более ровным счетом ничего не предпринимать против вас, ни в большом, ни в малом. Ничего абсолютно. И газеты моментально перестанут помещать какие бы то ни было выпады против вас. В противоположность тому, что делается сейчас. Вы же прекрасно знаете, как легко управлять газетами. Ничего против вас, ни на Таларе, ни в Империи. Другом не буду, но и противником – ни в малейшей степени. Могу дать в том слово чести... – пытливо уставилась на него. – Вы, конечно, прекрасно владеете лицом, но у меня, кроме опыта дипломатических баталий, есть еще и женская интуиция. Мне представляется, что у вас есть возражения против моего предложения...
– А как же ваши тесные отношения с Горротом? – спросил Сварог вместо ответа. – У вас нет писаных договоров о дружбе или военном союзе, но вы с определенного времени во многом, что направлено против меня, тесно сотрудничаете...
– Прерву всякое сотрудничество. Поскольку писаных договоров и в самом деле нет, не придется их и нарушать. Я думаю, вы ничего не будете иметь против, если Харлана наш неписаный договор касаться не будет? То, что там сейчас творится, вас полностью устраивает. И если ситуация изменится, мы всегда сможем договориться...
– Возражений у меня нет, но есть одно-единственное соображение, – сказал Сварог. – Мне прекрасно известны ваша неукротимая энергия и рвение в делах заграничных. Меж тем может случиться так: что в новой ситуации, той, какую вы предлагаете, вам попросту станет с к у ч н о. И вы начнете искать новые пути для приложения сил. Вы, конечно, не будете нарушать слова чести, но мало ли лазеек, чтобы изящно его обойти?
– А что вы скажете, когда узнаете, что я и нашла новые пути – именно что для приложения сил, но это не будет направлено против вас, ни в малейшей степени?
– Интересно, какие?
– Что ж, буду полностью откровенна. Есть план... У него нет никакого названия, он не отражен в бумагах, о нем не упоминается на заседаниях Тайного Совета, но он хорошо проработан, и меж посвященными мы его называем «Страна Аргедайль». Вы, думаю, знаете, что это за страна?
Ну, разумеется, он знал. Никогда не зарывался глубоко в таларскую мифологию, легенды и сказки, но существует некий минимум, который король обязан знать еще и затем, чтобы не оказаться в дурацком положении, когда речь зайдет о расхожих поговорках, метафорах, сравнениях. Сказочную Страну Аргедайль знают по всему Талару стар и млад. Эти слова часто употребляются для характеристики какой-то особенно богатой страны или места. «Настоящая Страна Аргедайль». Примерно так же на Земле говорят: «Богат, как Крез». Счастливая и баснословно богатая страна, где жемчужниц в руках больше, чем пескарей, чистое серебро высится горами, так что его попросту рубят топорами и укладывают на повозки, а золотые самородки лежат едва ли не на поверхности земли, так что достаточно вырвать траву на полянке и пару раз ковырнуть лопатой – и через часок уйдешь богачом. Так же обстоит с драгоценными камнями. Всю эту благодать жители аргедайльцы продают за границу, покупая взамен все, что душеньке угодно, а потому пашут и сеют, занимаются ремеслами и искусствами исключительно забавы ради, чтобы не лежать неделями кверху брюхом. Единственная деталь, опирающаяся на суровые жизненные реалии: у Аргедайля есть сильная армия, надежно защищающая от любого агрессора, вздумавшего бы покуситься на сказочные богатства Страны Счастливых как еще называют Аргедайль. Те, кто в незапамятные времена придумал сказку, те, кто разносил ее по белу свету, надо полагать, понимали, что, не будь сильной армии, алчные соседи быстренько раздербанили бы богатства, лишенные магической защиты...
Один крайне интересный нюанс: Сварог впервые слышал о «Плане Аргедайль», о нем ничего не знала агентура, которой в Лоране немало, в том числе и на достаточно высоких постах, о нем не сообщали технические средства наблюдения. А меж тем Лавиния употребила оборот «хорошо проработан» – значит, речь идет о чем-то, существующем не со вчерашнего дня и даже не позавчерашнего.
– Чтобы объяснить наглядно, мне не помешала бы карта Святой Земли... – сказала Лавиния.
Вот это никаких сложностей не составляло. Не прилагая особенных трудов, Сварог извлек из воздуха карту в узенькой золоченой рамке – в свое время озаботился многими наглядными пособиями, когда Бетта начала изучать географию.
Лавиния провела по карте овальным ноготком, покрытым золотистым лаком с блестками (имперская косметика, понятно какими путями к ней попавшая):
– Вы ведь наверняка плохо знаете географию этой, с позволения сказать, державы?
– Скверно, – признался Сварог. – Пока что не было надобности изучать вдумчиво, другое дело – мои генералы...
– Смотрите. Вот эти места обобщенно называются Эрлатан – чисто географическое понятие, как Каталаун и Ратагайская пушта. Три прибрежных провинции на полуночи, отделенные от остальной страны горами Маллейг, которые входят в состав Эрлатана. Самые скудные в Святой Земле области, кое-как живущие лишь овцеводством и ячменем, даже на фоне общей бедности страны – вовсе уж нищее захолустье. Есть одна особенность: эрлатанцы вкупе с горцами испокон веков считали себя... ну, не отдельным народом, но жили несколько наособицу, во многом напоминают каталаунцев или ратагайцев. Очень редко и у них с давних пор звучали голоса, что надо бы взбунтоваться и отделиться, благо география позволяет: через Маллейг, как и через Каталаун, крайне трудно, почти невозможно провести большую армию с артиллерией и обозами. А одной конницей, отрезанной от снабжения, много не навоюет даже ваш маршал Гарайла. Однако можно перебросить кое-какие войска морем, и их будет достаточно, чтобы покончить с любым мятежом. Потому что мятежники смогут опираться исключительно на собственные силы. Это Глан в свое время, о чем ваши гордецы-подданные не любят вспоминать, благополучно отделился от Ронеро отнюдь не только благодаря отваге его обитателей и тяге к независимости. Глану всемерно помогли шесть сильных королевств, Ганза и Балонг – все, иногда по разным соображениям, стремились к одной цели: отрезать Ронеро от восходного морского побережья. Чего и достигли. Иначе вся отвага гланцев не помогла бы им выстоять против гораздо более сильной ронерской армии. С Эрлатаном все обстоит иначе. Никто не станет вкладывать в них деньги, посылать припасы и оружие, посылать войска. Никому не нужны скудные земли, способные предложить лишь шерсть и ячмень. Ни разу мятежники, как ни пытались, не нашли поддержки за границей – Эрлатан, к тому же, не имеет ни малейшего стратегического значения. Потому серьезных мятежей там практически не было – а мелкие