Алогизм происходящего был очевиден. Его уже невозможно списать даже на непредсказуемость президента. Нет никакого сомнения, что Ельцин принял столь неординарное решение под давлением быстро сформировавшихся финансовых и политических сил. Выборы приближались. Времени на раздумья практически не оставалось.
И все-таки почему? Критическое состояние государственного бюджета слишком на виду, чтобы затраты на переизбрание Ельцина погрузить на эту, и без того хромающую, лошадь. Предвыборный марафон опустошит казну. А выплата пенсий, а оплата труда шахтеров… Да мало ли кого… Всех тех, кто в сентябре — декабре объявлял забастовки, совершал марши протеста, объявлял голодовки. Выборы доконают бюджет 96-го года. Естественно, не только выборы: провал со сбором налогов, война в Чечне, упрямство Международного валютного фонда. Сейчас уже никакая сверхревизорская комиссия не просчитает, сколько миллионов долларов стоило повторное избрание Ельцина. Цифры называются столь противоречивые, что признать истинной какую-либо очень трудно. И 100 миллионов, и 500, и более.
Итак, нужны деньги. Где их найти? В тумбочке. Прекрасно. А где тумбочка? В банке. Поэтому появился Чубайс — свой человек в коммерческо-банковском мире и в среде нарождающегося предпринимательского класса. Березовский прав, когда говорит: «Своими капиталами я обязан приватизации, а значит, Чубайсу». Этот молодой и агрессивный политик стал прародителем целого сословия. Но деньги мало найти. Их надо организовать, заставить работать на выборы. Чубайс — человек-машина, фанатик с отменной способностью менеджера, действующего мгновенно в критической ситуации. Разумеется, в возвращении Чубайса сыграл роль и субъективный фактор — дочь президента. Появление дочери в штабе требовало следующего шага — создания среды, окружения, соответствующего взглядам дочери. Вводить дочь в штаб, где Коржаков, Барсуков, Сосковец, Бородин, Куликов, Черномырдин и еще десять министров, бессмысленно. И тут можно спорить: дочь президента породила среду или среда породила дочь президента. Думаю, что дочь на этот момент была уже достаточно зависима от среды, находилась под ее влиянием. Так или иначе, в штабе приземлился многоперсональный демократический десант. Назовем его для упрощения именно так. Все происходящее в штабе имело характерный президентский рисунок: создание системы противовесов. Не станем настаивать на ошибочности такого подхода. Президент упрям и привязан к наигранным комбинациям. Сусло — питательный раствор всех интриг — было готово. Оставалось ждать развития событий.
Но была еще одна причина появления Чубайса, как лидера сначала демократического ядра в штабе, а затем и идеолога всей избирательной кампании. Эдакого Бурбулиса № 2. Этой причиной были СМИ.
Ни для кого не секрет, что ни А.Коржаков, ни М.Барсуков, ни О.Сосковец, да и Б.Березовский в демократической среде особой любовью никогда не пользовались. Один символизировал второе пришествие КГБ, другие — коррумпированную власть. В одном из своих интервью, данном после отставки, Коржаков обосновывал реорганизацию Службы безопасности президента с непомерными правами вмешиваться в сферы, никак не связанные с выполнением главной задачи (отвечать за жизнь президента), желанием Ельцина видеть в их лице нечто наподобие малого КГБ. Ожидать благополучного альянса этих людей с редакторами газет, теле- и радиожурналистами демократической ориентации было истинным безрассудством. Президентский штаб, лишенный мощного пласта демократов, мог оказаться в скрытой конфронтации со средствами массовой информации, в своем большинстве исповедующими либерально-демократические взгляды. Не секрет, что группировка О.Сосковец, А.Коржаков, М.Барсуков, П.Бородин являлась сторонницей жесткой авторитарной власти, когда авторитаризм нездорового царя оставлял простор для авторитарности высоковластных опричников. Поэтому авторитарный режим, как обязательное условие являлся противовесом свободам, порожденным демократическими реформами в России. От демократии к авторитарному управлению с признаками таковой. И как следствие — стиль волевого давления на средства массовой информации. Впрочем, не следует заблуждаться. Давление чубайсовской команды на средства массовой информации было никак не меньшим. Просто бытовало заблуждение — давят свои. Бесспорно, контроль над двумя общероссийскими каналами играл большую роль, но это далеко не все СМИ. Отторжение, неприятие руководством СМИ столь нетерпимого и раздраженного отношения к любой публикации, не совпадающей со взглядами ортодоксальной тройки, просматривалось все отчетливее. Понял ли это сам президент или ему подсказали, теперь уже не столь важно. Был сделан рискованный, но единственно правильный шаг.
Бесспорно, Чубайс — фигура, наносящая урон популярности президента в среде массового обывателя. И отправляя Чубайса в отставку, президент действовал по очевидному сценарию, подсказанному ему группой Коржакова. Но последующий расчет показал, что сама эта группа лояльными методами обеспечить успех предвыборной кампании, как и ее достаточное финансирование не может. Не следует при этом забывать, что наличие во главе штаба Сосковца не делало Черномырдина безбрежным союзником. Черномырдин понимал, что Сосковец не просто его дублер, а дублер, уже прошедший генеральную репетицию и получивший от президента все необходимые заверения относительно своего будущего в случае победы на выборах. И снова «но»…
Все решают деньги. Газово-нефтяной король, каковым считается Черномырдин, при всех равных составляющих, имел бесспорное превосходство перед нищим ВПК, интересы которого курировал Сосковец. Хотя его возможности не исчислялись только неработающими военными заводами, еще была металлургия, которая удачно экспортировала свою продукцию, прибавляла в производстве и становилась неплохим бизнесом. И все равно, газ и нефть оставались главной статьей дохода. Поэтому негромкое возвращение Чубайса в состав президентского штаба позволяло, с одной стороны, усилить поступление средств, в которых нуждалась команда Ельцина, а с другой — объединить демократическое крыло штаба под началом сильного организатора. И, наконец, в-третьих. Появление в штабе Игоря Малашенко, руководителя НТВ, компании, исповедующей независимые взгляды, повысило доверие к штабу со стороны демократической прессы, и если не сплотило ее в полной мере вокруг Ельцина, то сделало неизмеримо более лояльной к президенту в предвыборный период, чем можно было ожидать. В приватных беседах озвучивалась фраза-пароль: «Ельцин — не идеальный вариант, но это лучше, чем приход к власти коммунистов». А дальше уже как некая философия политической борьбы: «Давайте поддержим президента, а уж потом, в случае победы, скажем во всеуслышание: конец медовому месяцу, даешь полную свободу слова. Мы вам, Борис Николаевич, помогли стать президентом, а теперь будьте любезны выслушать нас».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});