Читать интересную книгу Способность любить - Аллан Фромм

Так можно продолжать до бесконечности: язвительный и всех осуждающий человек может быть описан любящей его как преданный истине, скупой — как бережливый и экономный, а безжалостный — как сильная личность.

Иногда своенравные суждения —* это не просто времен­ные искажения, вызванные влюбленностью, а нечто более глубокое. Возможно, это проявление невротических тен­денций. Мужчина с подсознательным стремлением к тому, чтобы к нему относились по-матерински, считает женщину нежной и любящей, потому что во время ухаживания она так заботилась о нем, но в браке получает господство и контроль с ее стороны, чего он, вероятно, прежде всего и хотел. Другой мужчина, у которого потребность быть пове­лителем, опишет слабую безвольную женщину как прият­ную и любящую, и она действительно в его системе опре­делений приятная и любящая, потому что полностью и доб­ровольно подчиняется ему.

Это не столько ошибочные выводы, сколько выводы, сделанные под влиянием господствующей, хотя и под­сознательной, потребности. Такая единственная очень сильная потребность всегда невротическая. Но у того же индивида есть и другие потребности, и, если сила его при­вязанности тратится только на удовлетворение одной по­требности, все остальные остаются неудовлетворенными.

Обходя наши невротические порывы

Никто из нас, разумеется, не свободен от невротических потребностей. Это тем более заставляет нас защищаться от того, чтобы они определяли наши самые главные потреб­ности. Мы можем научиться обходить некоторые подсозна­тельные порывы. Возьмем, например, молодого человека, влюбляющегося с первого взгляда. Если он незрел, он сразу захочет жениться. Если у него есть определенная степень зрелости, он поймет, что влюбился отчаянно и будет наслаж­даться этим ощущением, но не станет торопиться и прини­мать окончательные решения на основе этого чувства. Он может испытывать всю гамму романтических чувств: от эк­стаза до страданий, но не бросится сломя голову в брак.

Иногда мы слышим новую песню, которая нам чрезвы­чайно нравится, бросаемся в музыкальный магазин и поку­паем запись. Проигрываем ее раз за разом, но вскоре обна­руживаем, что устали от нее, и ставим на полку. И возмож­но, больше никогда не будем слушать. Или нам нравится картина, и мы чувствуем, что должны ее купить. Ответ­ственный продавец картин, знакомый с таким феноменом, посоветует зайти еще раз и взглянуть на картину или разре­шит нам две недели подержать ее дома. Он хочет сохранить клиентов и знает, что картина, которая нравится с первого взгляда, не обязательно та, с которой захочется жить.

Влюбиться в человека — почти то же самое, что влюбить­ся в картину или симфонию. Подобно произведению искус­ства, мужчина или женщина могут произвести сильное впе­чатление, но не быть правильным выбором на всю жизнь.

Окружение, обстановка, обстоятельства, настроение — все то, что связано с встречей двоих, может подействовать как волшебство, и эти двое решат, что предназначены друг для друга. Воскресный вечер, или они оба оказались в от­пуске на Карибском море, или на сверкающей белизной горнолыжной трассе, или только что кончили трудную и напряженную работу, или просто устали от одиночества и особенно нетерпеливо ищут счастья. Возможно также силь­ное физическое влечение, и все это очень хорошо, но все  же недостаточно для того, чтобы на этом основании стро­ить всю жизнь.

Любовь с первого взгляда

Не обязательно предполагать невротическое происхож­дение всякой неожиданной сильной привязанности. Когда мы влюбляемся с первого взгляда, нас охватывает совсем не любовь. Это чувство, поражающее неожиданно и всеобъем­люще, это желание и стремление к любви. Для того чтобы развилась сама любовь, сама привязанность, нужно гораздо больше времени. Чувство может рассеяться по той простой причине, что нет достаточно глубокой привязанности.

Некоторые постоянно влюбляются и разлюбляют. Такие люди стремятся к сильному чувству, но не в состоянии со­здать привязанность. Говоря точнее, у них есть привязан­ность, но это привязанность к желанию любить, а не к тому человеку, которого, как им кажется, они любят. Как гово­рится, они влюблены в любовь.

Вдобавок, если чувство любви возникает внезапно, со­здается иллюзия, что из всех наших привязанностей эта одна возникла по нашему свободному выбору. Предыду­щие наши привязанности определялись обстоятельствами, условиями жизни. Мы не выбираем родителей, братьев и сестер, родственников; мы не выбираем коллег по бизнесу и профессии. Наша дружба часто возникает потому, что мы жили по соседству, учились в одной школе, в одном колледже, и такая дружба, как мы уже отмечали, продол­жается по привычке.

Только эта неожиданная, удивительная, волшебная влюб­ленность, только она одна — по нашему выбору. Мы либо игнорируем роль случайности, либо прославляем ее и на­зываем судьбой.

Какой способ поведения зрелый в таком случае? Нуж­но ли подавлять романтическое сияние и заливать холод­ной водой восторженные чувства? Конечно, нет. Нет ни­какого вреда в наслаждении преувеличенной, возможно, отчасти невротической, но определенно замечательной при­вязанностью, возникшей между двумя людьми. Вредно только принимать решения на основе силы этих чувств и устанавливать отношения, фундамент которых, возможно, слишком узок и непрочен. Если это не просто легкое не­вротическое подкрепление инфантильной потребности, все может кончиться разводом. Иногда такие отношения про­должаются всю жизнь, но все равно удачный брак не по­лучается.

Состояние влюбленности — это такой жизненный опыт, который стоит испытать. Но влюбленным необходимо вре­мя, чтобы побыть вместе в более знакомой обстановке, с семьей и друзьями, которые знают их такими, каковы они на самом деле, а не преобразованными романтической меч­той. Мы преодолеваем невротические потребности, при­знавая, что влюбиться и сохранить любовь — это разные вещи. В подходящей обстановке почти любой человек мо­жет влюбиться в другого. Но это примерно все равно, что сказать: у каждого их нас есть желания, которые могут вос­пламенять другие люди. Другое дело, насколько мы можем сохранить это пламя. Мы должны признать, что большин­ство наших желаний, какими бы глубокими они ни были, кратковременные. И у всех есть такие желания, которые приносят нам больше добра, если они кратковременные. В целом просто желаниям доверять нельзя. Желания, если руководствоваться только ими, ненадежны и часто прино­сят нам не радость, а горе.

Нужно научиться понимать, чего именно мы хотим. Кратковременные желания могут быть приятны, невроти­ческие тоже, даже глупые, безответственные и нелепые. «Нет мудрости в том, чтобы быть только разумным»[70]. Нет радости в скучной жизни по рецептам книг. Если мы не следуем своим наклонностям, мы не живем полной жиз­нью. Трудность в том, чтобы объединить все элементы жизни. И самое главное — понимать, когда нужно оста­новиться, чтобы иметь возможность заняться другими жела­ниями и целями. Признать одно желание самым главным — значит стать его рабом. Мы утрачиваем свободу сохранять равновесие, гармонию и разнообразие — и в конечном счете теряем даже это переоцененное желание, которое вытес­нило все другие потребности и желания, являющиеся за­конной частью нашей жизни.

Такая оценка желаний редко бывает возможна только с помощью разума. Дело в том, что мало кто из нас способен на подобный холодный и бесстрастный взгляд на самого себя. И это хорошо. Жизнь лучше всего учит нас самим своим ходом и размышлениями о нем. Опыт сам по себе так же ненадежен, как и непроверенные идеи. Вдобавок опыт создает привычки. Справедливо, что «самый большой дурак — это старый дурак»[71]. Таким образом, лучший спо­соб оценки желаний и объекта любви — дать им шанс, шанс воздействовать на наш опыт и шанс нам обдумать этот опыт. Мы можем наслаждаться реальностью самых преувеличен­ных своих желаний в настоящем, не делая себя зависимы­ми от них в будущем. Хитрость в том, чтобы наслаждаться тем, что мы имеем, в то же время давая себе возможность подумать, а не считать заранее цыплят и не бросаться очер­тя голову в непроверенное будущее.

Еще одно добавочное предупреждение или условие для правильной оценки любви. Условие очень трудное и исхо­дит из того простого факта, что время само по себе не ре­шает наши проблемы, но их может решить то, что мы со временем делаем. Влюбившись, молодые люди часто выпа­дают из привычного круга общения. Они обычно оправды­вают это отсутствием интереса к другим представителям противоположного пола. К тому же разве их исключительно близкие и тесные отношения друг с другом не лучший спо­соб проверить свою готовность к браку? Даже если это правда, опасность в том, что они слишком быстро решают действовать на основе своих чувств. Влюбленность в идеале не означает, что нужно отказаться от встреч с другими людь­ми. Впоследствии все убеждаются, что невозможно хорошо жить с женой и плохо относиться к остальным женщинам. Вполне понятно, что мужчина получает меньше радости от встреч с другими женщинами, чем с той, в которую влюб­лен, но, если он вообще на такие встречи не способен, бу­дущее его любви под сомнением.