Читать интересную книгу Ночь после выпуска (сборник) - Владимир Тендряков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 94

Но они-то чего страшатся? Какое им дело, что рядом случилось непоправимое – сын убил отца?! Их не заденет, пройдет мимо, они любят друг друга, будут любить детей, дети станут отвечать им любовью. Ничего не грозит.

Ой ли?.. Несчастье заразно. Люди так перепутаны между собой, что, если рвется в одном месте, расползается и в другом. Кто может разобраться в этом таинственном хитросплетении? Нет таких, но каждый чувствует его роковую ненадежность. Эта пара – тоже.

Забыв о том, что в десяти шагах медвежеватый милиционер усаживал в милицейскую машину Колю Корякина, Аркадий Кириллович любовался затерянными в толпе – им и ею. В жизни не только свары, грязь, кровь, есть, есть иное, восхищающее, обнадеживающее. За эту надежду он, отравленный, испытывал сейчас пронзительную благодарность, готов был мысленно произносить заклятие: не сотворись бессмыслица, не обрушься на этих двоих ни нужда, ни болезнь, ни сторонняя злоба, не пробеги между ними черная кошка, не помешай любить!.. Аркадий Кириллович, забыв обо всем, любовался…

Не она, тонкая и ранимая, а он, грубый, почувствовал его пристальный взгляд, перехватил его. Глаза их встретились. И на смело вырубленном лице его появилась смятенная тревога, почти испуг. Нет, все-таки этот парень не был еще настолько чуток, чтоб уловить – внимание незнакомого человека не таит вражды. Он не поверил Аркадию Кирилловичу, его тайную восторженность, его любование встретил смущением и неприязнью. На всякий случай – спроста ли пристальность? что за ней? Чужая душа – потемки! Остерегаться ближнего – в крови человеческой.

– Аркадий Кириллович! Товарищ Памятнов!..

Сулимов сидел уже в машине, приглашал садиться его.

Аркадий Кириллович отбросил потухшую сигарету. Его проводил беспокойный, недоверчивый взгляд из толпы.

Взвыла сирена, толпа зашевелилась, начала тесниться, расступаясь перед машиной.

11

Милицейская машина, не задерживаясь у светофоров, визжа скатами на поворотах, за двадцать минут доставила к дому старуху Корякину. За дорогу та успокоилась – «такая уж судьба Рафашке, против Бога не попрешь», – вошла к себе с лицом измятым, хмурым, но таящим значительность: узнала такое, что другим неведомо.

На полу по-прежнему валялось ружье. Анна, лежавшая на койке, со стоном подняла навстречу голову с упавшими на лицо спутанными волосами.

– Ну?! – с нетерпеливой дрожью, блестя лихорадочным глазом сквозь волосы.

– Чего – ну? – огрызнулась старуха. – Уж не ждешь ли, что обрадую чем?

– Кольку видела?

– Кольку теперя от людей сторожат… А Рафаила… Ох, лучше бы и не видеть. Го-ос-по-ди! За все грехи свои сполна ответил!

Анна судорожно передернулась.

Старуха начала медленно разоблачаться, раскручивала шаль, угрюмо бубнила:

– Вот ведь – родился нечаянно и умер невзначай, отца не знал, от сына погиб… Жизнь!

– Что с Колюхой сделают?

– Аль догадаться трудно? Судить будут, не без того… Парня жаль – тоже косо жизнь начинает.

Анна сбросила с койки босые ноги.

– Мать! А откуда кому известно, что это он?..

Старуха с подозрением покосилась:

– То-то что на другого не свалишь.

У Анны на бледном лице кривился темный рот, глубоко запавшие глаза – в суетливом горячечном мерцании, острые плечи напряженно приподняты, тонкие руки вкогтились в одеяло.

– Я, а не он в Рафаила-то из ружья… Откуда кому известно? Может, Колька наговаривает на себя, меня спасает?..

Долгим пасмурным взглядом старуха обвела невестку, с горькой пренебрежительностью ответила:

– Полно-ко, кого омманешь… Ни себя не морочь, ни других. Хоть бы похитрей была, спросят – на первом же слове запутаешься… Ты? Из ружья?.. Да ты на мышь не замахивалась.

– А вот довел, довел! Восемнадцать лет мучал, каждый вечер от него смерти ждала. Одно спасение – ружье! Не Кольку пусть судят – меня!

– Не тебе, голубушка, врать, не им слушать.

– А ты подтверди: мол, я не раз стращала – одно мне остается… Подтверди, спасем Кольку. Самой же парня жалко.

Старуха потерянно махнула узловатой рукой:

– Не блажи. На старости нелепицу плести, срамоту на себя брать…

Анна соскочила с койки, наструненно вытянулась, казалось, стала куда выше ростом, дрожащая, в жеваном халате, ведьмачьи патлатая, в синеву бледная, с одичалым бегающим взглядом.

– Кто-то должен ответить за Рафашку. Так – я! Я! Не он! Пробьюсь к кому нужно… Сейчас же! И заставлю, заставлю поверить! Ружье принесу… Из этого ружья – своими руками… Я! Я! А не он!..

– Иди, – сказала старуха. – В тюрьму, поди, не посадят, а в дурдом как раз попадешь.

– Достань мне пальто какое и на ноги обувку…

– Ты мои наряды знаешь, в любое влезай.

– У соседей попроси.

– Не путай, девка, хуже будет. Издалека даже на виновницу не похожа, а уж ковырнут чуть – и совсем поймут, из чьих рук ружье стрелило.

– Виновница?.. А кого еще и винить, как не меня! Уж Колюхи-то я куда виновней!

– Во-во! Еще чуток – и сама поверишь.

– Нет, виновна я, виновна кругом! Не я бы – жил Рафашка. Другая баба, вроде Милки хотя бы, давно бы скрутила его в бараний рог или бросила к чертям собачьим. А я терпела… И как терпела! Видела же, видела, что добром не кончится, а цеплялась. Зачем? Кто должен был Кольку оберечь? Кто как не я? В аду парнишка варился. Рафашка на пьяные глаза понять не мог, я-то всегда трезвой была. Я мать, потому сделай, освободи себя и сына. Нет! Нет! Ничего! Палец о палец не ударила, только терпела и еще муки свои сыну навязывала. Не вина ли это? Да неужель не поймут, что судить меня, меня нужно, не мальчишку!.. Докажу!.. Евдокия, мне надо идти! Сейчас!

– Поостынь, успеется.

– Евдокия, Милка же, верно, ничего не знает. Позвони ей, она и одежду привезет… Пуховым позвони, а я тут умоюсь, причешусь… Ради Кольки прошу, Евдокия!

И старуха испугалась неистовости в голосе Анны.

– Ошалела, девка. Вот уж воистину – в тихом омуте черти водятся. Да ладно, ладно, не стони. Мне-то что, позову Милку, пусть она нянчится.

Тряся сокрушенно головой, ворча, Евдокия стала натягивать пальто. Телефона во флигеле не было, при нужде звонить бегали через двор, в подъезд соседнего дома.

Прошло едва ли более получаса, как темно-зеленые «жигули» резко затормозили прямо перед окном. Приехала Людмила Пухова, подруга Анны еще с девических времен. Вызвав немотное удивление старичков и старушек, жильцов флигеля, она энергичной и решительной поступью проследовала к Евдокии Корякиной. Если Анна всегда выглядела потерянно и забито – стертое лицо, худа, болезненна, мала ростом, – то Людмила, где бы ни появлялась, привлекала к себе внимание. В последние годы она сильно располнела, но не утратила прежней горделивой осанки, двигалась с напором, с достоинством неся пышную грудь и гладкое бровастое лицо, смущала взглядом сквозь приспущенные ресницы, поражала шальной модностью своих нарядов. И сейчас, сорвавшаяся впопыхах по звонку, она явилась с подведенными глазами, распространяя крепкий запах духов, но белые щеки ее дрожали, а губы кривились. Она накинулась на Анну, прижала ее голову к груди, по-бабьи, в голос запричитала:

– Страдалица ты моя-а! Довел-таки бешеный, не остерегла я тебя!.. Горемычная моя!..

Попричитав, резко отстранилась, всхлипнула, платочком промокнула глаза, села попрочней, деловито сказала:

– Давай думать, что сделать можно.

– Уже придумала, – подсказала старуха, – вину на себя брать хочет.

– Зачем? – без удивления, скорей заинтересованно спросила Людмила.

– Поди знай.

– Так разве ж не виновата я? – слабо произнесла Анна.

– Ты?! Какая, к лешему, ты виновница! – Людмила Пухова когда-то, как и Анна, была простой барачной девкой, не стеснялась сильных выражений. – Ежели и виноват кто, так я, дура. Кто толкнул тебя к Рафашке? Я же! Думалось – тиха да покладиста, не посмеет обидеть такую, сживетесь куда с добром. Ой, ошиблась! Всю жизнь кляну себя.

– Чего уж давнее ворошить, – поеживаясь, как от озноба, возразила Анна. – Все ошибались, все! А за наши ошибки один Колюха ответит. По-че-му?! По-че-му он, а не я? Справедливость-то где?!

– Разберутся. Не убивайся зря-то. Я Коле адвоката хорошего найду, сама его наструню, все выложу, что было. Возле закона тоже, поди, люди сидят – поймут.

Но решимость старой подруги не успокоила Анну:

– А мне что – сидеть да ждать? С ума же сойду!

– Не жди, сходи поговори – вреда не будет. Узнаешь, что к чему, нам расскажешь, – согласилась Людмила, с затаенным страданием разглядывая Анну.

– Одежку-то мне привезла?

– Не знаю, подойдет ли. На скорую руку похватала.

– Лишь бы срамоту прикрыть. Вот оденусь и пойду сейчас.

– А куда? К кому – знаешь?

– Не, – растерялась Анна.

– Э-эх! Простота! – Людмила резко встала. – Одевайся, а я узнаю к кому… Где телефон-то тут? Евдокия, идем со мной, одежду захватишь, в машине она.

И только сейчас, когда двинулась к выходу, Людмила заметила лежащее на полу ружье, споткнулась, оглянулась на Анну. Та подавленно кивнула: из него.

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 94
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Ночь после выпуска (сборник) - Владимир Тендряков.

Оставить комментарий