Радостно, свободно, чудесно, Ленобия двигалась как одно целое с Бонни. Она не осознавала, что громко смеется пока не осадила кобылу, развернув ее обратно, и наконец прекратив движение, обдуваясь и потея, возле Тревиса и их лавки.
— Она великолепна! — Ленобия снова засмеялась и наклонилась вперед, чтобы обнять влажную шею Бонни.
— Да, я ведь говорил вам, что после этого будет лучше, — отозвался Тревис, вторя смеху Ленобии и ловя уздечку Бонни.
— Как такое могло не произойти? Это так весело!
— Понравилось ездить на такой громадине?
— Как будто ездить на красивой, умной, прелестной громадине!
Ленобия снова обняла Бонни.
— Знаешь что? Ты действительно заслуживаешь всех этих печенюшек, — сказала она кобыле.
Трэвис только рассмеялся.
Ленобия перекинула ногу через седло, чтобы соскользнуть с Бонни, но земля оказалась дальше, чем она ожидала. Она пошатнулась и упала бы, если бы Трэвис не схватил ее за локоть своей крепкой хваткой.
— Плавнее… Плавнее, девочка, — пробормотал он, говоря это так, будто говорил с испуганной кобылкой. — Земля тут пониже. Будь спокойнее или неудачно упадешь.
До сих пор чувствуя сладкий прилив адреналина после езды на кобыле, Ленобия засмеялась.
— Меня это не волнует! Поездка стоила бы падения. Поездка стоила бы всего!
— Некоторые девочки стоят, — подтвердил Трэвис.
Ленобия посмотрела на высокого ковбоя. Его глаза сияли, поэтому они больше не были коричневыми. Они отливали оливково-зеленым цветом, который был особенным — светлее и безошибочно знакомым.
Ленобия не думала. Ее вел инстинкт. Она ступила в его объятия. Казалось, Трэвис тоже перестал думать, потому что он бросил поводья Бонни и притянул Ленобию ближе. Их губы встретились, казалось от безысходности, с примесью страсти и сомнения.
Она могла остановить себя, но не сделала этого. Она позволила этому случиться. Нет, даже больше. Ленобия встретила страсть Трэвиса своей, и ответила на его сомнение желанием и потребностью.
Поцелуй длился достаточно долго, так что Ленобия успела вкусить и почувствовать его и признаться себе, что она скучала… так сильно скучала по нему.
А потом она снова начала думать.
Она лишь слегка дернулась, и он тут же позволил ей выскользнуть из своих теплых рук.
Она почувствовала, что трясла головой взад вперед и свое сердцебиение.
— Нет, — сказала она, пытаясь нормализовать дыхание. — Этого не может быть. Я не могу.
Его красивые, оливковые в крапинку глаза выглядели ошеломленными.
— Ленобия, девочка. Давай поговорим об этом. Это то, что мы не можем игнорировать. Словно мы…
— Нет! — Ленобия призвала холодное самообладание, который властвовало над ее чувствами веками, маскируя ее желание, потребность и страх злостью и холодностью. — Недопустимо. Людей влечет к нашему виду. Что бы вы ни почувствовали, это почувствует любой человек, которого я соизволю поцеловать. — Она через силу рассмеялась, и в этот раз смех звучал совершенно безрадостно. — Из-за этого у меня нет привычки целовать человеческих мужчин. Это больше не повторится.
Не смотря на Трэвиса или Бонни, Ленобия зашагала прочь. Они видели лишь ее спину, поэтому не могли разглядеть, как она прижала руку ко рту, чтобы скрыть рыдания, душившие ее из-за этого бегства. Она открыла боковую дверь конюшни так резко, что та громко захлопнулась, эхом отзываясь в каменном своде здания. Она не колебалась. Она направилась прямиком в свою комнату, которая находилась над стойлами с лошадьми, закрыла и заперла за собой дверь.
Тогда и только тогда Ленобия позволила себе разрыдаться.
21
Неферет
Дела шли очень хорошо.
Красные недолетки создавали проблемы.
Даллас ненавидел Рефаима с такой силой, что это оказалась просто восхитительным.
Гея была очень взволнована из-за человеческих садовников. Так сильно, что забыла закрыть ворота бокового черного входа, и один из людей с улицы, которые часто бывают на Черри стрит и так или иначе проходят вниз по улице Утика, через незапертые ворота мог попасть на территорию школы.
— И он сразу же будет разрезан напополам Драконом, который видит Пересмешников в каждой тени и полумраке, — Неферет практически мурлыкала от удовольствия.
Она задумчиво постучала по подбородку. Ей было ненавистно то, что Танатос вторглась в ее Дом Ночи. Хотя была и положительная сторона вмешательства Высшего совета — принудительно собрать всех этих особенных учеников в одной комнате было все равно что положить сухие ветки на угли.
— Хаос! — Неферет рассмеялась. — Это будет причиной для провокации.
Тьма, которая была ее постоянным спутником, скользнула ближе, ласково обвиваясь вокруг ее ног.
Часом раньше во время урока она подслушала разговор двух чудоковатых друзей Зои. Кажется Близняшки Шони и Эрин, поссорились, что влияет на всю кучку.
Неферет саркастически фыркнула.
— Конечно, повлияло бы. Они обе недостаточно сильны, чтобы отстаивать свои мнения. Они ютятся вместе, как овцы, пытаясь обезопаситься от волка. — Она наслаждалась, видя как эта небольшая трагедия играла ей на руку. — Возможно, мне следует оказать поддержку Эрин в эти непростые для нее времена… — размышляла она вслух.
Неферет улыбнулась и раздвинула тяжелые шторы из бархата, которые обычно закрывали длинные сводчатые окна и защищали ее личные покои от любопытных глаз в школе. Она открыла окно, глубоко вдыхая свежий, теплый воздух. Неферет закрыла глаза и открыла свои чувства. Душистый ветер принес больше, чем просто знакомые запахи ладана из храма и только что скошенной зимней травы. Неферет открыла свой разум, чтобы почувствовать ароматы эмоций, которые вздымались и рассеивались от Дома Ночи и его жителей.
Она действовала интуитивно в буквальном и не буквальном смысле. Иногда она действительно могла прочитать мысли. Иногда лишь ощущать эмоции. Если эти эмоции были достаточны сильны или разум личности достаточно слаб, она могла даже мельком увидеть мысленные образы — картинки мыслей, которые ютились внутри сознания.
Было проще, когда она была близка к человеку, физически и эмоционально. Но невозможно было просканировать и отыскать образы, особенно такой ночью, которая переполнена эмоциями, как эта.
Неферет сконцентрировалась.
Да, это вкус печали. Она тщательно присмотрелась, узнавая банальные эмоции Шони и Дэмьена и даже Дракона, хотя вампиров всегда было труднее читать, нежели недолеток или людей.
Мысли Неферет обратились к людям. Она попыталась ощутить Афродиту… коснуться хотя бы небольшой части эмоций девушки, и потерпела неудачу. Афродита всегда была нечитаема, как и Зои.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});