И вот теперь эта боевая машина, имея под боком заточенную на убийство метиллию, даже без экзоскелета способную свернуть в бараний рог винтовку, нависала надо мной с непонятными намерениями. Однако я не спешил дёргаться. Жизнь приучила принимать уроки судьбы спокойно, без надрыва, поэтому вместо дёрганий, свойственных внешнику, я просто ждал. Тактика оказалась верной, вскоре Милена заговорила.
— Тина говорила со стаей. Только что. Эта… дура звёздная тебя порвёт. В лоскуты. Ты не понимаешь масштаба проблемы. Всё слишком далеко зашло.
— Ми, мне льстит твоя забота, но я не твой домашний мальчик. Тина дерёт меня с завидной регулярностью, однако я до сих пор жив.
— Тина — Высшая! А эта кошка — двинутая на всю голову звёздная. Без красных линий.
— Я не понимаю, кошка, ты что, меня отговариваешь?! Помочь собственной боевой сестре?!
— Нет, — тряхнула гривой волос Милена. — Я не внешница, чтобы тебе сопли вытирать. Хочу предостеречь от поспешных решений. Ты должен быть предельно осторожен — предельно, кот! Кикки может вызвериться в любой момент, когда ты меньше всего этого ждёшь. Она неадекватна.
— Кошак. Я тебя отвезу и буду неподалёку, — вступила в разговор молчавшая всё это время метиллия.
— Сколько секунд тебе нужно, чтобы добраться до места?.. — теперь пришёл мой черёд иронично трясти головой, благо она была свободна от этого экзотичного двойного захвата. — Если не успеют кошки её стаи, ты и подавно не успеешь. Да и с чего ты вообще взбеленилась? Помнится, с Мирой не дёргалась, даже когда кожа лоскутами летела…
— Мира с тобой просто играла. Она знала границы…
— Пока не вышла за них. Потому что психанула… В общем, не валяй дурака, кошка, я поеду один, на гравикаре Мисы.
— Не теряй бдительности. Я всё равно буду неподалёку…
— Не будешь. Это моя операция, — пришлось надавить голосом. — Не недооценивай звёздную. Она может заметить эскорт и разъяриться ещё больше.
— Кот, ты перебарщиваешь.
— Нет, Тиш, и ты это прекрасно знаешь. Просто до сих пор не приняла, что мужчина может действовать сам. Валери была иного мнения, если ты помнишь…
— Тяжело же с тобой! — рыкнула та и, отпустив из захвата, стремительной походкой покинула зону видимости.
Милена ещё немного постояла, сверля взглядом, потом тоже отпустила.
— Она переживает, Кошак. До тебя она ни к кому так не привязывалась из котов.
— Ты тоже переживаешь, — в голосе, помимо воли, прорезалась нежность. — Ничего, я постараюсь пройти по грани. И… спасибо за предупреждение. Тина не называла таких деталей.
— Хорошо. Действуй. Я в тебя верю… стая в тебя верит.
Горячо поцеловав меня напоследок, чёрная кошка отправилась восвояси, я же отправился в стайную релаксационную зону — медитировать. Сёстры своей неожиданной заботой сильно пошатнули моё душевное равновесие. Но до вечера время ещё было, и я намеревался провести его с умом. Следовало привести себя в состояние максимальной отрешённости — только так можно противостоять грядущим вызовам валькирьего общежития.
Вечером, ровно к назначенному сроку, мой гравикар опустился на лужайку перед базой Кикки. Боялся ли я предстоящего рандеву? Кошки сделали максимум, чтобы я, как минимум, проникся всей серьёзностью момента, и это само по себе было фактором настораживающим. Но если вдуматься, бояться можно грозы, высоты, возможно — предстоящего боя, где от тебя мало что зависит, — одним словом, неподвластной тебе стихии. Да и то человек с азиатским складом мышления просто примет удар судьбы как должное, без страха. Вот только сейчас — особый случай. Девочки, стращая меня, не учли такой ма-а-аленькой детальки: они забыли, что я — не боевая сестра. Вроде бы и отличия символические, и по меркам Республики явно не в мою пользу, но… Бояться женщину перед свиданием — это за гранью не только азиата, но и европейца. Валькирии своими предостережениями в куда большей степени подстегнули интерес, чем осторожность. Во мне пробудились охотничьи инстинкты самца, заметившего весьма неординарную самку. Так что кошек ожидает тот ещё разрыв шаблона…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сама база была такой же, как и десяток других, виденных мною до того. Мембрана входа легко пропустила меня внутрь. Сейчас я уже доподлинно знал, что лёгкость эта обманчива. Перед тем, как пропустить, защитная система вывернула наизнанку всю мою биометрию, чтобы не допустить проникновения на объект посторонних — ведь здесь полно боевого оружия.
Внутреннее убранство базы не выделялось в череде других подобных. За прошедшие без малого полгода подобные сооружения были исследованы вдоль и поперёк. В том смысле, что кошки раскладывали меня в них в самых разных местах и в самых разных позициях — равно как и я кошек. За это время мне довелось побывать практически на всех базах нашей группы стай, и не в последнюю очередь благодаря Большой охоте. Удивительно, но явных лидеров или аутсайдеров в новомодной тактической игре не оказалось. Валькирии проявляли удивительное благородство друг по отношению к другу, и порой намеренно уступали победу тем кошкам, что ещё не пробовали кота. Поэтому — да, насмотрелся на «кошачьи домики».
Как и во всякой базе, девочки здесь не спешили вносить улучшения в интерьер. Их вполне устраивал республиканский спартанский минимализм, на деле оказывающийся высочайшим уровнем комфорта — когда тот перестаёт быть навязчивым, не требует для поддержания почти никаких усилий пользователя, и вскоре уже воспринимается как нечто само собой разумеющееся.
Миновав длинный коридор, я оказался в тренировочной зоне. Валькирии уже были здесь. Восемь особей женского пола, две пары на татами, и четверо у канатов. Сердце невольно ёкнуло. Я ощутил, как ноздри в предвкушении раздуваются, точно у почуявшего дичь зверя. А я и был таким зверем, одержимым удивительным, неповторимым ощущением охоты. Охоты на женщину. Порядком подзабытое ощущение всколыхнулось в душе со всей остротой, словно в первый раз. Слишком избаловали меня сёстры своим вниманием, приучили к состоянию дичи, а не охотника — если тут вообще уместно говорить о чём-то подобном. Часто всё происходило настолько буднично, что только татами могло придать отношениям элемент «перчинки». Сейчас же я вновь, как когда-то на далёкой Земле, ощущал тонкий азарт охотника.
Ещё бы! Сегодня мне предстоял настоящий бой, бой за сердце женщины, которая даже не подозревает, что она — объект чьей-то охоты. Сегодня мне предстояло укрощать республиканку, которую почти невозможно задавить авторитетом, массой или чем ещё мы там обычно давим прекрасный пол… Сегодня меня ждала Игра с большой буквы. Должно быть предчувствие этой игры, а вовсе не благородное желание сохранить жизнь дурёхе, стало причиной моего решения вступиться за неё перед Орденом. Нет, не так. Целая гамма всевозможных предчувствий и устремлений переплелись в единый социальный канат, и вопрос, идти или не идти через пропасть, более не стоял.
Именно сейчас, глядя на снимающих напряжение после полигона валькирий, я осознал всю сложность и глобальность предстоящей миссии. Но вместо ощущения обречённости всего меня наполнило предвкушение острой игры. Сегодня я буду покорять женщину. Лесбиянку. Которая вообще-то предпочитает отнюдь не мальчиков. Да ещё и республиканку, то есть существо предельно упёртое в своих пристрастиях. Ну а на закуску — звёздную валькирию, то есть республиканку в квадрате, если не в кубе. Было от чего ощутить мандраж и предвкушение чего-то поистине неизведанного…
Отринув лишние мысли, я направился к висящим на канатах и задорно комментирующим спарринги кошкам. Среди них очень удачно подвернулась Варана — её-то я и обнял за талию, подойдя сзади. Рядом стояла ещё одна девочка, ариала, отличающаяся некоторой нехарактерной валькириям худобой. Её я тоже приобнял, чтобы не обиделась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Привет, кошка, — прошептал я метиллии в самое ушко, после чего пришёл черёд очаровательной незнакомки. — Кто ты, милаха?
— Я?.. — грустно произнесла ариала. — Всего лишь одинокая грустная кошка.