Читать интересную книгу Хозяин зеркал - Екатерина Чернявская

– Шахрияр, – это уже Кей, – так полюбил истории о чужих и сказочных странах, что на тысяча второе утро потихоньку вышел из дворца, из города и побрел куда глаза глядят. Ему хотелось самому увидеть все чудеса.

– И он, конечно, потерялся, – торжествующе заявил Салим. – Вы, люди, вечно теряетесь. Никакого чувства направления.

– И прибился к Караванщикам. Бродил с ними, а потом решил стать караван-баши. Он по-прежнему любил необычные истории, а где еще и наслушаешься всякого, как не в караван-сарае? Потом он и плату с постояльцев стал брать историями.

– Или песнями, – ухмыльнулся Салим, неизвестно зачем подмигнув Кею.

– Бедный, – сказала Герда. – Это же так тяжело – потеряться.

Отчего-то девушке стало холодно, и она протянула ладони к огню. Плавник вспыхнул и затрещал, языки пламени взметнулись выше.

– Ты, красавица, не огорчайся из-за Шахрияра, – сказал Салим. – Ему хорошо. Он может узнать все на свете истории.

– А Шахразада?

– А что Шахразада? Стала султаншей, или шахиней, или кто она там, и сама принялась всем секир-башка делать…

– Нет, – насупилась Герда. – Она бы не стала. Она его ждет…

– Вот еще.

Девушка вскинула голову и посмотрела на Кея:

– А ты? Ты от чего сбежал?

Кей усмехнулся:

– От большой и чистой любви, конечно.

Салим заржал так, что чуть не рухнул в костер.

– О-ой, не могу! Влюбленный Джалид! Скорее ледники превратятся в парную баню…

Герда вздрогнула.

– Он…

– Он, – перебил Кей, – знал, какая буква ему досталась. Три из чудного набора уже куковали в Городе, дожидаясь остальных. Он вполне бы подошел к их теплой компании, но быть четвертым колесом в этой кривой телеге ему совсем не хотелось. Вот он и сбежал.

– Год бродил с нами, – подтвердил Салим. – То есть со старшими. Шахрияр думал, что сделает из него настоящего Караванщика.

Кей швырнул бычок в костер и недобро прищурился:

– Шахрияр думал, что глупый городской мальчишка займет его место, а он, Шахрияр, сможет вернуться.

– Неправда! – возмутился Салим. – Он вовсе не хочет никуда возвращаться.

– Еще как хочет.

Двое уставились через костер друг на друга. Герда почувствовала, что так и до драки недалеко.

– А ты почему вернулся? – поспешно спросила она, дергая Кея за рукав.

Он перестал сверлить взглядом противника и оглянулся на Герду:

– Я вернулся, потому что Фрост напал на след оленя.

– Какого оленя?

– Подчиняющегося печати, – туманно ответил Кей. – Спершего зеркала.

– Да он все врет! – выпалил Салим, по-прежнему хорохорясь. – Вернулся, потому что судьба у него такая. Шахрияр говорит: против судьбы никто не пойдет.

Кей пренебрежительно хмыкнул:

– Брехня.

– И не брехня!

– Брехня.

– А вот послушайте. Один человек шел по базару в Дамаске и встретил Смерть. Человек перепугался, но Смерть ему сказала: «Я пока не за тобой. За тобой завтра приду». Тогда человек купил самого быстрого коня и скакал всю ночь. Под утро, загнав коня, он прибыл в Багдад. Идет по улице, глядь – а Смерть ему уже навстречу. «Удивительно, – говорит Смерть. – Ведь, встретив тебя вчера в Дамаске, я не могла понять, как же сегодня смогу забрать тебя из Багдада». Вот так!

– Что «так»? – спросил Кей.

– От судьбы не уйдешь, вот что «так».

– Твоя байка лишь доказывает, что Смерть можно погнать за добычей из Дамаска в Багдад. Смерть, может, от судьбы и не уйдет…

– Ах, перестаньте уже про смерть! – воскликнула Герда. – От ваших историй делается страшно и холодно.

– Ай, не огорчайся, красивая девушка, – зачастил Салим, – вот мы еще дровец в костер и еще по косячку… – Ухватив охапку дров, он уже собрался подкинуть ее в огонь, но вдруг замер, осененный идеей. – Кей, давай ты порадуешь сестренку песней! И печаль ее пройдет, как легкая тучка, пролившаяся дождем…

– А играть я на чем буду? На куске плавника?

– Зачем на куске? Не надо на куске!

Тут Герда захлопала глазами. Она могла бы поклясться, что Салим с хитрым выражением лица запустил руку в кучу дров, а уже в следующую секунду вытащил оттуда черную лаковую гитару. По лаку побежали красные блики, струны гитары вздохнули.

– А? Каков я? Вот ты, большой человек и большой начальник в Городе, так сможешь? – Мальчишка улыбался от уха до уха.

Кей пожал плечами, не впечатленный:

– Я могу превратить тебя в лед.

Герда испугалась и прижалась к Салиму:

– Не надо его в лед. Он хороший.

– Слышишь, что сестра твоя говорит? Не надо меня в лед, я хороший. Ах ты моя красивая, ах ты добросердечная, спасла Салима от горькой участи… – Паренек мурлыкал, пытаясь запустить руку под лиф платья Герды. Та фыркнула и шлепнула нахала по пальцам – впрочем, не особенно сильно.

– Женщины, – сокрушенно сказал Кей. – Только соберешься кого-нибудь в лед превратить, они тут как тут. Ладно, давай гитару.

Он взял инструмент у юного Караванщика, провел пальцами по струнам. Струны ответили глухим дребезжанием. Сморщившись, Кей подкрутил колки и снова попробовал. На сей раз звук получился чистым.

– Ну, что спеть?

– Спой нашу, – подпрыгнул Салим. – Ту, что ты сочинил, когда думал с нами остаться.

Герда до этого дня не подозревала, что Кей поет, но почему-то это ее совсем не удивило. Светлый песок, черное море и белый прибой, треск костра и запах горящих веток – что же еще тут делать, как не петь?

Наверное, Кей тоже так думал, потому что без лишних предисловий взял первый аккорд и запел. Голос его пронесся над дюнами, поднялся в небо и наполнил маленький, очерченный костром круг и тьму за границами круга.

Время струится по спинам дюн,Тает в дыму костра.В пламенных спицах небесных рунСкрыто мое вчера.

Стоит ли плавить собою льдыИ умирать весной,Чтобы добавить к твоим родным«Тысяче и одной»?

Или, срываясь опять на крик,Падать на белый снег,Чтобы, сломавшись всего на миг,Все потерять навек.

Далью туманной по гребням скал,Волей немых песковМне караваны водить в астралСколько еще веков?

Время уснуло на спинах дюн,Стихла игра огня.Пламенным спицам небесных рунБольше не до меня.[25]

Песня стихла, и берег окутало молчание. Салим сидел, обняв колени. Выражение лица у него было непривычно задумчивым. Кей смотрел на море и обнажившуюся отмель.

– Опять появилась, – сказал он.

– Ага, – кивнул Салим.

– Вы туда ходили?

– Шахрияр ходил. Я только до Сквозных Дыр, дальше не могу. Вот когда-нибудь…

– И что Шахрияр говорил?

Салим поежился:

– Да ничего хорошего не говорил. Говорил, что наверху видел только лед, внизу – только огонь.

– Думаешь, правда?

– Думаю, да. Все пути, кроме этого Круга, закрылись. Шахрияр говорит, что огонь и лед встретятся здесь, в Третьем. Тогда будет мрак и ужас. Горы рухнут, земля превратится в лаву и пепел…

– Он всегда любил драму. – Кей отложил гитару и встал.

Герда вздрогнула:

– Ты куда?

– Пойду посмотрю. – Развернувшись, он зашагал к отмели.

Девушка обернулась к Салиму:

– А что там?

– Там? – Мальчишка сделал круглые глаза. – Там, красивая, Пересохшее море.

– Но ведь оно не пересохло?

– Это смотря когда не пересохло. Сейчас не пересохло, потом пересохло. Или наоборот – сейчас пересохло, а потом, глядь, опять наполнилось, – с умным видом сообщил Салим.

Герда ничего не поняла.

– Зачем ему сухое море?

– У моря Сквозные Дыры, а за ними Заокраинный Мыс. Оттуда можно заглянуть за границу Круга.

Герда вскочила:

– Я с ним!

Салим поймал ее за руку:

– Стой! Людям туда нельзя. Не пройдут люди. Мыс тонкий, как игла, тоньше конского волоса. Ты упадешь.

– А он?

– А он не упадет.

Караванщик сказал это так уверенно, что Герда снова опустилась на песок. Некоторое время они молчали – лишь поплескивало отступающее море да трещал огонь. Потом от воды пополз туман. Сначала белыми прозрачными нитями, затем толстыми рукавами он окутывал все вокруг, и вскоре за кругом света колыхалась лишь волглая стена. Герда передернулась и обхватила себя за плечи руками. Неправильно поняв ее движение, Салим успокаивающе проговорил:

– Ты не бойся, он дойдет. Он очень упрямый.

– Я знаю. Джейкоб тоже был очень упрямым.

– Джейкоб?

– Мой брат.

– Другой брат? Э, красивая, сколько у тебя братьев? Может, второй согласится принять за тебя калым?

Герду вопрос почему-то взволновал. Сколько у нее в самом деле братьев? Кей. Джейкоб. Джейкоб и Кей. Девушка нахмурилась, а потом счастливо рассмеялась:

– У меня один брат! Я вспомнила: Джейкоб не умер. Он просто стал… – Тут она замолчала.

– Э-э, – сказал Салим, – красивая, как пери, и такая же дурноватая. Не помнит, как собственного брата зовут.

Но Герда действительно вспомнила, куда подевался Джейкоб. К сожалению, она вспомнила не только это. Вздрогнув, девушка привстала и оглянулась. Ничего не было видно, кроме мокрого тумана.