Николас обернулся: незнакомец пытался подняться с земли. Он был ранен, и ноги не слушались его. Он падал и поднимался вновь, не замечая, что Ник смотрит на него.
— Обопритесь на меня, — предложил Николас.
— Я сам, — раздался в ответ красивый низкий голос. Незнакомец говорил с усилием, его лицо покрылось капельками пота. Короткий смешок, сорвавшийся с его губ, унес порыв холодного северного ветра. — Моя судьба в ваших руках. Судья живет в нескольких милях отсюда. Он друг нашей семьи, но это не помешает ему выполнить свой долг.
Ник попытался еще раз помочь бедняге.
— Не делайте из мухи слона, — попросил Ник. Его гнев улетучился. — Вы не причинили мне никакого вреда.
Ник помог грабителю сесть в экипаж и со знанием дела принялся ощупывать его ногу. Там, где жил Николас Монро, врачей было мало, и Нику пришлось научиться кое-чему, чтобы оказать первую помощь людям на своих предприятиях, чем он заслужил симпатию и любовь всех работников. Вот почему его предприятия работали бесперебойно.
— У меня и в мыслях не было причинить вам вред. По правде говоря, я надеялся, что вы убьете меня.
— Ну-ну, перестаньте нести чепуху! — Ник не выносил истеричных мужчин. Он подошел к экипажу и взял в руки вожжи.
— Мое имя Чарли Слейтон, — сообщил пассажир, глядя на дорогу. — Я банкрот. Моя сегодняшняя выходка объясняется очень просто. Я решил: или достану деньги, чтобы эмигрировать, или погибну. Исход не имел значения. Хотите верьте, хотите нет, дело ваше.
— Однако вы храбрец! Интересно, после скольких бутылок?
— Гениальная догадка, после многих!
Ник повернулся, желая получше разглядеть бедолагу. Хотя его история казалась невероятной, он поверил каждому слову Слейтона. На своем пути Николасу частенько приходилось сталкиваться с такими типами. В колониях было полным-полно молодых людей из знатных семей, которых родители посылали подальше от дома, чтобы те избежали скандала или виселицы, а порой и того, и другого. Но главным мотивом, по которому они оказывались так далеко от родных берегов, было желание не запятнать доброе имя семьи. Многие из них умирали, не сумев приспособиться к новой, довольно суровой жизни, которая оказывалась чересчур тяжелой для столь изнеженных господ. Родным не всегда сообщали о безвременной кончине заблудшей овцы. В данном случае, считал Ник, отсутствие новостей было лучшей новостью.
— Куда вы собирались эмигрировать? — нехотя спросил Ник. На самом же деле ответ на этот вопрос очень интересовал его. Просто Николас не хотел, чтобы Слейтон догадался.
— В Америку.
— Что вы еще натворили, кроме этой мальчишеской выходки? — язвительно поинтересовался он у неудачливого разбойника. Монро считал юных прожигателей жизни бесполезным мусором. Его юность совсем не была похожа на их. В борьбе за то, чтобы выжить, он и не заметил, как пролетели лучшие годы.
— Больше ничего.
Несмотря на происшествие, Нику был симпатичен Чарли Слейтон. Это вам не маменькин сынок, таким не покомандуешь! Николас уже прикинул, как можно ему помочь. Но прежде чем выложить карты, он решил устроить Чарли еще одно испытание.
— Николас Монро, — представился Ник, передавая фляжку Чарли. — Чем вы занимались все эти годы?
— Да ничем. Я мечтал стать военным, но родные выбрали для меня карьеру священника, — в его словах сквозила горечь. — Церковь — не мое призвание. Вы когда-нибудь видели священника, обожающего стрельбу и охоту? Став служителем церкви, я бы поступил нечестно по отношению к верующим.
Чарли Слейтон выдержал еще одно испытание. Он судил себя довольно сурово.
Экипаж медленно катил по дороге. Молодые люди не обменялись больше ни словом. Вероятно, у них не было ни сил, ни желания рассказывать о своей жизни.
Позади оставались сонные деревни, но они не замечали ничего — ни свежего холодного воздуха, ни мычания коров, ни лая собак.
Они заговорили вновь на рассвете, когда въехали в предместье столицы.
— Как нога?
— Лучше не спрашивайте.
— Куда вас подвезти?
— К Темзе.
— Перестаньте нести пьяную чепуху!
— Сэр, почему вы позволили мне отделаться легким испугом? — Чарли повернулся лицом к Нику. Его юное лицо в одночасье постарело, он был серый от усталости, а покрасневшие глаза и синяки под ними усугубили картину. — Мне нет прощения, но Господь ошибся, когда спас меня, грешника; вы ведь меня не искалечили и не убили.
Еще одно очко в его пользу. Чарли Слейтон сказал именно то, что нужно!
— Где вы живете?
— В Олбани, — гордо заявил Чарли. Впервые его голос звучал надменно и самодовольно.
— Черт, где это Олбани? — переспросил Ник. Первый раз за время их знакомства Чарли подвел его. План, который Ник обдумывал всю ночь, дал трещину.
Чарли понял, что настроение у Ника изменилось. Он попытался выяснить, чем обидел своего необычного спасителя.
— Давно ли вы в Лондоне?
— Недели две, а в чем дело?
— Любой молодой человек, мечтающий об успехе в свете, отдаст все, чтобы поселиться по этому адресу. Наверное, вы меня осуждаете, но я благодарен судьбе, что живу именно там.
Чарли дал маху. Он почувствовал, как Ник напрягся. Очевидно, он сморозил глупость. В экипаже повеяло холодом.
— Мистер Монро, я сказал что-то не то? Вижу, вам мои слова пришлись не по душе, — с замиранием сердца прошептал Чарли.
Долгой тихой ночью, пока они добирались до Лондона, Чарли чувствовал, как растет его интерес к сидящему рядом человеку. Он был заинтригован тем, как разворачивались события. Ведь Монро вытащил его из самой чудовищной передряги, в которую он когда-либо попадал. Он глубоко презирал себя за то, что стал неудачником. Он, лорд Чарли Слейтон, младший сын графа Бэльора, понимал, что спасти его может только чудо.
В пути до него, наконец, дошло, что он натворил. Ему не остается ничего другого, как только приставить пистолет к виску и свести счеты со своей бессмысленной жизнью. Он несколько раз тянулся к пистолету, но не мог решиться.
Почему он не покончил с собой? Ад был ему не страшен, он побывал в нем в прошлом году. Нет, Чарли не уйдет из жизни трусом. С каждой минутой в нем крепла уверенность, что он не расстался с жизнью благодаря своему спутнику. Несмотря на алкогольный дурман, юноша сообразил, что Монро неординарный человек. Ему ничего не надо было знать о прошлом Ника. Чарли сердцем чувствовал его силу и доброту.
Чарли повернулся, чтобы взглянуть на Ника: лицо его внезапно стало суровым. Слейтон понял, что наступил на его любимую мозоль, говоря в таком тоне об Олбани. Чарли раскаивался. Очарование Чарли, о котором он и не подозревал, заключалось в его неиссякаемом оптимизме, который вновь вернулся к нему. Именно оптимизм удерживал Слейтона за карточным столом, когда удача отворачивалась от него. Непонятная сила толкала его заключать пари на все, чем он владел. При этом юноша всегда был уверен, что не проиграет. Каждое утро он просыпался с надеждой, что именно сегодня ему удастся быстро разбогатеть, что фортуна повернется к нему лицом. А вдруг встреча с австралийским Геркулесом, который удержал его от самой большой ошибки в жизни, круто изменит его жизнь? Не отличаясь сентиментальностью, Чарльз внезапно почувствовал, что привязался к своему спасителю.