Читать интересную книгу Девочка-лед (СИ) - Джолос Анна

«Конопля», «Харитон» — так они обращаются к Саше. Идиоты. Но правда это получше звучит, чем «убогая» и «нищебродка».

— Закрой рот, Пилюгин, — вмешивается Камиль. Саша улыбается уголками губ.

Молчаливый и угрюмый Юнусов все чаще проявляет знаки внимания в ее сторону. Не пойму пока, как она относится к этому, но насколько знаю, парня у Харитоновой точно нет. Я думаю, ей, как и мне, просто некогда думать о подобных глупостях. У очаровательной, рыжеволосой Сашки все семь дней в неделю расписаны по минутам. Она учится, готовится к Единому Государственному Экзамену и поступлению. Посещает музыкальную школу. Входит в состав сборной по волейболу. Учит латынь. Играет на скрипке и фортепьяно. Постоянно участвует в каких-то конкурсах. Поет в церковном хоре по субботам. Словом, загружена донельзя. Иногда мне кажется, что у нее, как у Гермионы Грейнджер имеется на шее маховик времени. Иначе не объяснить, как она столько всего успевает…

— Кто у вас уже свободен, Лариса Петровна? — интересуется Элеонора.

— Работы сданы у Лисицыной, Харитоновой, Цыбина…

— Я тоже закончил, — слышу голос Беркутова. Аж непроизвольно дергаюсь. Что за дела… Стыд какой! Дожила.

— Первые трое со мной, — командует Пельш. — Поможете за два последних урока развесить в зале украшения.

— А мы? — начинают галдеть остальные. — Что за несправедливость?

— Я тоже иду, — заявляет этот демон.

— Нет уж, Роман, битых Вами с Лисицыной шаров мне хватило в том году! — резко пресекает его попытку навязаться с нами Пельш.

Я краснею. Да, на прошлый новый год мы с ним разгрохали коробку с елочными украшениями. Он виноват. Нечего лестницу было из-под меня убирать! Я разозлилась, и как всегда, между нами завязалась потасовка со всеми вытекающими. Я толкнула его, что есть сил. Он рухнул на коробку с хрупкими шарами, потянув меня при этом за собой в последнюю секунду. Половина из них пострадала по итогу.

Выдыхаю с облегчением, выходя из класса следом за Харитоновой.

Спасибо тебе, дорогая Элеонора Андреевна! За то, что оставила Пернатого в классе. Ну вот совсем он мне рядом не нужен…

Глава 46

НИКА

Его телефон хотелось разбить о стену. Потому что там… ОНА. Лисицына. Профиль. Фото со спины. Боком. Улыбается, рассматривая обитателей Москвариума через стекло.

А ведь мне так и не удалось затащить туда Ромку… Говорил, что ему это неинтересно.

Стучу маникюром по экрану. Все теперь сходится. Выходит, что в тот день они были вместе. Какая-то приторно слащавая малявка еще мелькает на снимках. Ее сестра, возможно.

Трясущимися пальцами вкладываю смартфон Беркутова в руки проходящего мимо Юнусова. Прошу отдать телефон владельцу. Сама не могу. Внутри все кипит от гнева, и если пойду сейчас туда в кабинет, то точно устрою скандал, а Рома этого не выносит.

ДРЯНЬ! ЧеРТОВА ДРЯНЬ! ГРЯЗЬ!

Каблуки стучат по пустынному холлу, и этот звук отдается эхом от стен.

— Ник, ты куда? А треня? — зовет меня Кривопалова, но я будто не слышу.

Никого не слышу. Гул в голове. Перед глазами до сих пор фотографии этой убогой. Пазл складывается, хотя с самого начала предполагала, что эти его взгляды, обращенные в сторону нищебродки, нечто большее, чем ненависть.

Признаться, мне никогда не нравилось, что Рома каждый день цепляет новенькую. Да, он говорил ей обидные вещи, высмеивал, унижал, но… Было еще кое-что: какой-то лихорадочный, нездоровый блеск в его глазах, в тот момент когда Лисицына реагировала и давала отпор. А так было почти всегда…

Эта их война, свидетелями которой был весь класс, длилась на протяжении двух лет. Но однажды что-то изменилось. Когда именно? Я так и не поняла. Упустила каким-то образом…

Факт остается фактом. Мы почти перестали видеться вне стен гимназии, Рома все чаще стал пропадать и ссылаться на какие-то бесконечные дела. И да, мое присутствие стало его напрягать и раздражать. Я не дура, да и он ведь даже не пытается это скрыть…

НЕНАВИЖУ Ее!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Можно побыстрее, — поторапливаю бесящую гардеробщицу. — Почему вы не в перчатках? Отцу пожалуюсь, если еще раз увижу!

Забираю шубу, практически выдергивая ее из морщинистых рук старой грымзы. Фу! Терпеть не могу, когда кто-то трогает мои вещи! А сейчас еще и состояние такое… Все изводит на нерв.

Звоню водителю со своего телефона. Естественно, с ним все в порядке. Мне просто надо было прошерстить смартфон Ромы. Я прямо чувствовала, что найду там то, что мне не понравится. Так и вышло.

Приказным тоном говорю водителю, чтобы срочно забрал меня и выхожу на улицу.

Долбаная зима! Ненавижу. Так отвратительно. Холодно до трясучки. Шуба греет так себе, несмотря на то, что стОит пол ляма. А пуховик, шапка, шарф, перчатки — это не про меня. Это для таких колхозниц, как гнида Лисицына.

Красота требует жертв. Мать всегда так говорит мне. Мать… Она-то мне сейчас и нужна. Пусть даст умный совет.

Пританцовывая на месте, нетерпеливо жду пока подъедет новенькая серебристая ауди. Только на днях отец приобрел.

— Замерзла? — доносится сбоку. Поворачиваю голову влево. — Привет, Ника.

Закатываю глаза. Аверин. Стоит, улыбается, как идиот. Кучерявый дружок Лисицыной. А все, что так или иначе с ней связано, вызывает у меня рвотный рефлекс. И этот блондин не исключение.

— Заболеешь, — робко скользит взглядом по моим ногам, обтянутым тонкими капроновыми колготками. Щелкаю языком.

— Иди куда шел, Аверин!

Спускаясь на несколько ступенек ниже, он по-прежнему улыбается. Чем несказанно бесит.

— Что смешного я сказала, полудурок? — выводит из себя одним только своим видом.

Убогий, нелепый нищеброд. Вот что это за куртка? С Черкизона?

— Ты вообще умеешь нормально с людьми разговаривать? — заявляет мне он, оборачиваясь.

— С такими, как ты, я вообще не обязана разговаривать, — выдаю ледяным тоном.

— С какими с такими?

— Я смотрю, осмелел? В кои-то веки рот не побоялся открыть в моем присутствии?

Усмехаюсь, глядя на то, как меняется выражение его лица. Задела моя колкая реплика естественно.

— Даже не смотри в мою сторону, Аверин, тебе не обломится. Никогда, — направляясь к ауди, притормозившей за пешеходной зоной, бросаю я.

Молчит. Вот и правильно. Достал уже облизывать меня взглядом!

— К матери в ресторан, — сообщаю водителю сухо. — И почему так долго? Отцу пожалуюсь, если это повторится.

— Извините.

Кривлю рот. Пока едем, пытаюсь взять себя в руки, да только ничего не получается. Злость на Лисицыну не знает границ.

УРОДИНА ПРОКЛЯТАЯ! Что такого она сделала? Чем его заинтересовала? Тощая. Бледная. Убогая. Невзрачная. МЫШЬ ПОГАНАЯ, одним словом!

То ли дело я! Статная, высокая, стройная, фигуристая брюнетка.

Достаю зеркало и смотрю на себя. Все ведь идеально! Столько времени трачу на то, чтобы всегда выглядеть на все сто. А это зачуханка даже понятия не имеет о том, что такое макияж и маникюр. Разве может она сравниться со мной? Не соперница, вообще не соперница! Но отчего-то необъяснимая тревога разливается по телу. Как сигнал к чему-то нехорошему. Непоправимому. Женская интуиция, мать ее…

ОН БЫЛ С НЕЙ. ФОТОГРАФИРОВАЛ Ее. Украдкой, потому что ни одного снимка «в анфас» нет. И да, я слышала, там в кабинете, МОЙ РОМА пытался выяснить у конопатой замухрышки, куда делась Лисицына.

Едва сдерживая слезы, вылезаю из авто. В ресторане у матери почти нет посетителей, но и самой Виталины Грановской тоже нет. А ведь она сейчас нужна мне как воздух!

Администраторша Настя несется ко мне со всех ног. Сажает за лучший столик, суетится, предлагает новые блюда. А все, о чем я могу думать — это ненавистная одноклассница, из-за которой отношения с Ромой дали трещину…

Нет, я знала, что Беркутов позволял себе лишнего. За эти полтора года чего только не было. То я ловила его на вечеринке целующимся наедине с очередной сучкой, то находила на его страницах в соцсетях недвусмысленные переписки. Но все это… как бы сказать, не мешало нам. Все это было не серьезно. Я знала, что это и впрямь для него ничего не значит. Списывала все на играющий в крови тестостерон.