Читать интересную книгу "Мелодия огня и ветра. Том 1 - Акили"

силами мироздания, венец могущества. Неужели всё, что там описывалось, неправда? Или… неправду говорят здесь?

К концу занятия Лань уже не могла выдержать тяжести сомнений и подала голос:

— Наставница. А правда, что самые могущественные музыканты-заклинатели могут, сыграв несколько нот, сжечь целый город, вызвать потоп, землетрясение или ураган?

— Кто-то начитался мифов о разрушении мира, — покачала головой Дайяна. — Тебе следует отдавать предпочтение более достоверным источникам, а не запоминать всякую ерунду.

— Но…

— Отвечая на твой вопрос, скажу: в мире не существует столь могущественных людей, которые могли бы двигать такими силами. Это дано только самим первозданным стихиям. А музыкант — всего лишь человек. Это надо помнить и принимать, а не стремиться к высокомерию.

Лань смотрела на солнце, медленно тонущее в горной гряде. Серо-белые склоны горели красным золотом, а высокие пики доставали до сумеречной синевы. Ветер порхал по долине невесомой бабочкой, слегка касался прохладой лица и исчезал. Возможно, летел ответить на чей-то зов.

Лань сыграла на флейте несколько нот, но ветер не появился. Он с ней не «разговаривал». Может, из-за её невежества? Неудивительно, что на родине Лань не встретила ни одного музыканта ветра. Всё в этой школе отличалось от того, что она знала о магии. Это не было полностью ложью, только рассматривалось под другим углом.

Лань ударила себя по щекам. Она пришла в лучшую школу ветра, какая существует на свете, тут знали об этой стихии всё. На её родине просто почти не заклинали ветер. Вот и вся разница.

— Повторим самые основы, — решила Лань и побежала искать библиотеку.

* * *

— Сюн.

Он обернулся и увидел Хранителя Долины, чьи лёгкие шаги почти не угадывались под полами длинных светлых одежд.

— Хранитель Аксон, — Сюн почтительно склонил голову. — Я вам нужен?

— Нет-нет. Я лишь хотел сказать, что старшая наставница уже приступила к обучению той девушки.

— Какой девушки? — качнул головой Сюн, пытаясь вспомнить, когда он говорил с Хранителем и наставницей о какой-то девушке.

Аксон на миг замер и в замешательстве и пояснил:

— Которую ты провёл в Долину Ветров и направил к нам.

— А, вы про Лань? Значит, старшая наставница её взяла? Наверное, Лань была чрезвычайно убедительна и заинтересовала почтенных учителей.

«Да совсем не убедительна», — вздохнул про себя Хранитель, но вслух сказал:

— Любопытная девочка. Как же ты с ней познакомился?

— Я встретил её у ворот Долины. Она сказала, что хочет попроситься в ученики, вот я и направил её к вам. Ведь по уставу это решает Хранитель и наставница.

Аксон опешил. То есть Сюн не был с знаком с девчонкой и не направлял её на обучение, а просто пропустил через ворота? Ведь они-то с Дайяной решили дать этой Лань шанс, потому что думали…

— Что-то не так? — спросил Сюн.

Хранитель горестно покачал головой. Теперь уже поздно отзывать приглашение. Что бы там не представляла собой эта Лань, у них нет весомого повода выгнать её из Долины, а значит придётся учить. Но что если это создаст прецедент, и всякий бродячий музыкант решит, что может напроситься на обучение в Долину Ветров? Как же тогда быть? Может, стоит всё-таки включить в устав правило, которое раньше было лишь негласным?

— Дядя?

Аксон вынырнул из своих мыслей. Сюн смотрел на него озадаченно. Простодушный добрый мальчик.

— Сюнлин. Я бы хотел ещё поговорить с тобой о других учениках. Ты слишком потакаешь им. Тебе стоит быть построже.

— Потакаю?

— Правила Долины написаны ещё до нашего рождения и не просто так. Не спускай другим их нарушения, даже самые малые. Правильно ставить себя перед другими тебе нужно уже сейчас. Иначе как ты будешь поддерживать здесь порядок, когда станешь Хранителем? Быть добрым не значит всем уступать, — мягко наставлял Аксон и изо всех сил надеялся, что Сюн его понимает.

Но при всей его внешней простоте и прямоте по Сюну иногда невозможно понять, о чём тот думает.

— Я считаю, что правила должны соблюдаться со всем осознанием, — ответил Сюн. — Если ученики не понимают причин этих правил, то соблюдать не станут. И запретами их не принудить.

— Отчасти ты прав… отчасти. Но когда ученик видит, что его застали за нарушением и не наказали, он начинает думать, что правила не важны.

— Наказания порождают либо страх, либо протест, но не прибавляют понимания.

Сюн говорил бесстрастно, но от Аксона не укрылось, что его племянник говорил о собственном опыте. О, когда Сюн был маленьким, то часто вёл себя как стихийное бедствие, и прощай покой во всей Долине. Хорошо, что он взялся за ум. А раз так, то и других учеников наставить может.

— Вот что, Сюн. Раз ты настаиваешь, то я поручаю тебе проводить разъяснительные беседы со всеми нарушителями. Если их бунтарский дух не возьмут разговоры, и они снова нарушат правила, то встретятся с прутом. Полагаю, это будет хорошим компромиссом.

Сюн сложил руки в почтительном жесте.

— Как скажет Хранитель.

* * *

Лань просидела в библиотеке несколько часов, обложившись книгами и свитками. Ученики, заставшие её за столом, смотрели с удивлением, но ничего не говорили. С чего бы? Лань же никому не мешала. Она просидела в библиотеке до ночи, и когда колокол зазвонил отбой, всё ещё листала страницы.

В который раз ей на глаза попался круг стихий. Несмотря на то, что молния стала полноправной силой ещё сто двадцать лет назад и даже имеет отдельное княжество, где эту стихию наиболее чтут и практикуют, в учебниках до сих пор рисуют шестиугольник.

— Наверное, потому, что семиугольник будет выглядеть криво, — усмехнулась вслух Лань, но стоило ей оглядеть стопки книг вокруг себя, тут же приуныла. — Я это и за сто лет не изучу! Ну, то есть музыканты вполне доживают до ста лет, но не все же сто тратить на учебники! Эх…

С какой страстью она когда-то слушала истории о древних шаманах, которые барабанами заклинали землю на богатый урожай, а железо на крепкость и гибкость. Как музыканты могли играть на тетивах луков и выпускать в поле «поющие стрелы».

Лань в детстве тоже пыталась сделать такую стрелу, но ничего не выходило. Свист получался как от сквозившего окна — ничего от музыки. Дома она часто сидела на балкончике под дуновение горячего ветра и насвистывала случайные мелодии, пока однажды сам ветер ей не ответил.

Лань вложила в свой свист простое желание: «Спой мне». И прилетевший тёплый ветерок начал играть висящими дощечками за её спиной, коснулся колокольчика и свистнул в узкой трубе. Лань так удивилась и обрадовалась, что