красной девици:
Станом-возрастом ровна было, умом сверсна,
Ишше тело-то бело веть — как белой снег,
Ишше шшоки-ти веть были веть — как алой цвет,
По походоцьки девушка — как павушка,
140. По говори-то была — да лебёдышка,
Ишше ясны-ти оци да были — как у сокола,
Ишше церныя брови — да как у соболя,
Да ресници-ти были — как у сиза бобра!»
Говорыл бы Дунай да таково слово:
145. «Ишше ес<т>ь бы во городе во Ляхове
У того же грозна короли лехоминского,
Ишше ес<т>ь у его фсё бы две дочери;
Да больша доць Настасья да королевисьня,
Зла лихая полениця да приудалая,
150. Ишша ездит она да по чисту полю,
Ишша ездит она бы да фсё полякуёт.
Ишша той жа Вам да не владеть будёт;
А втора доци Опраксея да королевисьня,
Ишша можно ту взеть да за тибя взамуш,
155. Ишша можно будёт ей да кнегиной звать
Да кнегиной звать — да ей цесть воздать!..»
Говорыл-то Владимер таково слово:
«Уш ты ой еси, Дунай да сын Иванович!
Поежжай-ко ты нонь да ф путь, в дорожечку
160. Ко тому же королю да лехоминскому,
Поежжай ты топере да сватом — сватайсе;
Ишша силы бери, да сколько те надобно,
Золотой казны бери, да сколько те надобно».
Говорыл-то Дунай да таково слово:
165. «Уш ты батюшко Владимер стольнекиефской!
Нам веть силою нонь бы не воеватисе,
Золотой-то казной да не откупатисе;
Уш ты дай мне дружинушку хоробрую,
Ишша на имё Добрынюшку да Микитиця!»
170. Говорил ему Владимёр таково слово:
«Уш ты есь, Дунай да сын Ивановиць!
Ты бери-ко-се, да хто те надобно!»
Ишша брал он Добрынюшку да Микитиця.
Походили они да на конюшын двор;
175. Ишша брали они да коней добрыих;
Ишша брали бы — уздали да коней добрыих;
Да накладывали уздицьки фсё тосмя́ныя;
Да накладывали седелышка церкальския;
Да застегивали двенаццэть тугих потпругоф,
180. Да тринаццату тенули церес хребётну степь,
Да не ради бы басы — да ради крепости,
Ишше ради опору да богатырского:
Не оставили бы кони да во чистом поле,
Не заставили ходить да по чисту полю,
185. По чисту полю ходить да ходить пешыма.
Только видели бы их да как коней седлали,
Как коней седлали да в стремена ступи́ли[169];
Да не видели поступки да лошадиноей,
Да не видели поески богатырскоей,
190. Только видят бы: в поле курева стоит,
Курева бы стоит да дым столбом валит.
Ишше едут они да по чисту полю,
По тому же роздольицю да шырокому.
Приежжали бы ко городу ко Ляхову
195. Ко тому жа грозну королю хоминскому[170].
Говорыт тут Дунай да таково слово:
«Уш ты ой еси, Добрынюшка Микитицёк!
Оставайсе ты здесь да середи двора[х][171];
Я пойду веть топере да сватом — сватацьсе
200. Ко грозну я королю бы да лехоминскому;
Как добром веть нам даст, дак мы добром возьмём,
Как добром нам не даст — да за боём возьмём;
Загремит как у мня палоцька буёвая,
Да зачиркаёт сабелька-та вострая,
205. Ты тогда секи силу, ей не ми́луей[172]».
Да пошол бы Дунай да сватом сватацьсе;
Приходил бы к королю да во светлу грыню,
Заходил и к королю да во светлу грыню,
Ишша бьёт бы челом да он о сыру землю:
210. «Уш ты здрастуёш, король да лехоминския!»
Говорыл ему король да лехоминския:
«Уш ты здрастуёш, Дунай да сын Ивановиць!
Уш ты што ко мне прибыл ли по-старому,
Ишша прыбыл ты ко мне во служеньицё
215. Да по-старому служить, фсё по-прежному?..»
Отвецял ему Дунай да сын Ивановиць:
«Не по-старому служить тибе, не по-прежному;
Я прышол к тебе нонь да сватом — сватацьсе
Да на той же Опраксеи да королевисьни
220. Да за того бы князя да за Владимера!»
Говорыл ему король да таково слово:
«Уш ты Дунай да сын Ивановиць!
Ты бы сваталса за калику да перехожую,
А не сваталса за князя да за Владимера!»
225. Говорыл бы Дунай да таково слово:
«Уш ты ой еси, король да ляхоминския!
Ты добром нам даш, дак мы добром возьмём;
Ты добром нам не даш — да за боём возьмём,
Уш мы силой возьмём да богатырскою!..»
230. Да пошол бы Дунай да ко светлой грыни
Да ко той Опраксеи да королевисьни.
Да сидела Опраксея-королевисьня
Да во той же во грынюшки во светлою
За двенаццати весуцима замоцьками,
235. За тринаццатью крепкима сторожоцьками.
Да во ту же пору было, во то времё
У Дуная оци ясны да сомутилисе,
Да могуция плеци да росходилисе,
Да горяцяя кроф да роскипеласе, —
240. Да пошол к Опраксеи во светлу́ грыню:
Он не спрашивал у дверей да крепких сторожоф,
Да прыбил у дверей да крепких сторожоф,
Ишша прырвал двенаццэть всех замоцикоф —
Заходил к Опраксеи во светлу грыню.
245. А ткала она красеньця фсё шолковыя —
Обронила целноцёк да фсё серебреной,
Говорыла она бы да таково слово:
«Уш ты ой еси, Дунай да сын Иванович!
Ишша к нам ты прышол служить по-старому,
250. Да по-старому служыть ли, по-прежному?»
Говорыл ей Дунай да сын Ивановиць:
«Уш ты ой есь, Опраксея да королевисьня!
Я приехал бы нонь да сватом сватацьсе,
Да хотим тибе взять да сибя взамуш —
255. За того же бы за князя за Владимера;
Ты добром как идёш, дак мы добром возьмём;
Ты добром ты нейдеш — да за боём возьмём!»
Ишше тут Опраксенюшка слезно заплакала:
«Как други-ти отьци да други матери
260. Да умеют детей воспои́ть-скорми́ть,
Да споить бы, скормить да вза́муш выдати