Впрочем, «Громовержец» тоже получил некоторые повреждения. Ещё днём из порта вышли на защиту методично истребляемой крепости пять мощных, прекрасных боевых кораблей. И имперский фрегат не только с честью выдержал тот бой, но даже потопил троих, а двое других с трудом ускользнули в бухту, едва удерживая на плаву свои изуродованные корпуса. А сам фрегат получил с десяток вмятин, да дыру в полубаке с левого борта.
Впрочем, гибель двоих матросов и ранение ещё десятка никак не омрачили холодной и торжествующей сосредоточенности капитана Лирна. Всё так же деловито он осматривал и оценивал обстановку, отдавал команды – и фрегат маневрировал, поворачиваясь своим сияющим в свете заходящего солнца корпусом, стрелял, отражал магические и погодные атаки; и даже удалось выловить из воды нескольких матросов с затонувших вражеских кораблей, которых не заметили спасательные баркасы крумтовцев.
– Согласно морского уложения, да и по совести, ваши благородия, тоже, – заметил по этому поводу здоровяк-боцман, вытаскивая на палубу ещё одного вконец окоченевшего в ледяной воде несчастного. Хотя ему никто и не возражал, верзила уложил неспособного даже двигаться моряка на носилки, и продолжил.
– Коль корабля лишился – считай покойник! – убеждённо заявил он и крикнул за борт, – Все? Тогда заводи тали и подымай шлюпку – неровен час, эти злыдни с острова снова нас атакуют!
На грот-мачте после его слов поднялась лёгкая буря, и с конца длинного гротарея вниз полетели снасти. Шлюпку, роняющую прозрачные капли воды, мгновенно подняли на борт, а гребцы с неё, устало отдуваясь, потянулись в сторону камбуза. Командовавший ими подтянутый безусый мичман взлетел по трапу к капитану и лихо доложился.
– Благодарю за службу! – столь же лихо рявкнул в ответ Лирн и, засмеявшись, обнял молодого офицера, поздравляя с успешным выполнением задания. Ведь спасение оказавшихся за бортом – дело само по себе непростое, а уж во время боя – и вовсе не для слабых духом или телом. Но, к счастью, морские боги не обидели моряков, а от бестолковой стрельбы береговых батарей «Громовержец», искусно маневрируя, по мере возможности прикрывал шлюпку своим могучим корпусом.
К мокрому, запаренному волшебнику, любовно хлопочущему у громадной кормовой баллисты, в которую он почти успел влюбиться за её выдающуюся стрельбу, приблизился сам капитан в сопровождении магов и лениво слоняющегося от безделья по юту Valle.
– Сэр Лефок, позвольте вас на пару слов.
Маг в алом, закопченном и в паре мест прожжённом плаще кивнул. Деловито наложил на лежащее в подающем лотке громадное, толстое копьё своё заковыристое заклинание, от жара которого воском таяли гранитные глыбы крепости, и только затем, подав знак готовности заряжающим, подошёл.
– Слушаю вас, капитан.
Лирн помедлил пару мигов, обдумывая свои слова и теребя свежую прореху на рукаве.
– Вы не находите, что как-то уж слишком легко у нас выходит?
Сэр Лефок покосился на чистенького и свежего чернокнижника, на невозмутимо стоящего с усталым лицом мастера погоды, и только тогда ответил, доставая трубку.
– Да не так-то уж и легко, кэп. Корабль у нас первостатейный, экипаж ничуть не хуже – вот и обламываем потихоньку крумтовцев. Но где-то я с вами согласен – следует ждать крупной пакости.
– Из какой хоть области? – сразу же уточнил Лирн, и его красивое лицо выразило живейшую, неподдельную заинтересованность.
– Погодой они нас не прошибут? – поинтересовался Лефок у мага-погодника, и пыхнул дымком из трубки.
– Не должны, – коротко ответил тот, пожав плечами, – Нас на этом корабле аж двое, да и в паре мы сработались неплохо.
Лефок пригасил появившуюся было ухмылку, и ничего не высказал по поводу обоих мастеров погоды – бравого ветерана и молодой магички, вовсю отрабатывающих взаимодействие между собой, особенно по ночам в уютной, доставшейся им на двоих каютке. Вместо этого он посмотрел на дымящиеся развалины форта, и устало произнёс.
– Стихийной и боевой магией они нас не прошибут – тут они слабее, а мелких пакостей фрегат наш и сам не боится. Выходит – предпримут что-то из ряда вон выходящее...
И он как в воду глядел, ибо буквально через квадранс двое марсовых – наблюдателей, через каждый час сменяющихся на продуваемой ледяным ветром высоте мачты, завопили что-то, указывая в сторону заходящего солнца.
Лирн с нечеловеческой лёгкостью взлетел на нижние ванты – чтобы увеличить высоту обзора, на ходу доставая подзорную трубу.
Обратно он спрыгнул хмурый и сосредоточенный.
– Морское чудовище на нас натравили здешние колдуны, – пояснил он и повернулся к сэру Лефоку, – То ли левиафан, то ли сам Кракен. Так что на вас вся надежда.
И тут же, выдернув затычку, предохраняющую медную горловину переговорной трубы от попадания воды с палубы, проорал куда-то вниз.
– Батарее правого борта, удаление двенадцать, к стрельбе изготовиться!
Мастер огня прошептал своё заклинание дальновидения, вглядываясь в уже заметные буруны на воде. Впрочем, другие волшебники тоже глянули, и настроение их отнюдь не улучшилось. В самом деле, зрелище исполинского чудища, устремившегося к ним, повинуясь воле морских колдунов, отнюдь не добавляло ни решительности, ни храбрости.
Громадный, не уступающее длиной фрегату, подводный монстр на удивление весёленького нежно-розового, как утренняя заря, цвета, устремился к ним из неведомых глубин, где никогда не бывает ни света, ни штормов. А щупальца его, усеянные многочисленными присосками, толщиной превосходили даже мощные мачты фрегата. Одно утешение – это был не Кракен, а какое-то меньшее по размерам подводное чудовище, насколько можно было вспомнить из старых книг.
Фрегат развернулся, чтобы встретить залпом новую опасность.
– Наводи... Пли! – лихо рявкнул в горловину трубы усталый артиллерийский офицер, и «Громовержец» который уж раз содрогнулся своим изящным корпусом, послав вдаль сеющую смерть стаю своих посланцев. Вот летящие копья баллист загнули вниз свой полёт...
Накрытие вышло с первого же залпа. Однако толстый слой воды, перетекающей сверху над горбатой тушей мчащегося исполинского зверя, принял и ослабил удар Малых Огненных заклятий, пшикнув и загрохотав безвредными, но такими эффектными издали столбами пара и пены.
Та же участь постигла и выстрел, сделанный из большой баллисты, разве что столб пара взлетел гораздо выше, подсвеченный изнутри багровой вспышкой взрыва. И даже впечатляющей силы молния, каких никогда не бывает в природе, посланная отчаявшимся сэром Лефоком, только заставила уже приблизившееся чудище чуть вздрогнуть.