Читать интересную книгу Кровь за кровь - Виктор Доценко

— Придется тебе на «вертолете» пока поваляться, — усмехнулся один из тех, кто принес этот лежак. Эти двое были уже осуждены и оставлены при тюрьме, в хозобслуге. Виктор ничего не ответил и пристроил свой «вертолет» около окна, затем разложил на нем свою постель и, укрывшись матрасовкой, быстро уснул, устав от различных эмоциональных встрясок этих суток, первых суток своего заключения под стражу…

Проснулся он оттого, что загремел замок в двери, откинулась «кормушка» и зычный голос надзирателя прокричал:

— Проверка!

Все начали спрыгивать с нар и выстраиваться в проходе. Вошел дежурный корпусной и проверил наличие заключенных по своему списку. Процедура эта проводилась каждое утро и заключалась в том, что дежурный корпусной называл фамилию и вызываемый должен был сделать шаг вперед, назвать свое имя, отчество и статью, по которой содержится под стражей. Проверив всех, дежурный быстро вышел из камеры, записав себе некоторые просьбы: кончилась бумага, нет черных ниток, а также забрал письма и различные заявления для передачи по инстанциям. После этого в разные стороны разбрелись ее обитатели: кто по своим нарам, а кто за огромный стол посередине камеры. Стол использовался для двух целей: во время обеда его занимали избранные, своеобразная верхушка, которая верховодила камерой, а в другое время стол служил для различных игр: шахматы, шашки, домино и другие, менее известные и выдуманные в заключении, — «крест», очко, покер, «телефон» и многие другие, для которых использовались доминушки, шашки и сделанные из хлеба или капроновых пакетов игральные кости… Понаблюдав за игрой в шахматы, Виктор понял, что игроки они довольно слабые и не представляют интереса. И он переключился на тех, кто использовал доминушки для какой-то игры.

— По какой залетел? — спросил один из играющих.

Виктор нехотя и коротко объяснил.

— Серьезный клиент, — уважительно отреагировал тот. — А «обмановку» уже всучили?

— Какую «обмановку»? — не понял Виктор.

— Ты что, по первой ходке?

— По первой.

— «Обмановка» — это заключительное обвинение… Как залетел-то?

— Малина на мокрое пошел, чтобы «замести» свидетеля, ну и… засыпался! — махнул Виктор рукой, удивляясь самому себе, что заговорил тюремным жаргоном.

— Взяли?

— Взяли… — усмехнулся Виктор и добавил: — Мертвое тело!

— Сам или менты пришили?

— Менты, — решил соврать Виктор.

— Вот тебе и Малина… и кликуха не помогла! — покачал тот головой и представился: — Кешка-Рысь!

— Виктор!

— А кроме золотой «фальшивки» чем на воле занимался?

— Спортом, — не сразу ответил Виктор.

— Ну что же, будешь Витька-Спортсмен… Вот тебе и кликуха! Чем плоха? Так что с тебя пайка сахара причитается!

Виктор подозрительно взглянул на него, ожидая подвоха.

— Или тебе кликуха не по нраву?

— Да нет, вроде ничего… — проговорил Виктор не совсем уверенно, а потом встал и принес три кусочка сахара.

— Это хорошо, что долги сразу отдаешь, — одобрительно сказал Кешка-Рысь. В это время раздался глухой стук в дверь.

— Баланда пришла! — воскликнул молодой парень, у которого левая рука, поврежденная чем-то, была несколько короче, чем правая, и сильно высохла. Как понял Виктор позднее, это был выборный дежурный по камере, та& называемый «шнырь», в обязанности которого входило убирать и мыть камеру, раздавать пайки хлеба и сахара, а также ложки, именуемые «веслами». За поврежденную руку он был прозван «крылатым». За работу по камере он получал от каждого полкусочка сахара и жил довольно сносно, меняя его на то, что ему нужно. После его призыва около «кормушки» выстроилась очередь, а верхушка, или так называемые «шерстяные», уселись за стол. Дежурный получил на всех пайки и для стола девять порций баланды, и только после этого стали получать остальные. Виктор получил свою порцию баланды или, как ее здесь называли, «суп из рыбьих глаз», пристроился на своем лежаке и быстро разделался с ней. Оставшийся хлеб уложил в свой узелок, затем снова улегся и попытался уснуть… И сразу же Виктор увидел Марину, она прикоснулась к нему своими нежными губами.

— Маришенька, милая! — воскликнул Виктор, оглядываясь по сторонам и убеждаясь, что находится в своей комнате. — Ласточка моя, я так соскучился по тебе! Не уходи от меня, побудь рядом со мной!

Виктор целовал ее руки, губы, волосы и смотрел во все глаза на Марину, которая молчала и только, улыбаясь, гладила его голову, а глаза оставались печальными…

— Ну почему ты молчишь, Мариша? Как ты прекрасна! Как прекрасны твои волосы… Подожди… они так быстро отросли? — воскликнул Виктор, только сейчас обратив внимание на то, что волосы Марины были такими же, какими они были в их первое знакомство. — Как быстро они растут у тебя!

— Ладно, Витюша, пошли на прогулку! — сказала Марина каким-то чужим голосом.

— На какую прогулку?

— На прогулку! — закричала Марина, и Виктор открыл глаза…

Дверь в камеру была открыта, и все обитатели камеры выстраивались в проходе. Вскоре их повели по коридорам и лестницам, но на этот раз путь их лежал наверх, где находились прогулочные дворики. Они были небольшими: десять в длину и пять в ширину. Посередине дворика, напоминающего собой большую комнату без окон и без крыши, которую заменяла сетка из толстой арматуры, стояла небольшая скамейка. По краю стены, наверху, ходил надзиратель, толстый, добродушный — то ли узбек, то ли казах. Наверху, вдали, виднелись вышки с охранниками. Время прогулки использовалось по-разному: кто просто ходил вокруг скамейки, разминая затекшие мышцы ног, некоторые старались принять воздушные ванны, оголившись по пояс, а были и такие, кто использовал это время для подвижных игр, среди которых был и футбол — в качестве мяча использовался набитый тряпками носок. Сначала Виктор присматривался ко всем разнообразным занятиям, не зная, к кому примкнуть, но потом у него созрело решение использовать этот прогулочный час для интенсивной разминки на воздухе, а по утрам регулярно заниматься физзарядкой. Не обращая внимания на ехидные реплики и насмешки с разных сторон, Виктор с огромным удовольствием стал делать различные упражнения, сетуя только на то, что не сразу сообразил этим заняться. По застоявшимся мышцам сильнее побежала кровь, и вскоре на лице выступило несколько капелек пота…

Несколько дней пролетели незаметно и однообразно, ничем не отличаясь друг от друга. Правда, в один из этих однообразных дней одного из лежащих на втором ярусе у окна вызвали из камеры с вещами, что означало уход без возвращения, в отличие от команды «слегка», что означало либо встречу с адвокатом, следователем, либо свидание с другими официальными лицами. Виктор воспользовался этим и перебрался на его место. Рядом с ним оказался парень, которого Виктор давно выделил из общей массы, он привлек внимание своей интеллигентностью и невозмутимым спокойствием. Позднее Виктор узнал, что Юрий, как звали этого парня, находился в этой камере уже около четырех месяцев и обвинялся за государственные хищения… Говорил о своем деле он скупо, стараясь не вдаваться в подробности, хотя и относился к Виктору с симпатией и доверием. Несмотря на то что Юрий не «кентовался» с компанией Кешки, он имел место во время обеда за столом, возможно потому, что Юрий был одним из самых долгоживущих в этой камере. В один из дней Кешка-Рысь объявил, что перед ужином будут проведены камерные спортивные игры. Юрий предупредил Виктора, чтобы он не «подписывался» в эти игры, ибо Кешка-Рысь давно уже копает под него и постарается как-нибудь напакостить Виктору. О многих играх Виктор был уже наслышан и поэтому был относительно спокоен, хотя и чувствовал насмешливые взгляды «шерстяных». Сначала был объявлен «бег в мешках». Участники разбивались на пары, куда обязательно включались новички, а их собралось в камере, считая и Виктора, пять человек. Условия были тривиальными: пары выстраивались в одну линию и по команде начинали прыгать к другой стене. Последний выбывал, и все начиналось сначала, пока не оставались двое, один из которых обязательно оказывался новичок. Виктор хотел вмешаться, так как знал, чем это кончится: двоим выигравшим надевали мешковину-матрасовку не на ноги, а на голову, и они должны были бежать с мешком на голове. Все было продумано и для отвлечения внимания: около нар выстраивались люди, которые должны были страховать бегущих, но когда мешки были надеты, причем сначала матрасовку накидывали на «старичка», чтобы не вызвать никаких подозрений, а потом новичку, но первый моментально сбрасывал свою матрасовку, а новичка переворачивали с ног на голову и вливали в матрасовку ведро воды… Юрий сжал Виктора за плечо и не дал ему вмешаться, тихо прошептав:

— Не ввязывайся. Они только и ждут, когда ты во что — нибудь вмешаешься…