три песни так, как будто пела только для Джимми, Шебы и Иззи. Мысленно я почти слышала, как Шеба поет вместе со мной. Я слышала хриплый, как рев мотора, голос Джимми. Я даже слышала, как пытается подпевать Иззи, не всегда попадая в ноты. Я старалась не смотреть на них слишком долго, опасаясь, что мама встанет со своего места и сама направится к дальним рядам.
Когда служба закончилась, я раньше всех остальных вскочила с места и выбежала через внутреннюю боковую дверь в подвал, где мы переодевались в наши балахоны для хора. Вместо того чтобы по лестнице подняться обратно в церковь, я воспользовалась дверью, ведущей наружу. Горячий воздух обжигал мне лицо, когда я бежала к парадным дверям церкви. Мои родители всегда задерживались внутри, чтобы побеседовать со своими соседями по скамье. У меня была пара минут, чтобы поздороваться с Джимми, Шебой и Иззи.
Лакированные красные двери были распахнуты настежь, люди постепенно расходились. Когда я взбежала по мраморным ступеням, меня остановила миссис Крэнджер.
– Мэри Джейн, я так и знала, что это была ты в газете!
– Да! Забавно, что я там оказалась, – бросила я на бегу.
Но когда я протиснулась внутрь, Джимми, Шебы и Иззи уже не было. Мой желудок сделал мучительный кульбит. Мои родители шли по проходу и разговаривали, мама держала руку на локте слепого мужчины, мистера Блэкстоуна.
Я развернулась и вышла обратно на улицу. И тогда увидела универсал Коунов, припаркованный на обочине с заведенным двигателем.
– МЭРИ ДЖЕЙН! – Иззи высунулась из открытого окна, изо всех сил маша мне руками.
Я уже направлялась к ней, когда меня остановил пастор Фирсон. Он положил обе свои руки поверх моей, словно согревая мои замерзшие пальцы, а затем наклонил ко мне голову.
– Мэри Джейн! Как неожиданно было увидеть твою фотографию в газете!
– Да. Это было неожиданно для всех. – Сквозь гул толпы я слышала тоненький голосок Иззи, выкрикивающий мое имя. Люди стекали по ступенькам мраморного крыльца, ведущим к тротуару, широким потоком. Я посмотрела мимо пастора Ферсона на универсал. Иззи жестом звала меня к ней.
Но не успела я пошевелиться, как рядом со мной возникла моя мама и крепко взяла меня за плечо.
– Мэри Джейн работала няней в доме доктора и миссис Коун. Это они привели ее в музыкальный магазин.
– И как удачно привели! – Пастор Ферсон отпустил мою руку. – Мне незнаком этот мужчина, но я был большим поклонником шоу Шебы. Видел почти все выпуски.
– Мэри Джейн! Иди сюда! – услышала я. Мамина голова резко повернулась в сторону универсала Коунов. Отец сделал шаг и встал между мной и мамой. Все это было похоже на проведение какого-то военного маневра.
– Пастор, – сказал отец, протягивая тому руку для рукопожатия. – Увидимся на следующей неделе.
Отец положил одну руку мне на поясницу, второй – взял под руку маму и в этой сцепке повел нас через толпу.
Дважды просигналил автомобильный клаксон, и мы с родителями бросили взгляд на универсал. За его рулем сидела Шеба.
– О нет, – простонала мама.
Отец убрал руку с моей спины и взял меня за плечо.
– Как только вернемся домой, я позвоню доктору Коуну. Пусть научится держать своих пациентов в узде.
Мы вышли на тротуар и двигались в направлении дома. Шеба тронулась с места и покатила машину параллельно нам. Иззи высунулась из окна.
– Мэри Джейн! Почему ты не приходишь ко мне?!
– Что не так с этими людьми? – прошипела мама.
Отцовские пальцы впились в мою руку. Шеба продолжала медленно ехать рядом. Они с Джимми смотрели прямо перед собой, как будто случайно оказались на той же улице, по которой шли мы. Но Иззи ничего не таила. Ее руки свешивались из окна. Она смотрела на нас с распахнутым ртом и недоумением в огромных глазах.
Мы завернули за угол, и машина тоже. Шеба утопила педаль газа и проехала на полквартала вперед, а затем остановилась. Джимми вышел из машины, обогнул ее с другой стороны и открыл заднюю дверцу. Двигатель все еще работал.
Отец крепче стиснул мою руку и рывком притянул к себе. Мама ахнула.
Я посмотрела на Джимми. Он кивнул мне, а потом дернул головой в сторону машины.
– Что им нужно? – недоумевала мама. – Заставь их уйти.
Отец дернул меня еще сильнее. Он ускорил шаг. Мама старалась не отставать, и ее остроносые лодочки часто зацокали по тротуару.
Но там, где дорога огибала раскидистый вяз, тротуарная плитка топорщилась и бугрилась. Мама споткнулась об острый выступ, и отец отпустил мою руку, чтобы поймать ее.
И я побежала.
– БЕГИ, МЭРИ ДЖЕЙН! БЕГИ! – закричала Иззи.
Я бросилась на ее голос, к открытой дверце. Машина пришла в движение, и я сиганула в салон головой вперед, на манер Старски и Хатча. Джимми прыгнул следом за мной, и Шеба сорвалась с места. Иззи упала на меня сверху, визжа, вереща и осыпая меня поцелуями.
Машина пронеслась по улице. Мимо моего опрятного, открыточного дома. Мимо дома Мини Джонс (Шеба показала ей средний палец). Мимо прекрасного и суматошного дома Коунов.
Прочь из Роленд-Парка.
Джимми перелез на переднее сиденье, когда Шеба выехала на скоростную магистраль. Иззи устроилась у меня на коленях, а я обняла ее и уткнулась носом в ее кудри. Я была так счастлива, что не могла говорить. Окно все еще было опущено, и горячий воздух обжигающей волной врывался в машину.
– Я так по вам скучала, – сказала я наконец.
– А мы скучали по тебе! – Шеба сорвала с себя парик и отбросила его за спину. Он приземлился на сиденье рядом со мной и Иззи.
Иззи повернула голову и поцеловала меня в щеку.
– Я каждый вечер плакала. Дома без тебя совсем не то.
Джимми запел песню группы «Слай энд зе Фэмили Стоун», которую так любила Иззи.
– Это дела семе-е-е-е-ейные…
– Это дела семе-е-е-е-ейные… – вступила Шеба.
А потом и мы с Иззи стали подпевать.
13
Первым делом в глаза бросилась мама, сидящая в кресле в гостиной Коунов. Ее плотные бежево-рыжие чулки казались приклеенными друг к другу, так плотно она скрещивала свои лодыжки. Еще больше поражал воображение отец, устроившийся на их же диване. Рядом с ним сидела миссис Коун в золотистой шелковой блузке навыпуск. Ее соски торчали, проступая через тонкую ткань. Доктор Коун стоял у камина, положив одну руку на каминную полку. Дом был примерно в том же состоянии, в каком я его оставила, так