— Ваши глаза, — сказала она, — они меняют цвет.
Уголки его губ приподнялись.
— Меняют. Моя мама говорила, что может читать меня по их цвету.
Ленобия не могла отвести от него взгляд, хотя беспокойство внутри нее нарастало.
К счастью, Бонни решила ее понюхать. Ленобия погладила лоб кобылы в то время как пыталась усмирить какофонию чувств, вызванную этой человеческой близостью.
" Нет. Я не допущу этого сумасбродства."
С вновь обретенной холодностью, Ленобия перевела взгляд с кобылы на ковбоя.
— Мистер Фостер, почему вы еще здесь, а не обеспечиваете моей конюшне безопасность от любопытных недолеток?
Его глаза моментально потемнели, возвращаясь к безопасному, обычному коричневому цвету. Тон его голоса изменился с теплого на профессиональный.
— Ну-уу, м-э-эм, у меня вышел разговор с Дарием и Старком. Я полагаю, что ваши лошади в безопасности до конца этого урока, потому что два очень сердитых вампира тренируют их в рукопашном бою — уделяя особое внимание показам, как сбить друг друга с ног. — Он наклонил свою шляпу. — Кажется этим парням не меньше не нравится, как и вам, что их недолетки надоедают, так что они по возможности собираются загрузить их занятиями с этого времени.
— О. Что ж. Это хорошие новости, — сказала она.
— Ага, я тоже так думаю. Так что я пришел сюда, чтобы предложить вам нечто действительно приятное.
Человек правда флиртовал с ней? Ленобия поборола острые возбуждающие ощущения, которые почувствовала, и вместо этого оставалась холодной, пристально взглянув на него.
— Я не представляю ни одного способа, как вы можете доставить мне удовольствие.
Она была уверена, что его глаза засияли, но его взгляд оставался также тверд, как и ее.
— Ну-уу, м-э-эм, я предполагал, что это очевидно для вас. Я предлагаю вам прокатиться. — Он сделал паузу и добавил. — На Бонни.
— На Бонни?
— Бонни. Моя лошадь. Большая серая девочка, стоящая прямо тут и нюхающая вас. Та, что любит печенье.
— Я знаю кто она, — грубо ответила Ленобия.
— Подумал, может быть вы захотите проехаться на ней. Вот почему я вышел сюда вместе с ней, полностью оседланной для вас.
Когда Ленобия ничего не сказала, он сдвинул свою шляпу и выглядел несколько смущенным.
— Когда мне нужно расслабиться — вспомнить как улыбаться и дышать — я седлаю Бонни и пускаю ее галопом. Стремительным. Она может разогнаться, хотя и большая девочка, но возникает такое ощущение, что едешь на куче мускулов, это вызывает у меня улыбку. Думаю вы испытаете то же самое.
Он заколебался и добавил:
— Но если вы не хотите, я отведу ее обратно.
Бонни боднула ее плечо, будто предлагая прокатиться на ней.
И это убедило Ленобию. Она никогда не отвергала лошадь, и ни один человек, как бы неловко она из-за этого не чувствовала, не заставит ее сделать это.
— Я верю, что вы могли быть правы, господин Фостер. — Она встала, взяла у нее поводья и перебросила на широкую изогнутую шею лошади.
Она могла бы поклясться, что удивила его, определив это, по тому как он двигался. Он сразу же вскочил на ноги.
— Вот, я подсажу вас.
— В этом нет необходимости, — сказала она.
Ленобия повернулась к нему спиной и заворковала с кобылой, подстрекая ее пройти вперед вдоль скамьи с обратной стороны. Двигаясь с гибкостью и изяществом, которое пришло после столетий практики, Ленобия ступила с земли на сидение скамьи, и затем на железную спинку, легко найдя стремя и взбираясь все выше и выше, и в седло Бонни. Она сразу же заметила, что он укоротил стремена своего широкого ковбойского седла, чтобы приспособить для ее более коротких ног, так что даже при том, что седло было слишком большим, она чувствовала себя комфортно, а не неудобно. Она посмотрела вниз на Трэвиса и улыбнулась, потому что он оказался намного, намного ниже ее.
Он ответил ей с усмешкой.
— Я знаю.
— С такой высоты все кажется другим, — сказала она
— Да, так и есть. Выведите мою девочку на прогулку. Она будет напоминать вам о необходимости дышать и улыбаться. Ох, Ленобия, и я был бы благодарен, если бы вы перестали называть меня господином Фостером, — он приподнял свою шляпу, улыбнулся и протянул: — Если вам угодно, м-э-эм.
Ленобия только приподняла бровь глядя на него. Она сжала Бонни коленями и издала такой же причмокивающий звук, какой уже слышала от Тревиса. Кобыла ответила без колебаний. Они гладко тронулись. Ветер продолжал подниматься и теплота этого вечера напомнила Ленобии о весне. Она улыбнулась.
— Может быть эта длинная, холодная зима закончилась, малышка Бонни. Может быть уже наступает весна.
Бонни повела ушами, прислушиваясь, и Ленобия похлопала ее по широкой шее. Она указала кобыле на север и поехала вдоль каменной стены мимо сломанного дерева, которое было местом стольких страданий, мимо конюшен и манежа. Они ехали, переходя с шага на рысь, всю дорогу до прямоугольного угла, где север встречался с востоком, обозначавшего границу школы. К тому времени, как они достигли этого места Ленобия почувствовала ритм Бонни и ее доверие. Она развернула кобылу, направляя в том же направлении, откуда они прискакали.
— Хорошо, Бонни, моя большая девочка, давай посмотрим из какого теста ты сделана, — Ленобия наклонилась вперед, сжала колени, пришпорила каблуками и громко причмокнула губами, в то время как она щелкнула концом вожжей по массивному крупу кобылы.
Бонни сорвалась с места, словно думала, что она была скоростной спортивной лошадью, уходящей от заброшенного лассо.
— Ха! — закричала Ленобия. — Вот так! Вперед!
Огромные копыта Бонни вонзались в землю. Ленобия могла почувствовать мощное сердцебиение кобылы. Теплый ночной воздух развевал ее волосы за спиной и Владелица конюшен наклонилась вперед еще больше, давая Бонни волю — показать все, на что она способна.
Кобыла сразу же отозвалась, развив скорость, которая была невозможна для существа, которое весило две тысячи фунтов.
Пока ветер свистел вокруг них, поднимая длинные серебристые волосы Ленобии вместе с гривой першерон в каком-то волшебно-магическом танце, в котором лошадь и наездница сливались в одно целое, Ленобия вспомнила о древнем персидском изречении: "Дыхание небес находится между ушей коня."
— Вот так! Правильно! — закричала Ленобия, прижимаясь к спине ускоряющейся кобылы.
Радостно, свободно, чудесно, Ленобия двигалась как одно целое с Бонни. Она не осознавала, что громко смеется пока не осадила кобылу, развернув ее обратно, и наконец прекратив движение, обдуваясь и потея, возле Тревиса и их лавки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});