Читать интересную книгу 2024-й - Юрий Никитин

Так что зачеловек не будет отличаться от человека, как человек от обезьяны, а будет отличаться, как человек… от муравья. Нет, от амебы. Потому что уже никаких первобытных инстинктов человек себе не оставит… Или оставит? Скорее всего, сперва оставит, но когда наделает себе массу эмоций высшего порядка, что ничего общего не имеют с человеческими, то наверняка отбросит «человеческое» уже не как устаревшее, а как слишком мелкое и ничтожное, недостойное зачеловека.

Глава 9

Гулько долго присматривался, как Тимур ведет дело, наконец пришел ко мне и начал мямлить, что и у него есть идея, но для реализации нужны большие бабки.

— Я дам, — прервал я. — Без всяких процентов.

Он пробормотал:

— Не знаю, когда сможем выйти на прибыль…

— Когда сможешь, — сказал я, — тогда и отдашь! Никаких сроков. Тарас, мы же друзья, столько лет вместе! Я тебе доверяю.

Он смотрел исподлобья, словно надеялся на другую реакцию. Я ждал с нетерпением, мне бы еще пару помощников разгребать завалы, что-то компьютеризация не успевает за нашими темпами роста.

— Знаешь, Володя, — проговорил он непривычно тонким голосом, чуть ли не дискантом, — давай без вокруг да около…

— Давай, — согласился я. — Только это ты вокруг да около.

— Я, — ответил он печально. — Знаешь…

— Знаю, — прервал я.

Он помялся, сказал иначе:

— Понимаешь…

— Понимаю, — снова прервал я.

Он виновато развел руками:

— Да знаю-знаю, что это хамство начинать фразу со слов «знаете ли…» или «понимаете ли», но все время слышу это по каналам для дебилов, вот и прилипло. Короче говоря, я, как и Тимур, жидковат в коленках. Идей много, но нет во мне твоей крутости.

Я изумился:

— Это я крут?

— Ты, — сказал он уверенно. — Ты вроде бы мягкий, никогда не повышаешь голос, но у тебя там стальная болванка внутри, обтянутая мягкой выделанной кожей! Потому и ведешь наш корабль недрогнувшей дланью. И команда тебя слушается.

Я смерил его удивленным взглядом.

— Что за сомнения? Ты сам вон какой! Тебя попробуй не послушаться!

Он криво усмехнулся одной половинкой рта:

— Я просто громадный и потому на первый взгляд грозный. Но меня женщины с лету раскусывают, а потом и мужчины… Внутри я, увы, трусливый зайчик. Подраться могу, с парашютом прыгаю, в боях без правил побеждал, но командовать не могу… Потому, чтобы не занимать твое время, уже вижу, каким зверем смотришь да на часы косишься, давай я подготовлю материал насчет полусамостоятельного отделения, как у тебя с Тимуром?

Я поинтересовался, глядя ему в глаза:

— То есть, когда все хорошо, то ты — король, а если что не так, то отвечать мне?

— Ага, — подтвердил он простодушно. — Ты же наш вождь?

Я откинулся на спинку кресла, Тарас смотрит в самом деле верно и преданно, как могучий воин на мудрого вождя, который научит, прикроет и спасет в трудную минуту.

— Правильно было бы, — сказал я медленно, — послать тебя… ты знаешь адрес, но мы в самом деле команда. Готовь, что ты задумал, а я приму решение. Но сразу говорю, ничего не обещаю!

Он просиял, словно сквозь темные тучи прорвалось яркое солнце и осветило его лицо, таким мощным рывком вскочил со стула, что почти подпрыгнул.

— Шеф, мы все на тебя рассчитываем!

Из-за того, что мы блеснули с «Виртуальной Москвой», как-то само собой сложилось мнение, что мы в группе лидеров по производству откровенных развлечений. Потому и клинику пластической хирургии взяли уже без внутреннего протеста, хотя раньше с негодованием отвергли бы такое предложение, дескать, Сэлинджера читаем, а вы нам предлагаете письки модифицировать, как вам не стыдно!

Гулько задумал тюнинг кукол для секса поставить на поток. Большинство покупателей, конечно, вполне довольны и теми, что приобретают в магазине, это как с автомобилями, но энтузиасты переделывают под свой вкус, добавляют проги, а то и заменяют некоторые части. Подстройка кукол под индивидуальные вкусы обходится подороже, чем тюнинг «жигулей» под «мерс», но желающих хватает, чтобы Гулько додумался объединить таких специалистов под одной крышей.

— Цены снизим, — уверял он, — зато поставим на поток, вырастут заработки!

Я смотрел довольно скептически, но клиника пластической хирургии обещает всего за пару лет окупить отданные за нее деньги плюс модернизацию, дальше пойдет чистая прибыль, отделение Тимура уже ее приносит, а Тарасу денег на помещение и оборудование нужно даже меньше, чем на клинику.

— Хорошо, — сказал я. — Готовь смету. Посмотрим, что за чудовищ натворишь.

— Владимир, — обиделся Гулько, — ты ж мои вкусы знаешь!

— Так то твои, — сказал я.

Я как в воду смотрел: первыми серьезными заказчиками стали как раз садомазохисты. Для них пришлось готовить специализированные наборы для истязания бедных кукол, потом Гулько приобрел сложную и дорогую аппаратуру, с помощью которой приглашенные серьезные актеры записывали жуткие крики боли и страха.

В кукол впрыскивали под кожу эмульсию красного цвета, имитирующую кровь, она выбрызгивается особенно эффектно, когда тело рассекает кнут или удар ножа. При этом кукла издает такие крики, что и сам маркиз де Сад поседел бы, слушая отчаянные вопли, а Дракула улетел бы на край света и больше не показывался в родные края.

Конечно, сами куклы тоже подвергались изменениям, хотя не слишком серьезным: просто-напросто у Гулько в мастерской убирались все эмоции радости, а освободившиеся места как на харде, так и в моторике заменяли гримасами боли и ужаса.

Гулько краснел и бледнел, но оправдывался, что жаждет поскорее выплатить долг и начать приносить прибыль.

Я осмотрел этих прикованных к стене красоток, сердце дрогнуло, хоть это и куклы, я бы этих садистов выстроил в колонну, а затем развернул бы перед ними отряд автоматчиков.

— Нравится?

Гулько сказал торопливо:

— Посмотри вон там! Видишь?.. Мы им всобачили весь тантрический и ведический секс, а также расширили амплитуду движений. Не хочешь попробовать?

— Нет, — ответил я.

— Ох, извини, — сказал он поспешно, — я уже привык общаться с заказчиками…

— Понял, — сказал я саркастически. — А ты сам уверен, что предлагаешь качественный товар?

— Ну да…

— Лично проверил?

Он понял, насупился:

— Сейчас не то время, чтобы ломалось на каждом шагу. На все дается гарантия на двадцать лет, хотя понятно, что заменят через год-два на новую модель. Меня другое удивляет…

— Что?

— Поступили какие-то странные заказы…

— Что именно?

Он помялся, развел руками:

— Просят горбатых, кривоногих, толстых…

Я сказал обнадеживающе:

— Таких будет все больше. Готовься фабриковать уродов.

— Неужто в самом деле?

— Сладкое надоедает, — объяснил я. — Если кормить одними тортами, захочется селедки или соленого огурчика. Придется тебе красоток разбирать, как ни жалко, и переделывать в уродин. Дорогое удовольствие, конечно, но прибыльное! Так что нас ждет взлет!

Он нахмурился:

— Никогда не пойму, когда шутишь, а когда брякаешь всерьез. Если так пойдет, то… может быть, бросить все на фиг?

Я сказал строго:

— Не вздумай! Парни в белых шляпах должны уметь делать все то, что делают парни в черных! И делать это еще лучше. Мы должны показать этим крутым, что и такие ботаники, как мы, в состоянии конкурировать и даже побеждать на их поле и по их правилам!

Он задумался, вздохнул, лицо стало несчастным. Я смотрел без всякой жалости, я же стальная болванка, как он сказал, так что я весь из себя непреклонность.

— Да все верно, — пробормотал он, — да только…

— Что?

— Не станут ли наши шляпы тоже черными?

Я развел руками:

— Тарас, я тоже полагал, что нормальных будет больше. Но если не мы, то все равно кто-то беспринципный будет это делать? И хватать большие деньги? А потом глумиться над нами, чересчур чистенькими? Беда в том, что все мы называем слова Диоклетиана «деньги не пахнут» циничными, но в реале уверены, что в самом деле не пахнут! Потому, чем отдавать такой лакомый кусок беспринципному, лучше перехватить тебе, принципному… И хрен с ними, тупыми, что не различают нас, дураки набитые! Как сказал главврач той клиники: хорошие девочки должны делать все то же, что и плохие, чтобы не давать плохим преимущества.

Он сказал сердито и одновременно беспомощно:

— И что делать?

Я развел руками:

— Будем играть по тем же правилам. Иначе проиграем. Историю пишут только победители. Кстати, скоро любители уродцев сделают второй шаг.

— Какой?

— А ты не знаешь? — спросил я. — Что от нас требовали в аддонах? Красотки приелись, баймеры начали трахать эльфиек — светлых, темных и даже древесных, троллих, гномочек, великанш, кентавров… А потом уже и вовсе лягушек, осьминогов, рыб… доказывая свою демократичность и толерантность! Мы за это даже премию и золотой диплом получили от Всемирного комитета по борьбе с ксенофибией, помнишь?