Удивлённая, спросила:
— Не пойму, мастер, мы пока шли в сторону кареты, вы осмотрели всё, да так внимательно. И сейчас тоже. Что вас так заинтересовало?
Мастер, наконец, отлип от окошка, откинулся на удобном сидении, и задумчиво проговорил:
— Я часть детства провёл в похожем замке, но ближе к границе с захарцами, у меня там отец служил. И что-то мне эти изменения напоминают, не очень хорошее.
Я так и не поняла, о чём был разговор и переспросила:
— Какие изменения? По-моему, всё так же, как и было.
Мастер Готсби всё так же задумчиво покачал головой продолжив:
— Нет-нет, леди Алисия, изменения есть, но видит их не каждый взгляд. Замок, воины, они готовятся. Усиление разъездов, защита замка тоже усилена, этот неожиданный и такой стремительный интерес графа к некоторым вашим задумкам. А вы поняли, как быстро хотят начать производство этой вашей защиты? Граф торопится, и сильно. Так быстро подобные дела обычно не делаются. Захарцы опять зашевелились. В вашей же лавке, помните, что произошло? Всего нам не расскажут, но что-то там хранили очень нехорошее.
Я слушала внимательно, в голове роились пугающие предположения, и чтобы не думать о худшем, спросила:
— Не ходите вокруг да около, мастер, говорите, что сами думаете.
И мастер со вздохом ответил:
— Война, леди Алисия. Возможно, графу и удастся отделаться малой кровью, но нам и самим не стоит тянуть. Эта ваша защита может стать золотой жилой, да и спасти немало жизней. Не каждый простой воин может позволить себе магическую одежду, далеко не каждый. А вот ваш способ дешевле и практичнее.
Ком в горле не дал мне сразу ответить. Как так, почему война? Ведь не так давно всё только закончилось. Я спросила мастера, на что получила вполне резонный ответ:
— В последней стычке захарцы не получили такой серьёзный урон, как десять лет назад. Обе стороны были так вымотаны, что перемирие было заключено быстро. Думаю, они решили взять нас другим оружием. Да, что-то в последе время эти захарцы просто везде вылезают: и в вашей лавке, да и родня у вас со стороны отца весьма сомнительная.
— О чём вы, мастер Готсби?
— Так ваш отец был в составе посольства в Захари, хотя и недолго. Именно там он и познакомился с леди Селией. Да, она не полностью захарка, но дед, у которого она и росла, точно захарец.
Я откинулась на спинку диванчика, закрывая глаза, понимая, что многого не знала, а теперь эти знания могут оказаться совсем не лишними. И решила, что дома выспрошу всё в подробностях.
Глава 77
Что же, с мастером Готсби у нас вышел долгий и обстоятельный разговор. Теперь я смотрела на семью Пейтонов по-другому. Нет, со стороны деда сюрпризов не было, он был человеком чести и сам воевал против южных захватчиков, желавших завоевать наше королевство. А вот мачеха и кузен теперь вызывали ещё больше вопросов. Да и лавка моя опять же оказалась втянута в своё время в тёмные делишки.
Я написала душеприказчику и управляющему делами моего деда, аккуратно расспросив про земли, что дед оставил Нортону и про мою лавку. Ответ пришёл быстро, благо я отправляла магической почтой, и он меня не обрадовал. Мы сидели вместе с мастером Готсби, он второй раз, теперь более вдумчиво читал ответ в письме, а я думала, что не так всё просто было в этой лавке.
Ведь я помнила, в каком состоянии мне отдали дом, и что творилось со стенами. Поэтому поделилась с мастером Готсби:
— Получается, что дед уже давно пытался приучить Нортона к делам рода, в том числе поручив ему заботу о лавке. Нортон спокойно передал лавку в аренду тем самым якобы торговцам. А деда всё устраивало, средства шли на счёт, с лавкой и поместьем его не беспокоили. Вопрос один, знал ли Нортон о том, что это были воры и контрабандисты, да ещё и захарцы? А теперь вы говорите, что у Нортона и Селии есть не только захарские корни, но и связи в этой стране. И до какого времени они сохраняли это общение?
Мастер Готсби задумался, размышляя вслух:
— Как война с захарцами опять вспыхнула пять лет назад, так леди Селия и прекратила свои поездки. Граф строго настрого запретил, даже писать. Велел разорвать все связи и никаким образом не связываться с врагами. А после перемирия, возможно, что леди Селия могла возобновить переписку. Нет, в Захарию ни она, ни Нортон больше не ездили, в этом я уверен.
Я кивнула, немного успокоенная, но я ещё не всем поделилась с мастером. Он ведь не видел нашу лавку, когда мы только-только приехали, а потом возвращали право ей пользоваться. Мастер Готсби приехал позже, а я помнила, в каком лавка была состоянии. То, что мне советовали забыть. Я не сдержалась, поделилась с мастером, доверяя ему:
— И вот ещё что, мастер. Когда мне передали дом, я спросила, почему часть стен была выломана. Мне посоветовали не совать свой нос куда не надо и молчать. Но уважаемый Картен, который имеет в управлении хорошие связи, разузнал, что там что-то нашли, следы чего-то опасного. Нет, лавку проверили, там ничего опасного не осталось, но было. А ещё комнаты наверху использовали как рабочие, там что-то исследовали, возможно, создавали, в том числе используя магическое сырьё и ритуалы. Мне уважаемый Картен советовал забыть об этом факте, но теперь я начала думать совсем что-то жуткое. Мастер, а что, если они там создавали что-то опасное для королевства?
Мастер как взрослый и опытный человек, успокоил:
— Поверьте, лавку бы не вернули, пока не убедились в её безопасности. А уважаемый Картен был прав, не стоит никому об этом говорить, леди Алисия.
Тогда мы просидели долго, разбирая уже предложение графа и снова расширение моего производства. Я поняла, что самое важное в моём деле были надёжные кадры. Поэтому и приняла решение набирать мастериц или учениц по рекомендации, отдавая предпочтение семейным. А ещё я не экономила, заключая с каждой магический контракт. Как и с остальными членами семьи, если они были допущены до работы.
Все средства, вырученные в лавке, уходили в дело так быстро, что на себя я почти не тратила, хотя понимала, как важно для леди жить на уровне. Даже мастер Готсби, в очередной раз видя письма с приглашениями от соседей, сложенные стопочкой на краю стола, попенял мне:
— Зря отказываетесь от приглашений, леди Алисия. Хорошие соседские отношения только на пользу пойдут. Да и не принято это, полгода ьраура прошло, уже можно выезжать.
Я резковато ответила:
— А можно и не выезжать, мастер. — Отодвинула ящик и достала два письма, припечатывая пальцем их к столу: — Вот, эти важные, остальные нет. Я вдова и у меня ещё остались мои честные полгода, когда я могу отвечать всем, не задумываясь о приличиях. Но графу отказать не могла, тем более все, кто захочет со мной поговорить о важном, смогут это сделать там.
Мастер Готсби только головой покачал, попеняв мне:
— Не держите меня за дурака, баронесса. — Я усмехнулась про себя, мастер всегда называл меня баронессой, когда считал, что я совершаю глупость. Но я сидела и спокойно слушала человека, который родился в этом мире и был слишком подвержен всем этим условностям, понимая, что он впитал всё это с детства: — В праздник Новогодия какие разговоры о делах? А познакомиться с кругом, который живёт недалеко, вам стоит. Вон сколько приглашений, вы видите, вы интересны, вас приглашают. А вы всего лишь баронесса. Не посчитает ли общество, что вы зазнались и не повернутся к вам спиной на подобное отношение? Тогда берегитесь, могут и разговоры пойти. А для вашего дела это выйдет боком.
Я отмахнулась, успокоив своего управляющего:
— Думаю, я была достаточно внимательна к каждому, когда писала ответ, мастер. И внятно ответила, почему не разъезжаю по гостям и салонным встречам в кругу соседей. Траур, заложенное поместье и долги — поэтому я вынуждена жить скромно и поднимать своё дело. Поверьте, писем стало уже в разы меньше. Никто не торопится теперь приглашать вдову с долгами, но особо упорные всё ещё хотят понять, с чего это граф пригласил меня, бедную вдову, к себе на балкон в праздник урожая. Что же, скучающие леди так и останутся в неведении.