Что же заставило его зайти в ее комнату. Так рано. Он всегда уходил на работу. Его тревожный взгляд смотрел в какую-то пустоту. Однако, как только Лия проснулась, он отвлекся от своей пустоты.
– Вы что это, не с той ноги встали? – не веря в случившуюся ситуацию, на всякий случай спрашивает Лия. Для уверенности она незаметно щипает себя: вдруг это странный сон. Вся семья, словно восковые фигуры, замерла в своих позах.
– Не надо ей это говорить, – шепчет Стас Софие. Все же зашевелилась одна фигура. Затем ловит укоризненный взгляд Клары и замолкает.
– Что не надо говорить? – окончательно просыпается Лия.
– Лия, что бы ни случилось, ты всегда будешь нашей девочкой, договорились?
– Об этом не договариваются, мама.
– Знаю. Сейчас мы кое-что тебе расскажем. Выслушай нас, пожалуйста, до конца.
– Мне интересно, что же такое роковое я должна услышать. – Она и понятия не имела, о чем пойдет речь. Лия лишь уселась удобнее на своей кровати и обняла колени. Все же без одеяла было прохладно. Немного мурашек бисеринками покрыли кожу девушки.
– Будь серьезнее. Это не простой разговор, – строго замечает Стас.
– Ну ладно. – Она не может быть серьезнее.
– Когда Кларе было десять лет… – осторожно начинает София. – Мы решили завести ребенка.
– Да ладно. Это я и так знаю. Как видите, я перед вами.
– Дослушай, Лия. Мы не могли завести ребенка, но так хотели… – Снова молчание Софии. Лия начинает вслушиваться в каждое слово. Она уже подозревает, что может сказать мама. – Знаешь… ты была такой солнечной, маленькой и беззащитной. – София боится смотреть в глаза Лие. Мама не знает, творится внутри дочери. Лие не нужно было продолжения. Теперь все становится довольно ясно. Холодность отца по отношению к ней. Первенство Клары. Лия не слушает Софию, закрывает глаза.
– Она все поняла, – шепчет Клара – Мама, она все поняла.
София перестает говорить. Теперь все же смотрит на Лию и просто боится заговорить.
– Значит, удочерили, да, – вообще не спрашивает Лия.
– Как ты… – Стас немного испугался. Он в истерике смотрит на Софию. Она берет на себя столь ответственное бремя и говорит:
– Да, – тяжело выдыхает. – Мы взяли тебя совсем малюткой. Твоя мама, – запинается София. – Биологическая мама, оставила тебя в доме малютки.
– В приюте, это ясно, – отрезает Лия.
– Кларе было десять лет, и она так хотела себе сестренку, вот мы и решили удочерить тебя. Ты казалась нам такой родной.
Лия не понимает, что происходит. Ее удочерили? То есть, где-то на свете живут еще родители, которые ее когда-то бросили? В Лие что-то быстро начинает опустошаться. Она чувствует себя чужой, понимает поведение отца. Неужели он так и не принял ее?
– Пап, то есть, как мне тебя называть… – Лия молчит. – Один вопрос. Только ответ должен быть честным. Ты меня, поэтому так не любил и плевал, когда мне так нужна была твоя поддержка? – Она боится услышать ответа. Лия снова опаздывает в школу. Ее телефон начинает издавать вибрационные звуки. Звонит Роза, но Лия не слышит телефона. Она подойдет ко второму уроку.
– Я люблю тебя, Лия, ты не можешь говорить такие вещи. Отец всегда любит свою дочь.
– Нет. Я ваша приемная дочь, лет как уже шестнадцать. Только я узнаю об этом только сейчас. – Лия не знает, как себя вести. Что делать. Даже руки свои спрятать не может. Они то зарываются под одеяло, то скрещиваются на груди.
– Я старался быть для тебя правильным отцом. Я старался. – Стас делает шаг к Лие. Она все еще беспомощно сидит на несобранной кровати. Неумытая, нерасчесаная и провалившаяся в реальный сон.
– Ты старался. Но ты так и не смог подарить мне свою любовь. Нет, у меня были сомнения насчет тебя, папа… то есть… неважно. Но я просто шутила над этой темой, представляя, что мама, то есть… снова… это. Я не знаю, как назвать все это. Что мама забеременела от интеллигента какого-то, но я только смеялась. Оказалось, что даже София – это София, а не мама.
Лия все же встает. Заправляет свою кровать. Она уже не боится разочаровать «родителей», как раньше. Спокойно заправляет свое место, в пижаме направляется в душ. Вся семья сидит на местах, боясь пошевелить клочком одежды. Они слышат звук струящейся воды.
Лия смотрит на себя в зеркало. Глядит в бесконечное море. Нет, не плачет, слезы, наверное, закончились. Неужели худшее опасение было явью? Вода все плещет из крана. Она смотрит на свое отражение. Лия набирает в ладони холодную воду, с силой ударяет ею по лицу, будто заставляя себя проснуться. Какой раз смотрит в зеркало. В ее глазах метается огонек и исчезает. Она выдвигает первую полку шкафа под раковиной. Вот они, блестящие железные ножницы. Аккуратно берет их, разглядывает каждую деталь. Секунды позволяют застрять во времени. Лия подносит ножницы к своим волосам и отстригает их. От снежного снегопада остается лишь легкое северное сияние. Волосы теперь никогда не закроют ее от внешнего мира в своем пыльном городишке. Она, словно отрезала не волосы, а свое прошлое, всю правду, которую сказали только сейчас. Волосы теперь лишь до плеч. После этой процедуры Лия облегченно вздыхает. На полу лежат ее снежные пряди волос, ее занавески, которые прятали ее от мира. Теперь она будет видеть то, что на самом деле происходит, а не то, что она хочет.
Лия выходит к своим. Видит, что они смотрят на нее с удивлением. Еще бы, ведь она постриглась. Теперь улыбается, а море возвращает свой голубой цвет. Лия произносит:
– Спасибо, что были все это время со мной. Да, отвратно, что все скрывали так долго. Но вы все же моя семья. Только не ждите меня дома некоторое время. Мне нужно убраться в своей голове и окончательно принять правду. Я вернусь, конечно же. Ведь вы, повторяю, моя семья. А теперь, позвольте, я оденусь. – Лия удивилась своей смелости.
Первой встала Клара. С опущенной головой ушла из комнаты. София и Стас еще раз сто хотели заговорить, но Лия не слушала их, а лишь искала свои вещи.
– Где ты будешь спать? Не делай нам так больно, – просто молится София. Глаза теряются в слезах.
– Вы же мне делаете. Я разберусь. Обещаю. Приду. Буду у Розы, не волнуйтесь. Телефон с собой. Только сами не звоните. Я буду писать вам раз в два дня, что все хорошо.
София, шмыгая носом и утирая слезы платочком, нехотя покидает комнату. Стас следует ее примеру.
Лия запихивает свои вещи в рюкзаки и пакеты. Засовывает, заталкивает, будто душит кого-то. Она уже надела джинсы и теплый свитер. Вот же неудача, ее очередная вещь не влезает в битком набитый пакет. Тогда Лебедева валится на кровать и начинает реветь в