А то, что все эти высказывания, патриотические завывания с трибун и «разоблачающие» интервью «демократических» журналистов имеют под собой одну-единственную цель, никто даже и не задумывался. Куда приятнее выглядеть в собственных глазах (да и в глазах избирателей тоже) мужественным поборником прогресса, несущим блага цивилизации упрямым ватникам, чем обыкновенным продажным политиком, тупо отрабатывающим свое жалованье. Уверен, что никому из них и в голову не приходило, что всякая палка неминуемо имеет два конца. И нельзя, бросив из-за забора камень в соседский дом, до конца своей жизни быть уверенным в том, что оттуда не прилетит гораздо более основательный булыган. Так что когда взорвались паническими криками телеведущие, узревшие в рассветном небе дымные хвосты ракет, не у многих хватило времени на то, чтобы в должной мере осознать всю глубину той жуткой пропасти, куда они подтолкнули собственные страны.
А истинные кукловоды задолго до наступления критического часа спрятались под железобетонные своды противоатомных убежищ. Они были совершенно уверены в том, что все развернется именно по тому сценарию, который был ими тщательно просчитан. В их головы не закралось ни малейшего сомнения в том, что они вскорости выйдут в обновленный мир, который ляжет к их ногам покорным, на все готовым рабом. А неисчислимые запасы, накопленные когда-то северными варварами, послужат надежной материальной основой для зарождающейся цивилизации нового типа. Увы, у той части «элиты», которая базировалась в наших краях, с соображаловкой было малость получше. Нельзя сказать, что они были противниками первоначального плана. В конце концов и им там отводилась вполне достойная роль. Но будучи людьми прагматичными, они тщательно учли все возможные варианты. Равно как и тот, в котором их «цивилизованным» напарникам не находилось места. Совсем — то есть вообще. Куда проще и приятнее править всем миром в одиночку.
И когда пышущая ненавистью «Сатана» пробила тучи над старым немецким бункером, сидевшие неподалеку от нас кукловоды попросту вычеркнули несколько строчек в списке будущих хозяев жизни. Бизнес, ничего личного. В конечном итоге, меньше народу — больше кислороду. Власть — слишком вкусное блюдо, чтобы есть его целым колхозом.
Но здесь, ребятки, вас ожидает большой и очень неприятный облом. К вашему глубочайшему потрясению, окормляемые вами народы отнюдь не в восторге от этой радужной перспективы. Им почему-то хочется жить своим собственным разумением, не признавая при этом никаких прав «элиты» на то, чтобы оная «элита» руководила ими всю оставшуюся жизнь. За плугом никто из элитариев не ходит, не плавит металл, не стоит у станка. Вообще, как правило, подобные люди редко производят что-либо, имеющее практическую пользу. Вот порассуждать с умным видом да пальцем назидательно ткнуть — это завсегда пожалуйста! А если тот, в кого этим самым пальцем тычут, отчего-то возмущается подобным деянием, то он моментально переходит из категории «добрых тружеников» в разряд «мерзких ватников» и как таковой подлежит немедленному уничтожению. Виноват: «санированию». Это, если не ошибаюсь, еще в панской Польше такое выражение придумали. Дурной пример оказался заразительным, и извращенное понятие этого слова укоренилось.
Опускаю бинокль, опасаясь выдать себя нечаянным блеском линз. Солнце уже передвинулось таким образом, что его лучи того и гляди бликанут от моей оптики. Лучше не рисковать. Тем паче что я мало чем смогу помочь ребятам, находясь на этом месте. Все возможные варианты продвижения просчитаны нами заранее, и внести какие-либо коррективы я уже не смогу. Остается только лежать в кустах и смотреть.
Какая же это трудная работа — лежать и смотреть! Куда как проще ползти вместе с ними рядом, чувствовать дыхание товарища и иметь возможность всегда поддержать его огнем и маневром. Но это когда ты рядом. А полируя брюхом землю в нескольких сотнях метров от места предполагаемого боестолкновения, помочь ничем и никому уже не можешь. Ибо как снайпер я не представляю собой никакой ценности. А в качестве штурмовика меня никто с собой не взял.
Даже престарелый Медведь снисходительно похлопал меня по плечу и высказался в том плане, что свою работу я уже сделал раньше. И смогу сделать еще больше, если не буду рисковать своей умной башкой, подставляя ее под пули всевозможных мерзавцев. Выслушав подобную отповедь, я только глазами сверкал, наблюдая за тем, как Галина собирается на выход. Вот как раз ее подобные утверждения не касались вообще. Место снайпера — на поле боя, и никак иначе. А командир на горячем коне остался только в кино. Сиди — и смотри!
Изо всех сил напрягая глаза, я тем не менее мог только гадать о том, сколь успешно продвигается работа у Потеряшки и его группы. Я, разумеется, знал, в какое именно место они должны были выдвинуться. Даже и путь мог предположительно прикинуть. Но это здесь, на опушке леса. А что на самом деле происходило сейчас там, у вражеского секрета, оставалось только гадать.
Щелчок!
Или это мне показалось?
Осторожно раздвигаю кусты и до боли в глазах всматриваюсь в даль. Ни хрена не видать. Но бинокль трогать нельзя, потому что солнце уже встало, и его лучи пробивают листву острыми лучиками.
— Командир!
— Здесь я!
— От ребят посыльный приполз.
— Ну и что там?!
— Порядок. Уработали всех. Тихо подошли и тихо сделали.
— Наши потери?
— Один трехсотый. Ножом в драке порезали. А так целы все.
— Кого задели?
— Симончука. Это из ополчения парень. В прошлом вояка, ныне охотник. Мужик грамотный, и дело свое знает. Пырнули его не так чтобы сильно, но неприятно. Чуток погодя оттащим его в тыл, а там и вывезем.
Ну, что ж, заслон мы сняли. Теперь можно и вперед.
Подобравшись к позиции охранения, я только присвистнул. Народ здесь окопался куда как основательно. Блиндаж выкопали. Причем кондовый и капитальный. В нем даже печку установить успели. Надо полагать, забазировались они здесь достаточно давно, раз начали городить подобные сооружения. Да и уходить отсюда в ближайшее время явно не торопились. Это в итоге их и подвело. Нечего расслабляться, когда стоишь на посту.
Дежурную смену взяли в этом самом блиндаже, поэтому они могли там хоть на ушах стоять, все равно на улице никто ничего не услышал бы. Наверху несли службу всего два человека. Их аккуратно снял из своей винтовки Потеряшка. А вся прочая группа взяла в ножи их товарищей. Надо отдать должное, народ оказался крепкий, злобный и просто так жизнь свою не отдал. Это еще повезло, что мы отделались только одним раненым. В смысле серьезно раненным. В той или иной степени противник успел попятнать еще троих. Но, слава богу, уже не так основательно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});