Читать интересную книгу Посланники Великого Альмы (Книга 1) - Михаил Нестеров

- К-к-или? - заикаясь спросил он. И в широком зевке так хотевшей спать пумы отчетливо увидел: "Да-а-а-а..."

Антоньо нервно рассмеялся, сгибая одеревеневшие ноги, чтобы собрать цветы.

Он каждое утро собирал их целую охапку, мысленно представляя, что дарит их Олле. Но на подходе к заветной поляне выбрасывал красивые букеты в кусты, чувствуя всю нелепость и бесполезность своего не свершившегося поступка. Она даже не взглянет на целое произведение искусства в его руках в виде умело подобранных желтых орхидей, пунцовых жаксоний, синих ипомей в обрамлении зеленых былинок пушистой травы. Мало того, она ещё больше будет презирать его, а другие сочувственно ухмыльнутся и, может, поймут его чувства, но эти усмешки будут ничуть не слабей хлесткого удара холодных глаз Оллы. И тогда он просто не сможет приходить к ним, не вынесет к себе сочувствия.

Антоньо подобрал цветы и сорвал ещё один, и тут Кили встрепенулась, вспомнив о девушке, оставленной ею у бука: пусть этот человек поможет другому, которому плохо, который хочет уйти из жизни.

Она прыгнула к ежевичным кустам и оглянулась, выражая всем своим видом приглашение следовать за собой.

Антоньо не понял, хотя они смотрели глаза в глаза.

Новый прыжок, теперь уже за ежевичник. И ещё один пристальный взгляд.

Ничего.

Кили терпеливо проделала обратные действия и с завидным упрямством повторила оба прыжка. Потом еще.

Ну, наконец-то! По-видимому, до человека стал доходить смысл уже надоевших ей скачков.

"По-моему, она зовет меня за собой, - Антоньо внимательно смотрел на Кили по ту сторону кустов. - Что ей от меня надо?" И вдруг далеко отшвырнул от себя цветы. Ну, конечно же, там Олла, которая больше всех была привязана к пуме; ему даже показалось, что она является хозяйкой этого животного, и это устраивало его и соответствовало его прежним мечтам о прекрасной охотнице. Нет, он ни за что не пойдет за пумой!

Антоньо повернулся и направился прочь, оставляя недоуменную Кили в выжидающей позе.

А ей казалось, что он понял ее... Она, наверное, сказала "эх!", сердито фыркнув носом и досадливо шевеля кусты длинным хвостом. Попробовать ещё раз? Надоело. Но та девушка под деревом нуждается в помощи!

Была не была.

Кили быстро обогнала человека, преграждая ему путь. Ну, посмотри на меня, говорили её глаза. Другие люди меня всегда понимали. Смотри еще... Так, хорошо... Ну!.. Молодец, человек!

Теперь уже Кили догоняла его. А Антоньо ругал себя последними словами за медлительность и несообразительность. Там наверняка была Олла, но с ней что-то случилось. Недаром Кили так настойчиво звала его за собой. В голове крутились картины - одна мрачнее другой, сердце грохотало вовсю: только бы успеть!

Антоньо перепрыгнул через кусты. Так, теперь куда?

За мной! - мелькнул впереди оранжевый хвост.

Не добежав до бука пяти шагов, Антоньо словно напоролся на каменную стену. Под ногами заскрипела упругая трава, и ещё не затих её стон, как Антоньо рухнул на колени, царапая ногтями посеревшее лицо.

"Нет, Господи, нет!"

Его затрясло, как в лихорадке, глаза, смотревшие через желтую пелену, не могли оторваться от измученного тела Аницу.

Сухие до этого глаза девочки стали наполняться влагой, когда увидели высокого солдата.

Чувствуя острую боль в сломанной руке, Антоньо подхватил Аницу на руки и быстро побежал вдоль ручья, оставляя маленькую поляну, где вчера ночью Аницу, страдая от боли, молила Бога только об одном - чтобы не умереть от рук грязного чудовища, надругавшегося над её телом. "Потом, Великий Альма, - хрипела она, - в любую секунду, но только не при нем. Я не отдам ему свою душу..."

Кили следовала рядом. Она щурила глаза на Антоньо, видя, как ловко он преодолевает встречающиеся на пути валуны и камни.

3

- Кто это сделал? - Сара схватила Антоньо за широкий рукав рубахи и резко притянула к себе. - Ну! Не молчи, ты же должен знать!

Но неожиданно обмякла и отпустила ткань, слегка ткнув Антоньо в грудь, прося этим действием прощения. Он понимающе кивнул, глядя вслед Олле, уводившей Аницу в шалаш.

Дорогой девочка крепко сжимала шею Антоньо, который уже второй раз открывал перед ней дверь из мрака и отчаянья, появляясь тогда, когда уже не было сил не только бороться, не было сил вобрать в себя воздух. Он был похож на посланника божьего, который одним словом заставляет верить и одним взглядом повелевает жить. И сейчас он вдохнул в её остывшую грудь столько воздуха, сколько пожелала сама Аницу: она увидит Дилу и Литуана и будет готова ступить на небеса. Здесь, на Земле, её жизнь закончилась. И, после объятий жриц и горячего прикосновения ладони Литуана, Аницу снова ушла в себя, погасив на короткое время вспыхнувшие глаза.

- Где ты её нашел? - спросила Сара, стараясь не смотреть на Антоньо.

- Напротив города, за буковой рощей. Там была Кили, это она привела меня к девочке.

- А ты что там делал - собирал цветы?

Антоньо густо покраснел и опустил глаза.

- Зачем рвешь, если не даришь? Коли ты их преподносишь мысленно, то и собирай соответственно. А вообще, знаешь, не время сейчас. Особенно сейчас. Когда все усугубилось. - Сара немного помолчала. - Но ты меня не слушай, Тони, я серьезная и сухая женщина. Мне тридцать три года, а я куда старше, хотя и выгляжу моложе.

Антоньо, занятый мыслями о случившемся, все равно не мог не удивиться, пытаясь вникнуть в смысл сказанного Сарой. Он вопросительно посмотрел на нее.

- Ничего, скоро поймешь. Многие меня не понимают, подначивают, смеются. Но я не обижаюсь. Я понимаю и вижу мир под другим углом. Если для всех туман, я наклоняюсь настолько, чтобы смотреть под него, а не таращусь на молочную пелену, на которую сколько не смотри, все равно ничего не увидишь. Некоторые врубают противотуманные фонари и орут: "Ура! Мы видим!" Но ничего боги не видят - это обман. Поэтому и в чувствах твоих разбираться не буду, мне скучно заниматься этим. Чувства - они нерациональны, это не мое, так же как и эмоции не всегда для меня, хотя они и находятся в очень близком родстве.

Она немного помолчала.

- А вот объяснить их природу - запросто. Твое чувство родилось, и мне уже неинтересно, потому что вот оно, чего в нем копаться? И мне просто смешно иногда слышать: а ты разберись в моих чувствах! - и хочется ответить: а ты разберись в самолете! Развинти его, расковыряй двигатель, и все поймешь. Но только смотреть впоследствии будешь рентгеновскими лучами; вместо красочного фюзеляжа с надписью по борту "Airline" перед тобой предстанут шины и кабели, бензопроводы, турбины и алюминиевый каркас разодранных сидений. Так что нечего в чувствах разбираться, они красивы в целом, как прекрасен, например, невыпотрошенный белый лебедь.

Глаза у Сары были грустные, в уголках губ застыла горечь.

- Извини меня, Тони, это я от злости. Я вообще злая и завистливая. Тебе вот завидую. Потому что знаю наперед - пройдет совсем немного времени, и ты не выбросишь свой очередной букет. Кстати, я уже устала лазить по кустам и собирать их. Они очень красивые, жалко, и я их отношу в шатер. Олле они нравятся, правда, она не знает, кто срывает эти цветы.

- Спасибо вам, Сара.

- Пожалуйста. Сегодня шестые сутки истекают, как ушли девчонки. Я думаю, к вечеру будут. Завтра утром приходи.

- Я обязательно приду.

4

Сара сказала неправду Антоньо о том, что она ничего не чувствует; не далее как вчера ночью она плакала. Только глаза были не её и губы, произносившие непривычные слова языка альмаеков, принадлежали не ей...

После того как Джулия с отрядом покинули лагерь, отправляясь на операцию, Сара привлекла себе в учителя языка альмаеков Литуана и Таемину. Она хотела общаться с ними непосредственно, не прибегая к помощи Тепосо. К тому же последнего эту неделю не будет. Общение посредством жестов и взаимных догадок способной к языкам Саре было обременительно и скучно.

Литуан был ещё очень слаб и находился на ногах всего несколько минут в сутки; долгие разговоры его тоже утомляли. Поэтому основной учительницей Сары стала Таемина.

Начали обучение, как водится, с простого: рука, нога, голова, глаза... Потом переключились на природу - трава, дерево, вода, рыба... Вслед за существительными пошли глаголы, наречия.

По звучанию язык альмаеков показался Саре схожим с хинди, но, конечно, принципиально отличался. К концу третьего дня обучения ей удалось сделать то, чего Тепосо добился за месяц. Она подолгу беседовала с Таеминой, все больше и больше узнавая об этом народе и много рассказывала Литуану о своей жизни.

Священнику было сложно понять, к примеру, предназначение отряда Джулии, но он уяснил это по-своему. Дух Великой Дилы и её подруг является неким небесным органом, который защищает слабых и карает виновных. Они появляются тогда, когда вышестоящие над ними духи, испробовав все средства, подключают последнюю, чрезвычайную инстанцию. Перед тем как прийти на помощь альмаекам, Дила спасла детей на большом судне, которое передвигается по небу. Они всесильны, иногда заранее предупреждают о грозящей опасности.