Читать интересную книгу Посланники Великого Альмы (Книга 1) - Михаил Нестеров

Литуан ещё раз поблагодарил Сару и вновь покаялся, что пренебрег предостережением Дилы.

- О каком предостережении идет речь? - спросила Сара, удивленно глядя на священника.

Литуан ответил таким же взглядом и попросил Таемину произнести священные слова. Жрица сложила на груди руки и торжественно заговорила:

- "И придут с дальних земель люди. Будут одеты они в железо, и принесут они зло... Не послушает упрямый и доблестный вождь моих предостережений, погубит свой народ... И будут они безжалостно уничтожены пришельцами... Так уже было, так и останется... И даст тот взрыв силу жрицам, чтобы спасти последних уцелевших... И не дает мне время оставаться дольше, и я плачу сейчас, и буду плакать - тогда".

Сара натянуто улыбнулась, поблагодарив Таемину. Вопрошающие глаза Литуана заставили её обратиться и к нему.

- Да, Литуан, мы предупреждали вас, но...

- Мы не послушали, - докончил он. - И не смогли бы воспользоваться этим никогда. Не в духе нашего народа убегать и прятаться, откупаться и становиться рабами. В этих словах был весь вождь Атуак и его дети. Знание о поражении было для нас факелом духовной победы. Видно, угодно было Богу взять в свое царство такие крепкие души, о которых слагают легенды. Бог велик, и мы принесли ему в жертву себя, не колеблясь ни одного мгновения. И мы, его избранные, горды этим.

Сара внимательно выслушала Литуана, который говорил от всего сердца. В его словах присутствовала только чистота с примесью гордости; была в них и боль, но отсутствовал фанатизм, присущий ярым служителям некоторых религий.

- Я утомила тебя, Литуан, да и сама хочу отдохнуть. Мне понадобится помощь Таемины, а за тобой присмотрят другие девушки.

Расположившись у ручья, Сара попросила Таемину ещё раз пересказать ей давнее предание. И чем больше слушала, тем больше убеждалась, что это слова не Джулии. Что-то знакомое чувствовала она во всех этих "было, будет, время".

Когда Таемина в третий раз продекламировала предостережение, Сара уже твердо знала, что это её собственные слова; они сплетались в странные порой фразы временных противоречий. Она отпустила молодую жрицу и, заложив руки за голову, легла на траву.

"Этому преданию, если посчитать все поколения, о которых говорил Литуан и Таемина, несколько веков. И я не ошибусь, если определю его возраст пятисотлетней давности. Тот же самый промежуток, который отделяет нас от нашего, настоящего времени. Поскольку эти слова мои, значит, что я отсюда должна перенестись ещё дальше, чтобы предупредить альмаеков. Причем от имени Дилы. Дила... Я совсем упустила из виду её имя, и сама Джулия не напомнила об этом, хотя вопрос очень серьезный. Ведь Литуан назвал её этим именем при первой встрече. Вот откуда он знает её имя, это я скажу им. А если я не сделаю этого предостережения, не будет этих событий. И наоборот. Временные парадоксы. Когда это должно случиться - вероятно, после освобождения детей, так как я ясно сказала, что "сохраню жизнь немногим уцелевшим". То, как мы здесь оказались, это понятно, но вот ещё одна моя реинкарнация - это неожиданность. Теперь вопрос: говорить об этом Джулии или нет? Так, он лишен смысла, отбрасываем его. И что остается? Только ждать. Мой визит к альмаекам будет кратковременным - только произнести предостережение".

Сара посмотрела на вечернее небо и нахмурилась: солнце на горизонте погружалось в черную тучу.

5

Ночное небо раскололось надвое причудливым зигзагом молнии, и, не теряя ни секунды, оглушительно грянул гром. Крупные капли картечью ударили в шатер; резкий и сильный порыв ветра сбивал их, заставляя под косым углом пробивать стены ветхого убежища.

Вскочившая на ноги Сара испуганно таращилась на гудевшего от напряжения Альму. Литуан, защищаясь от нестерпимого света, идущего от статуи Бога, прикрыл лицо ладонью; жрицы ничком лежали на траве.

Сара почувствовала, как голова её выкручивается назад, глаза уже смотрят через затылок, но боли нет. Она старается противостоять. Тщетно. Будто сорвавшись с "русской горки", она падает спиной вперед, опережая снаряд аттракциона. А тот, раскрыв ужасающую пасть, гонится за нею, изгибая влажные губы. Сара хочет остановиться, она чувствует, как замедляется движение, но холодное прикосновение беззубого рта принуждает её судорожно дернуться и уйти в последний миг от мертвой хватки, продолжая безумную гонку по лабиринтам времени.

Где-то за спиной раздался звук хлопнувшей двери, и Сара ткнулась во что-то мягкое, теряя от этого незначительного толчка сознание.

Но она не полностью впала в забытье, она слышала, как гулкое пространство рождало и тут же гасило неестественно томные звуки тик-так... тик-так... Чей-то сверхбас толкал их справа налево, и они как живые проплывали перед глазами. Тик-так. Тик-так. Бас неожиданно сменился тенором и тут же визгом провалился на высокой ноте. И - нестерпимо громкий треск прыгающего под напором пружины будильника.

Сара открыла глаза.

Желтые языки коптящих светильников; незнакомые, озабоченные лица; всепроницающий взор Альмы.

Атмосфера темного помещения была удушливо-приторной, имела вес и многотонным монолитом прижимала Сару к чему-то плоскому и твердому; дальние предметы казались ей расплывчатыми.

Близорукость.

Сара с трудом подняла руку: она была тонкой, с отвисшей дряблой кожей. Краем глаза поймала у виска седую прядь. Иссохшая грудь трепетала под неровными ударами сердца.

Главная жрица...

Вот почему нельзя терять времени - оно не даст ей оставаться здесь дольше положенного. Износившееся до предела сердце сумеет лишь вытолкнуть дух Сары обратно, не принимая назад свой. Старую, дряхлую жрицу перед смертью посетит озарение, и она, шепелявя беззубым ртом, предупредит свой народ.

- Я... - каркнуло горло, и Сара почувствовала приближение конца.

Как страшно умирать!

Ноги, наверное, были холодны как лед. Потому что две индианки постоянно массировали их руками. Правая сторона тела вообще ничего не чувствовала. Вероятно, паралич.

Сара ещё раз с трудом подняла левую руку и, не сводя глаз с женщин, поманила их к себе скрюченным, посиневшим пальцем. Удушливыми, прерывающимися толчками она стала хрипло выговаривать слова:

- Запомните слово в слово то, что я скажу. Я - дух Великой Пророчицы Дилы...

Она увидела, как шарахнулись от неё две пары глаз.

- Назад! - неожиданно сильно и повелительно прохрипела она. - Позовите сюда ещё кого-нибудь. И дайте воды.

Вода не шла в горло, выливаясь изо рта и стекая по отвисшим щекам, но Сара почувствовала небольшое облегчение.

Пристально вглядевшись в каждое из двадцати лиц, бледневших у её ног, она собрала последние силы и монотонно заговорила:

- Отныне и до скончания веков все жрицы должны быть не старше 22 лет. Выбирайте их из самых высоких и сильных. Пусть постоянно тренируют тело, ибо спасут они однажды наш род от гибели. И не доводите старших жриц до такого состояния. - Сара повысила голос: - Тридцать лет! Все ли понимают меня?

Головы почтительно закивали.

- Вы должны подчиниться моим требованиям. Бог подтвердит, что это не бред выжившей из ума старухи. Скоро ударит молния, и я умру. Умру, как только вспыхнет тело Альмы. Это будет вам знамением. Я - Великая Дила, стоящая на одре смерти, но душой простирающаяся на тысячелетия, заклинаю вас запомнить мои слова и передавать их из поколения в поколение как молитву. Чтобы дошли они до потомков ваших. Еще не скоро грянет тот страшный день, когда не исполнят они волю мою, когда решат по-своему. Но я обязана передать внукам внуков ваших, чтобы уходили с этих мест, ибо придут в эти земли люди, закованные в железо. Позарятся они на богатство ваше и приведут с собой других. Громом и молнией они будут убивать ваш народ, под холодной сталью клинков падут воины...

Сара торопила себя, слыша шум второго вала грозы. Перед ней стояли далекие предки Литуана, Таемины, Оллы, пращуры пленных детей. Наверное, случилось невозможное, но её блеклые глаза наполнились слезами.

- ... Я плачу сейчас и буду плакать тогда.

Она уронила руку с поднятым пальцем и отчаянно вперилась в лик Альмы.

Яркая вспышка не ослепила её, но глазам стало больно, когда они ввинтились в толщу времени.

- Сара!.. Сара!..

Кто-то звал её через толщу подушки.

- Сара!.. Сара!..

Чьи-то руки вылили ей на лицо ковш холодной воды.

- Сара!..

Она узнала голос Литуана.

Открыть глаза, чтобы удостовериться.

Слава Богу!

- Сара!..

Подать голос, чтобы они успокоились. И я.

- Все в порядке.

Вымокший до нитки Литуан стоял возле неё на коленях, легонько похлопывая по плечу. Две пары рук поддерживали её под спину, удерживая в сидячем положении. Альма стоял напротив.

"Если бы они не посадили меня, я бы промахнулась".

- Дайте воды.

Но оказалось, что ей вовсе не хочется пить. Жажда мучила ту, старую, умирающую жрицу.