда. В этих. Руках. И так, главное, медленно. Туда-сюда, туда-сюда. Эта. Тряпка. Раз — два. Три. Нет: раз — два. Раз — два. Раз — два.

Костя: «Гляди, он забалдел. Дубин, смирно!» Восклицательный знак — слишком грубо, так, типа, смирно.

Дубин встал на ноги и изобразил «смирно». Неважно изобразил.

— Так. Демьян. Бросил мыть пол, пошёл на КПП. Там такой сержант Тименбаев. Помнишь?

Дубин резво кивнул башкой и растянулся мордой в ухмылке.

— Вот, зови его сюда, скажи, что у нас есть. Всё, вперед.

Так, так, так. Ноги пошли, так, так, так, пошли ноги.

Репродуктор над казармой седьмой роты тоже говорил: Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз. Из окна, из окна, из окна из окна, провал свалки напротив входа тоже пах.

Дубин бежал на КПП и гыгыкал, аки мерин.

Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз. Это Алла Пугачева.

Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз.

Миллион, миллион, миллион, миллион, миллион алых роз.

— Эй, сержант!

Тименбаев оглянулся, привстал со стула и быстро приблизился в полутумане:

— А, ну в глаза смотреть! Да ты обкуренный, да он обкуренный, глядите! — Наряд добро закивал в ответ.

— Сержант Тименбаев, становись! Смирно! Вольно!

Другой косяк, на сопровождении это было, чуть не убил: стал разряжать оружие, а патрон, таки забыл. С тех пор на войне не употреблял практически. А от сержанта Тименбаева Серега отмазал.

Так, таки, так.

Эпизод десятый: Желтуха

Есть ментовский УАЗик. А есть другое убожество — ПАЗик. Автобусик. Зеленый. С красным крестом в белом круге.