услышать Дали. Он попал и конкретно. Нравится ему красный цветок, похожий на яркий огонь, до которого страшно дотронуться. Ему грустно глядеть на настоящий мир. Словно грустит по уходящему лету. Чувство, когда в конце августа ощущаешь холодный ветерок, своими глазами видишь, как тускнеют некогда изумрудные листья деревьев. И самое страшное: ты ничего не можешь сделать. Конец очевиден. Осень приближается. Осень и в его сердце, Роза – его уходящее лето.
Он прочитал намаз, завернул ковер для молитв и аккуратно положил в шкаф. Снял головной убор, надел рубашку с длинными рукавами. У него была назначена встреча. С Ромой.
Они должны были встретиться на крыльце одного заброшенного магазина, который называли «бывшим магазином». Не очень оригинальное название, но довольно логичное.
Дали пришел в назначенное время. Он встал около обветшалой двери и начал смотреть на дорогу. Прождал около десяти минут. На самом деле он привык ждать. Ему не составляет никакого труда. Он и не позвонил Роме. Дали каждый год держит священный пост Рамазан. Поэтому ждать не проблема.
Кто ждет, тот обязательно чего-то дождется. Не важно, какого результата. В любом случае дождется. Вот и рыжая головка появилась на горизонте. Рома выглядит странно. Нет, конечно, он нормальностью никогда не отличался, но сейчас даже погода подстраивается под его безумный вид. Маленькие ураганы забирали с земли всю пыль и вертели ею, как юлой. А листья подплясывали рядом, огненно вертясь. Небо покрывалось черной пеленой.
Рома был вспотевшим и нервным. Волосы, влажные от пота, не могли быстро высохнуть. Казалось, он недавно плакал. Дали удивлен и ошарашен. В дело вступают слова:
– Рома, что с тобой?
– Я не могу так. Не могу так больше. Меня колотит. Руки чешутся и просятся кого-то ударить. Я на взводе. Ненавижу всю жизнь. – Он лихорадочно чешет свои руки, водит глазами по соседним домам и заглядывает в чужие окна. Свет горит не везде, но все же. Одна маленькая девочка подошла к окну, но увидев страшный взгляд, полный разрушения и голода, в страхе отпрянула. Дали пришлось повернуть его к себе лицом и спросить серьезным голосом, без спокойствия, но с каплей решимости:
– Что происходит? Говори нормально, чтобы я понял.
– Я посеял таблетки, – убито произнес Рома.
– Что? Сиреневые конфетки? – кажется, что шутит, но нет. Дали редко применят такое оружие, как юмор.
– Смеешься? – А вот Рома понимает вопрос Дали как настоящую шутку. Это может и польстило бы Дали, но не в этом случае. Рома судорожно хватает с асфальта мелкие камешки и сыплет обратно. – Вот над этим смейся. Над тупыми камнями. Я посеял реальные таблетки. Я не контролирую себя. Я раз сто увидел слово химчистка пока сюда шел.
– Почему ты позвал меня сюда?
– Я же говорю, что я не могу так. Мои таблетки. Я разозлился и просто выкинул их. Мне надоело быть психом, не умеющим жить без таблеток. Но я увидел слово химчистка и начал их снова искать. Я не нашел. – Он начинает смеяться безумным смехом.
– Тогда выплесни все наружу. Не держи в себе.
– Да, я так и хотел сделать. – Рома направился к Дали и с силой толкнул в закрытую дверь бывшего магазина. Дали бессильно опустился.
– Ром? Не совершай грех. – Спокойствие было лишним, но традиционным для Дали.
– Ты всегда такой до тошноты спокойный. – Затем последовало очередное ругательство, кажется на испанском. – А я так не могу. Так. Я живу на одних таблетках. Я успел разбить вазу у себя в доме в порыве гнева. Таблеток нет уже. Ничего нет. И рассудка. И брата.
Дали встает, держась за дверную ручку бывшего магазина. Он стряхивает с себя осевшие пылинки, будто помешан на чистоте. Ему все равно, что его выбрали жертвой.
– Я не виноват, что твой брат погиб. Извини, но это правда. Ты не имеешь права просто так распускать руки. Успокойся.
– Нет уж, прости. Ты напомнил мне о случившемся. – Снова злорадный смех, как у злодеев в фильмах. Он ударяет Дали и тот бедненький снова врезается в любимую дверь. Вообще драки не очень прекрасные зрелища. Когда течет кровь, а она потекла у Дали, он вытер ее рукавом своей белоснежной рубашки.
– Ладно, давай бей меня, Химчистка! – выбрасывает неожиданные слова на ветер Дали. Наверное, переведясь в новую школу, он в первый раз так яростно злился. – Надоели твои смены эмоций. Не можешь без таблеток. Это не лекарства не спасают тебя, а ты сам. Пойми уже. Все в тебе.
Рома подходит ближе к Дали. Его глаза зверски бегают по лицу жертвы, ища место, куда ударить. Хотя нет, место, чтобы ударить не ищут. Куда попадут, туда попадут. Рома просто тормозит и думает. Он размахивается и останавливается перед носом Дали. Карие глаза Дали спокойные и непоколебимые.
– Ну, и что застыл?
– Рука не может шевельнуться, – признается он. Его рука реально дрожит, словно бьется в конвульсиях. Девочка из окна все еще смотрит на них, несмотря на то, что недавно жутко испугалась. Сейчас она была шпионом, которого никто не видел. Как странно, что вообще левый, абсолютно посторонний человек может оказаться свидетелем интрижки или опасного события. Просто на мгновение попал в чужую жизнь, в иную историю, конец которой скоро узнает.
– Ага, почему врешь, что не контролируешь себя? У тебя пока хорошо получается. Скоро вообще научишься жить без таблеток. Пока ты можешь еще меня ударить. Твоя рука похожа на змею без дудочника. Стань хозяином своей души.
– Твое спокойствие убивает все мои нервы. Почему одним дано такое умиротворение, а другим постоянная ярость?
– Мы – хозяева своей жизни. Пока мы тут разговариваем, могли бы, например, чай попить, – сказал очень искренне Дали.
– Чай? А ну да. Ты же мусульманин. Я тебя сектантом уже не считаю. Ты очевидно слишком правильный. – Рука уже была опущена, но видно было, как дрожит.
– Меня все устраивает. Ты не любишь чай?
– Люблю. Знаешь, я лучше пойду.
Он так и пошел. Прошел пять шагов и остановился. Затем коротко бросил через плечо, не поворачиваясь:
– Спасибо.
– Странный, – подумал про себя Дали.
Рома вдруг осознал, что не ударил его. Четко и ярко увидел момент, когда рука задержалась около лица и не сделала сокрушительного удара, по крайней мере, больного. Рома приходит к себе домой и ищет таблетки. Он обыскивает весь дом. Каждую кровать и диван, столы и стулья. Куда они могли пропасть? Тогда обыск начался по второму кругу. Именно тогда он и находит заветные сиреневые конфеты. Он берет их в руки, затем прокручивает каждую и засовывает в коробку, а коробку в свою очередь заталкивает в ящик, который предназначен для ненужных вещей. Он бы мог их выкинуть, но ему нужен символ. Символ того, как он победил ненужные эмоции и избавился от