Читать интересную книгу "Мелодия огня и ветра. Том 1 - Акили"

их возраста и происхождения. Впрочем, если Лань хочет это скрыть, то пускай. Возможно, ей так спокойней.

— Восточный ветер куда более горячий и сухой, — ответил Сюн. — Здесь дует западный. У него другой характер. Неудивительно, что тебе трудно. Но ничего страшного, это всё ещё ветер. Потренируешься, и у тебя получится. Что до воды…

Сюн вернулся за стол и написал новые ноты.

— Я когда-то переписал это заклинание под свой свист, чтобы не доставать каждый раз инструмент. Оно попроще. А с флейтой должно получиться даже у новичка.

Лань взяла листок, мысленно пропела мелодию и удовлетворённо кивнула.

— Ты хороший учитель, Сюн. И убеждать умеешь.

— Делаю, что могу, — вежливо ответил он.

— Нет, правда! Когда ты рассказывал о правилах, я почти поверила, что тебе они и впрямь нравятся.

Сюн застыл в удивлении, а Лань помахала листком на прощание и захромала прочь. Когда он сделал шаг за ней, чтобы задать вопрос, на выходе его тут же окружили другие ученицы.

— Сюн, я не поняла подоплёку одного правила. Можешь мне объяснить?

— Господин Сюнлин, я нашла очень сложные ноты, вы не могли бы помочь разобраться?

— А вы ещё придёте?

— Может, ты проведёшь у нас и другие уроки? Ты так хорошо объясняешь!

— У меня не получается одно заклинание. Может, я неправильно играю? Ты не мог бы послушать?

Лань ушла за поворот, и Сюн её больше не видел. Многочисленные просьбы сыпались ему в уши, голоса требовали внимания.

— Конечно, — отвечал он на всё с вежливой спокойной улыбкой.

А когда удовлетворил все просьбы, на горизонте уже горел пышным цветом закат.

* * *

Старшая наставница Дайяна вздыхала о своей тяжкой доле… и она знала, кто в этом виноват! Её решительные шаги отдавались по деревянным настилам и вели в сторону дома Хранителя. Тот сидел на веранде и читал, а ветер слегка колыхал его волосы в такт с шелестом страниц.

Дайяне всегда нравилось смотреть на Аксона в моменты его умиротворения. Ещё будучи ученицей, она заглядывалась на него, читающим в библиотеке и в комнатах для занятий. И никогда не смела нарушить этот ритуал. Даже теперь, став старшей наставницей, она так не могла почувствовать себя с Хранителем на равных. Слишком велико было внутреннее благоговение, зародившееся в юности.

Но сейчас надо напустить на себя строгий вид и указать этому недалёкому преподавателю на его ошибку.

Дайяна встала перед крыльцом веранды, и её тень привлекла внимание Аксона.

— Старшая наставница? Что-то случилось?

— Ах, Хранитель Долины, — демонстративно вздохнула Дайяна. — Полагаю, это ваша идея отправить Сюна наставлять девочек?

— Мальчиков и девочек, — уточнил Аксон. — Что-то не так?

— Определённо не так. За исключением этой Лань, на женской половине была тишь да гладь. А после того, как вы отправили Сюна наставлять нарушительниц, их количество выросло в разы.

— Как же так? И причём здесь моё решение? — удивился Аксон и захлопнул книгу.

«Святая простота», — мысленно закатила глаза Дайяна.

— Надо ли вам объяснять, уважаемый Хранитель, что половина учениц, если не больше, влюблены в вашего племянника. И ради того, чтобы предстать перед ним и построить глазки, они готовы пойти даже на самые вопиющие нарушения устава. А вы собственноручно отправили Сюна в логово волчиц. Хорошо, что он — благовоспитанный мальчик и не поддаётся на провокации.

Аксон понял, что имеет в виду Дайяна, и со вздохом взялся за переносицу. Как это он не подумал. Аксон привык гонять нерадивых учеников, рвущихся на «женскую половину», но упустил из виду, что и та половина ничем не лучше.

— И как же теперь быть? — покачал головой он.

Не отзывать же Сюна так скоро, раз уж всё это затеяли.

— Я настаиваю, чтобы на беседах с девочками всегда присутствовал кто-нибудь из наставниц. Это потребует пересмотра расписания, да и полностью проблему не решит, но хоть что-то.

— Да, поступайте, как считаете нужным, старшая наставница. Я на всё даю добро.

* * *

Лань сидела на мосту и болтала ногами в ледяной воде. Боль естественным образом ненадолго исчезала из-за онемения, но потом снова возвращалась. Лань вздохнула, достала листок с нотами и решила попробовать ещё раз.

Сюн обещал, что будет легко, но у Лань не получилось и с пятого раза. Что она делает не так? Мелодия хорошо отражала мерное журчание воды, а несколько высоких нот напоминали скольжение росы по травинкам. Лань попыталась представить, как она босиком бегает по поляне, и мокрая трава приятно щекочет пятки. Поймав это ощущение, Лань снова заиграла на флейте, и болезненное онемение наяву сменилось приятной прохладой, как будто ледяная вода внезапно нагрелась на солнце. Боль прошла.

Лань удивлённо разглядывала свои белые пятки.

— Получилось… — пробормотала она.

С тех пор как она пришла, у Лань не выходило ни одно заклинание. Как будто по дороге она разучилась всему, что умела дома. Сюн сказал, что это из-за разницы в ветре. Наставница пока вообще не хотела допускать её к музыке, а настаивала на освоении сначала фундаментальной теории стихий.

Лань почти всё свободное время просиживала в библиотеке, а когда заканчивались её «положенные часы», то отправлялась исследовать территорию. Но так и не продвинулась в заклинательстве. Эта мысль удручала.

Лань понуро положила подбородок на перила моста. Вскоре её отвлёк смех откуда-то сверху. Ученицы скакали по крышам, плавно порхая с одной на другую, как стайка стрекоз. У одной девушки в руках звучала лира, у другой лютня, третья порхала с флейтой. Все они были примерно того же возраста, что и Лань. Вот значит, что она бы теперь умела, если бы вовремя начала.

— Сестра! — послышалось сверху.

Лань увидела среди старших девочек одну помладше и узнала в ней Ксияну. Она пыталась угнаться за остальными, но не могла так быстро и чётко проиграть нужную мелодию для порхания. В результате поторопилась и прыгнула слишком рано, жалких мгновений падения не хватило на музыку.

Лань вскочила с места и одним прыжком поймала Ксияну в воздухе, но та оказалась слишком тяжёлой, и они вместе рухнули на землю. Впрочем, Ксияне повезло больше — она рухнула на Лань.

— Ух, вот это было падение, — прокомментировала Лань.

Ксияна от такого растерялась.

— Ты…

— Ну и тяжёлая же ты. Слезь, пожалуйста, моей руке очень больно.

Ксияна вскочила с места и покраснела.

— Т-ты!

— В смысле… я не имела в виду, что ты толстая, просто тяжёлая. Ну что ты так смотришь?

Ксияна не знала, что ей думать об этой ситуации, и сгорала со стыда. Младших учениц не учат такой сложной мелодии, и сестра обучила её тайком.