Читать интересную книгу "Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский"

направился на выход. Арди, так же молча, направился следом.

Они спустились вниз и несколько оперативников забрали Алису, убрав ту в автомобиль, после чего, перебросившись парой слов с Пневым, направились в сторону Черного Дома.

Арди с Миларом остались на набережной одни. Капитан пытался прикурить. У него не получалось даже открыть портсигар. Руки дрожали так, что пальцы не попадали по замку. Милар, бледный, как свет фонаря над их головами, выругался и убрал портсигар обратно.

— Тесс…

— Что? — дернулся Ардан, крепко сжав посох. И сам не знал почему так сделал.

— Вчера, господин маг… я же не слепой… — Милар, как и Алиса недавно, говорил сбивчиво и не сводил при этом взгляда с бьющейся о гранит Ньювы. — У вас это серьезно… у обоих… а она порядочная девушка, господин маг. Хоть и из аристократов.

Ну разумеется… кто бы сомневался, что Вторая Канцелярия уже давно все проверила и все знала… Только вот почему с Ильдаром возник такой промах? Хотя, может свет на истину прольется, когда архив Второй Канцелярии поднимет все детали личных дел Налимова.

— Скоро пойдут слухи, господин маг… у них же, сраных аристократов, тесное общество… но она тебе ничего не скажет. Никогда не скажет.

— Слухи? Насчет того, что я полукровка и…

— Насчет того, что ты, иногда, идиот, — перебил его Милар. — Причем тут твоя кровь, дубина здоровенная? Ты, мало того, что маг, так еще и дознаватель Второй Канцелярии… Посмотрел бы я на того, кто мнит себя бессмертным, чтобы сказать тебе что-то про твою кровь или твоих предков… Нет. Она — незамужняя девушка, в чьем обществе постоянно видят одного и того же, конкретного юношу. И совсем не в светском антураже или как там правильно это называть… Знаешь, что это значит? И знаешь, как её начнут называть за глаза?

Ардан не знал. Но догадывался.

— У вас это серьезно, — повторил Милар. — Так что найди в себе смелость, ладно? Не подставляй её так сильно.

И, наконец, Арди понял. Понял, о чем именно говорит Пнев. Тот рассуждал о вопросе. Очень важном вопросе, который Ардан должен был задать Тесс.

А если… а если та ответит отрицательно? Что… что тогда?

Спящие Духи.

Сердце юноши опять застучало так, будто стремилось сломать грудную клетку, дышать стало тяжело, а перед глазами все закружилось.

— Я убью их.

— Что? — вновь дернулся Ардан и немного успокоился.

Милар так резко перевел тему, что это подействовало на юношу лучше холодного душа.

А Пнев, смотря в след удаляющимся черным автомобилям, повторил.

— Я убью их, напарник. Орден Паука. Каждого из этих ублюдков. Убью с особой, блять, жестокостью. А затем, как любит говорить наш Император, когда попаду в ад, то убью их еще раз.

Арди тоже посмотрел вслед удаляющимся автомобилям.

— Она вернется? Алиса вернется?

Пнев промолчал. И это стало лучшим ответом.

— Поможешь мне, напарник? — не поворачиваясь, спросил Милар.

Ардан ответил не сразу. Ждал, когда его сердце и разум найдут искренний ответ.

— Помогу.

— Тогда поехали, господин маг, у нас все еще охренеть как много работы, а нас осталось только двое.

* * *

— Значит, мы понятия не имеем что сподвигло Ильдара Налимова поставить все на кон ради Пауков, — Полковник поднял сигарету с пепельницы, но не спешил затягиваться. — Почему он сильно заинтересован… был заинтересован в безумных экспериментах и ради чего вышел на капрала Алису Ровневу.

При упоминании Алисы оба, и Арди и Милар, вздрогнули.

— Так точно, господин Полковник.

— Прелестно, — всплеснул руками глава Второй Канцелярии. — Спешу напомнить, что открытие подземных линий трамваев все ближе. Как и публичный запуск дирижабля. И вот куда они ударят в следующий раз? И по кому? Капитан, ты понимаешь, о чем я говорю? Уже полгода минуло, а из результата у нас только дурно пахнущая субстанция, которая не сильно помогает Империи в целом и Второй Канцелярии в частности. Уже только ленивый в высоких кабинетах не посчитал своим долгом заметить, что мы сейчас абсолютно бесполезны. И, самое поганое, что мне, о Светлоликий, нечем возразить.

— Как будто в стране кроме ордена нет больше проблем.

— Есть, — кивнул Полковник. — Но, капитан, с другими проблемами в стране и за её пределами мы вполне успешно справляемся. Так что нашим врагам не за что нас упрекнуть и попытаться откусить от нас еще больше, чем уже сделано. А здесь есть за что… — он поднялся с кресла и вновь подошел к окну. Как уже понял Арди, Полковник всегда так поступал, когда размышлял о чем-то. — Что по записям эксперимента Старшего Магистра Паарлакса?

— Он владел ячейкой хранения в порту.

— И?

— Когда мы это выяснили и туда прибыли наши оперативники, то она уже была вскрыта.

— И почему я не удивлен… — Полковник снова открыл окно, впуская в помещение ветер и звуки улицы, кишащей людьми (и не только людьми) понятия не имевшими, что за разговор шел в данный момент в черном здании. — У нас хоть какая-то зацепка имеется?

— Есть шанс выйти через Старьевщика на тех, кто может подкрепить нашу теорию о заинтересованности Пауков в артефактах, — уклончиво и весьма обтекаемо ответил Милар. — А оттуда на них самих.

— И как артефакты связаны с экспериментами Паарлакса?

— Напрямую, господин Полковник, — впервые за вечер Арди принял прямое участие в обсуждении. — Из артефактов подобного рода можно забрать энергию, которая, по рассуждениям покойного Паарлакса, потребуется для активации его установки.

— И чем им Лей-генераторы не подошли?

— По идее, у Лей-генераторов, господин Полковник, должно быть собственное Лей-поле, которое может резонировать с установкой и мешать ей работать. Но это лишь моя теория…

— То, что у вас есть теория, капрал Эгобар, меня уже безусловно радует, но… — Полковник облокотился на подоконник и как коршун разглядывал лежащий перед ним город. — Капитан, собери все материалы и отправь с посыльным Аверскому. Гриф высшей степени секретности. Важность — настолько срочная, что, если Аверский начнет юлить, скажешь ему, что это мой прямой приказ.

Милар хмыкнул и кивнул.

— Значит ли это…

— Да, капитан, — в который раз перебил Полковник. — Пока дело ордена Пауков не закрыто, Гранд Магистр Аверский находится в твоем прямом подчинении. А ты — в моем. Ничьи приказы, указы,