пять лет успела родить троих детей, раздаться вширь так, что в двери скоро не влезет и про сцену забыла. Это не мое все. И что бы ты не говорила про Яна, он мне никогда никаких своих претензий не высказывает. По-моему, он всем доволен и это только ты раздуваешь пожар из ничего!
– Он и молчит потому, что любит тебя очень! Носился бы он с такой фифой, как ты, мужик-то такой! Другой бы уже выпорол тебя, как сидорову козу, да и с концом, чтоб дома вовремя была! А он только глаза прищуривает, когда ты вся такая эмоциональная, разнаряженная соизволиваешь явиться за полночь. Мне вообще кажется, что если бы не Алиска, то ты бы уже летела, как фанера над Парижем со своими этими выбрыками. А насчет Светки скажу тебе так. Она себя в семье нашла и такое счастье, как у нее, попробуй еще найди. Олег как любит ее, ребятишки какие хорошие! Они как к нам приходят в гости, так дом сразу счастьем наполняется. Простым семейным счастьем. Не то, что эти твои театральные красавицы напыщенные, как придут, только дом весь прокурить могут да шампанское пить. Да на мужа твоего свои взгляды томные кидать, – строго проговорила бабушка.
– Ну и пусть кидают. Он у меня мужчина красивый, на такого грех было бы не заглядываться, – спокойно ответила я, поскольку прекрасно знала, что Ян нравился всем моим подружкам-актрисам, но я в силу того, что ровно дышала к нему, спокойно смотрела на это и только улыбалась.
– Ох, ну и дура ж ты у меня. Откуда такое в тебе взялось? – покачала головой бабушка и махнув в мою сторону рукой вышла из комнаты.
Поправив прическу и покрутившись перед зеркалом, я послала своему отражению воздушный поцелуй и выйдя из гардеробной тихонько прошла в детскую, где на ковре играла моя шестилетняя дочка, копия своего отца. Увидев меня, девочка вскочила на ноги и радостно обняла. Я присела рядом с ней на корточки и сказала:
– А что ты делаешь?
– Тетя Лена и дядя Егор мне конструктор подарили, – махнула она в сторону раскрашенных деревянных деталей, разбросанных по полу. – Из них можно дом для кукол сделать. Но у меня не получается. Может ты поможешь мне? – с надеждой посмотрела на меня Алиса.
– Девочка моя…, – начала было я, но она меня опередила.
– Знаю, знаю, можешь не говорить. У тебя спектакль, а потом еще что-то и дома ты будешь уже тогда, когда я буду спать, – спокойно ответила дочка, которая уже настолько привыкла к тому, что у меня такой образ жизни, что, наверное, не представляла себе, что это такое, когда у мамы есть время на конструкторы и прочие детские жизненные моменты.
– Да, ты права. Но зато, – хитро прищурила я глаза. – Я привезу тебе в подарок что-то особенное.
– Что? – спросила так же спокойно Алиса.
– Дядя Лев Давидович недавно привез с гастролей невероятной красоты куклу, он сказал, что здесь ни у кого такой не будет. Я ее еще не видела, но думаю, что он говорит правду.
– У меня этих кукол уже, – махнула девочка в сторону шкафа на всех полках которого сидели игрушки разных мастей. – Может ты лучше вместо куклы дома побудешь со мной и с папой? Чай выпьем все вместе с бабушкины пирогом с яблоками, потом домик вместе построим. Ты ведь иногда раньше оставалась так дома по вечерам, а сейчас совсем почти не проводишь с нами время. Папа грустный часто бывает, в окно в последнее время часами вечером может смотреть. Он скучает очень по тебе, мама, – дочка говорила, а я изумленно смотрела на нее, потому что никогда не слышала от нее таких вещей.
Нахмурившись я взяла в руки кубик зеленого цвета, покрутила его в руках и сказал:
– Алиса, у мамы такая жизнь. Это моя работа, солнышко. И я очень люблю ее. Для меня это важно. Но я обещаю, что постараюсь иногда уделять вам с папой время для таких совместных вечеров.
– Ты уже так говорила когда-то, – улыбнулась девочка и погладила меня по щеке. – И почему твоя работа важнее для тебя, чем мы с папой?
– Она не важнее, – строго сказала я. – Вы тоже очень много для меня значите.
– Ладно, мамочка. Не сердись и не расстраивайся, я все понимаю, – обняла она меня и чмокнув в щеку села на ковер и стала дальше пытаться понять, как из того бесчисленного количества ярких деревянных деталей можно соорудить домик для куклы.
Я улыбнулась и встав с коленей вышла на улицу, где села в автомобиль и приказав шоферу ехать не так быстро, уставилась в окно, размышляя над слова дочери. Она была так похожа на Яна. Маленький, светловолосый ангелочек с голубыми глазами, вся такая спокойная и рассудительная, можно сказать с самих пеленок. Когда я узнала тогда, что беременна, то хотела сделать аборт, поскольку карьера моя только набирала обороты, а нежданный ребенок был ох как не кстати. Но Ян тогда очень жестко повел себя, буквально приказав мне оставить ребенка, снова подняв вопрос о тех документах, которые могли погубить не только меня. И в тот раз я поняла, что он бы так и сделал, если бы я не послушала его, настолько его голубые глаза горели злым огнем, которого я никогда не видела после того случая за все эти годы совместной жизни. Но теперь, когда я смотрела на свою маленькую принцессу, благодарила бога за то, что муж так повел себя тогда, потому, что эта маленькая девочка была самым прекрасным, что было у меня. И бабушка, наверное, была права в том, что именно Алиска сохраняла наш такой непонятный брак, именно на ней и держались наши с Яном отношения. Ведь девочка безумно любила нас обоих, и в случае нашего расставания очень бы горевала. Хотя это, скорее всего, меня именно держало, Ян же никогда не думал о том, чтобы уйти, уж очень сильно он меня любил. Я видела это всегда и, по правде говоря, бессовестно пользовалась его таким отношением ко мне. Для нас с дочерью он делал все, я же, попивая его кровь, спокойно принимала его отношение как должное.
– Дмитрий, сегодня газета утренняя есть у тебя? – спросила я, тряхнув головой и отбросив мысли о том, о чем я не хотела думать.
– Да, Софья Алексеевна, – протянул он мне свежую газету, развернув которую я усмехнулась.
На первой странице была размещена моя фотография из нового спектакля, посвященного Дню победы. Я стояла