она узнала, что государственный преступник Нечаев жив и не в Сибири, а содержится в отдельном помещении крепости, и что сведение это добыто ею из книг, которые она получала для чтения из крепостной библиотеки.
Вследствие сего имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство, не изволите ли признать возможным сделать зависящее с Вашей, Милостивый государь, стороны распоряжение, дабы при выдаче из крепостной библиотеки книг для чтения арестованным было обращаемо кем следует серьезное внимание на различные в них пометки, делаемые заключенными для переговоров между собой, и таковые немедленно уничтожались».] Третий книжный источник – журналы, получавшиеся в комендантском управлении; наконец, французские и немецкие книги доставляло Нечаеву III Отделение. Конечно, Отделение не проявляло сколько-нибудь тщательного внимания к подбору книг: посылало по нескольку раз одни и те же книги, посылало совершенно неинтересный для Нечаева хлам и делало все это с большими промежутками. Все это огорчало и приводило в раздражение Нечаева. А тут еще начальство – и равелинское и отделенское – не прочь было приохотить его к духовному чтению. Когда Нечаев просил книг, смотритель равелина предлагал ему книги духовные. И даже III Отделение тоже покусилось на стойкость Нечаева и вознамерилось соблазнить его духовным, душеспасительным чтением. На бескнижии и богословие на что-либо полезно: вдруг великий революционер увлечется духовным красноречием и вступит на путь морального исправления – так мнилось III Отделению, – и вот оно сделало наивный опыт. 28 марта 1878 года (№ 934) комендант получил следующее оригинальное предложение: «Имею честь покорнейше просить Ваше В[ысоко] пр[евосходительст] во не оставить сделать распоряжение, чтобы прилагаемые при сем (в особом пакете) книги духовного содержания были положены незаметным образом в камеру известного Вам, M[илостивый] г[осударь], находящегося в Алексеевском равелине арестанта N., и о последствиях этого распоряжения почтить меня уведомлением».
Опыт, конечно, не удался, и следующий рапорт коменданта управляющему III Отделением дает несколько тонких штрихов к духовному облику Нечаева в Алексеевском равелине. Комендант уведомлял 30 марта 1878 года (№ 67):
«Препровожденные книги и брошюры духовного содержания, числом 18, положены в комнату содержащегося в Алексеевском равелине известного арестанта N вчера утром, во время прогулки его в саду. Когда он возвратился в камеру, то тотчас же обратил внимание на них, так как до того времени у него в комнате на столе находился только один номер журнала «Русская старина», и, как бы догадавшись, что книги эти духовного содержания, которые ему незадолго до того были предлагаемы смотрителем и от чтения коих он отказался, стал усиленно ходить по комнате с судорожными движениями, не прикасаясь к книгам.
Затем, когда смотритель спустя несколько времени вошел к нему в камеру, то N спросил, что вы от себя положили эти книги или вам приказано, и тогда майор Филимонов ответил, что положил так себе, в том предположении, что ввиду настоящих великих дней он, может быть, и пожелает прочесть их. Тогда N сказал, что все в них написанное сочинено русскими попами, все знают, что он неверующий, и что, наконец, он не желает лицемерить.
При подаче после того вечернего чая он был также несколько в возбужденном состоянии, причем под впечатлением гнева на смотрителя не сделал ему обычного привета «добрый вечер», которым в последнее время всегда его встречал, но книги, сколько смотритель мог заметить, были им просмотрены, так как они лежали не в прежнем порядке».
При Мезенцеве книжный вопрос не получил благоприятного разрешения, и после его смерти барон Е.И. Майдель решил поставить вопрос о чтении заключенных в равелине во всей широте перед новым шефом жандармов А.Р. Дрентельном. 29 ноября 1878 года Майдель обратился к нему со следующим письмом: «Содержащиеся в Алексеевском равелине преступники, при отсутствии письменных и других занятий, все время проводят в чтении книг, вследствие чего они, а в особенности известный преступник, перечитал все имеющиеся в библиотеке Алексеевского равелина книги, так что в настоящее время по необходимости приходится ограничиться выдачею ему не более двух-трех книг в месяц из выписываемых комендантским управлением журналов: «Вестник Европы», «Русская старина» и «Русский вестник», и то в таком лишь случае, если в них не заключается рассуждений о политических преступлениях, что, конечно, вызывает его к постоянным жалобам.
Хотя при комендантском управлении крепости имеется еще небольшая библиотека собственно для арестованных в крепости, сформированная из некоторых исторических и учебных книг, повестей, романов и журналов прежних лет, пожертвованных благотворительными лицами, но и она, как не обновляемая новыми книгами, не может удовлетворить его на продолжительное время. Притом же передача из Трубецкого бастиона в Алексеевский равелин и обратно книг, читаемых политическими арестантами, при их изобретательности наносить неуловимые простым вниманием условленные между ними знаки над буквами, может послужить к преступному переговору и вообще к обнаружению существования в крепости известного преступника. Сознавая существенную потребность для заключенных в равелине в чтении, как единственном развлечении при отсутствии других занятий, я имею честь представить обстоятельство это на усмотрение Вашего Высокопревосходительства на тот конец, не изволите ли признать возможным возложить на III Отделение собственной Его И.В. канцелярии доставление в Алексеевский равелин ежемесячно несколько экземпляров книг или периодических журналов за прошедшее время, которые по прочтении арестантами будут комендантским управлением возвращаемы обратно».
На это обращение Майделя последовал ответ лишь через 1 ½ месяца. А.Р. Дрентельн ответил, что из вверенного ему учреждения будут доставляемы по мере надобности книги и журналы и что выдача книг из крепостной библиотеки заключенным в равелине должна быть прекращена (13 января 1879 г.).
Но книжный вопрос не устраивался и после таких разрешений. 6 апреля 1880 года комендант, отсылая просмотренные «известным арестантом» книги, писал Дрентельну: «Ввиду постоянных в последнее время претензий известного лица на высылку ему старых книг, не имеющих по содержанию никакого интереса, и нередко из читанных им, имею честь просить Ваше Высокопревосходительство, не изволите ли признать возможным приказать доставлять ему, вследствие убедительной его просьбы, из более новых книг и, если возможно, то каталог, по которому бы он мог выбирать».
Негодование Нечаева росло и вылилось в своеобразные и резкие формы протеста. Надо припомнить, что Нечаеву не давали письменных принадлежностей, и писать он не мог. Как же довести до сведения высшего начальства о чинимых ему обидах? Нечаев придумал совершенно оригинальный способ, о котором комендант доносил управляющему III Отделением Никите Кондратьевичу Шмидту 14 апреля 1880 года:
«По передаче содержащемуся в Алексеевском равелине известному арестанту (N…) доставленных в последний раз, при отношении от 10 апреля за № 2864, восьми книг на французском и немецком языках он на другой же день, т. е. 12 числа, не читая, возвратил