Девушка неожиданно открыла глаза, и ее лицо словно осветилось еще большей красотой, нежностью и любовью.
– Ох, какие у тебя дивные глаза! – выдохнул, задрожав от желания, князь. – Зелены, как драгоценные изумруды! Я опять хочу тебя!
– Иди же ко мне, князюшка, – весело молвила Улита, – и сюда, поглубже в меня погружайся своей необъятной плотью!
– Ах, ох! – закряхтел брянский князь, сжимая девушку в объятиях. – Нет уж моей силы!
– Ах, как хорошо! – затрепетала под ним Улита. – Ты не только красив своим лицом, но велик и могуч своей плотью! Я едва тебя выдерживаю и горю жарким пламенем от невыносимой страсти!
Княжеские люди отошли подальше от телеги своего господина и молча сидели вокруг костра, ожидая, когда князь насытится своей новой любовью. Они привыкли к таким делам: частенько в походах с князем в телеге возлежали прекрасные женщины. Таков был брянский князь Дмитрий Романович, что стоило ему только проехать мимо какой-либо девушки или даже замужней женщины, как представительницы слабого пола буквально теряли голову и безнадежно в него влюблялись, и, порой, бесстыдно, не владея собой, предлагали себя красавцу сердцееду.
Удивительно было лишь то, что сам князь не прилагал никаких усилий для соблазнения женщин! Конечно, его дружинники и слуги, лица мужского пола, замечали мужественную красоту своего князя, но таких страданий, какие испытывали женщины, они не знали и поэтому никак не могли понять, каким-таким секретом обладает князь Дмитрий…
Из всех женщин, которые любили князя или втайне мечтали о нем, лишь одна его супруга – княгиня Ксения – хоть и любила своего мужа, но от этой любви совершенно не мучилась и даже не ревновала его ни к одной из бесчисленных любовниц. И это тоже было загадкой! – Видимо, наш князь околдован древними славянскими богами, – говорили брянцы, – которые приворожили к нему всех женок!
Княжеские слуги уже успели принять пищу и подготовиться к продолжению пути, когда князь, наконец, громко вскрикнув, привстал в своей телеге и, откинувшись назад, некоторое время смотрел перед собой, как-будто ничего не видел…Вдруг он зашевелился, приподнялся и стал натягивать свои просторные татарские штаны. Верный княжеский слуга кинулся помогать своему князю, но в этот момент княжеская возлюбленная встала и, увидев ее, обнаженное до пояса тело, он вскрикнул и закрыл, как бы ослепленный удивительной красотой, обеими руками глаза.
– Да, Бенко, – засмеялся брянский князь. – Она – настоящая красавица!
– Да, да, батюшка, – пролепетал Бенко, все еще не открывая глаз.
– Все, молодец, – сказала девушка, натянув на себя льняную рубашку. – Открывай свои глаза: теперь я одета!
– А теперь, Бенко, – распорядился князь, – подай-ка сюда доброй дичины и лучшего меда! И подыщи хороший наряд в той телеге…для моей Улиты! Пусть она теперь сидит в моей телеге, а когда приедем в наш славный город, я назначу эту Улиту своей ключницей!
– А как же тогда Беляна Мордатовна? – пролепетал озадаченный слуга. – Куда же мы денем ее?
– А Беляна, – поморщился, почесав затылок, брянский князь: он почувствовал в своей груди новое волнение, сопровождавшееся желанием, – пока останется на своем месте!
– Значит, у тебя будет две ключницы? – не унимался слуга.
– Ну, и что, Бенко? – усмехнулся князь. – Пусть будет две! Что ж поделать?
– Ничего, – вздохнул слуга. – Это твоя воля! А я побегу приготовить яства и питье! – И он устремился к костру давать княжеским слугам распоряжения.
Князь приехал в Брянск лишь на следующий день и был встречен торжественным колокольным звоном. Со всех концов города сбежались горожане, чтобы поглазеть на своего князя. У ворот князя Дмитрия встречали бояре и священники, возглавляемые епископом Арсением. Перед крепостным мостом князь слез с коня и проследовал пешком к воротам.
– Слава князю Дмитрию! – кричали брянцы. – Здоровья Дмитрию Красивому!
Брянский князь подошел под владычное благословение, а затем обнял, троекратно целуя, своих бояр. – Рады тебя видеть, батюшка князь! – весело говорили они, обступив князя и кучно, толпой, вошли в детинец. Слуги вели за ними княжеского коня, дальше следовали воины и большие обозные телеги, в которых сидели недавние, выкупленные князем, татарские пленники.
– Смотрите, сколько он привез новых людей! – весело говорили горожане. – Много женок и малых детей! А мужичонка только один…Ах, уж наш красивый князь: он так любит смазливых девиц и добрых женок!
– Ох, какая красотка! – выкрикнул вдруг, подскочив, один здоровенный кузнец, указывая рукой на красавицу Улиту, сидевшую одиноко на передней телеге. – И как богато одета! Не княгиня ли это чужеземная?
– Как греческая царица! – пробурчала стоявшая в толпе краснолицая толстая купчиха. – Видимо, добыта на войне! Ох, и хорош же наш князь, славное красное солнышко!
В этот же день князь Дмитрий собрал своих бояр на совет.
Как обычно, князь восседал в думной светлице в своем большом черном кресле, а бояре расположились напротив него на скамьях. Самые старшие из них сидели рядом с епископом Арсением.
Князь не стал ходить вкривь да около, а сразу же приступил к рассказу о своей поездке в Орду. Он поведал, как был принят ордынским ханом и отпущен назад.
– Великий царь был доволен, – подытожил князь свое сообщение, – как нашим серебром, так и драгоценными мехами! И не задерживал нас ни на один день.
– На этот раз нас никто не оговорил! – буркнул седобородый боярин Мирко Стойкович. – Больше нет этого злобного Юрия!
– Это так, – поддержал его сосед по скамье, Могута Милкович. – Этот Юрий причинил нам немало горя!
– А какой ценой это достигнуто! – покачал головой князь Дмитрий. – Теперь нет и славного тверского князя Дмитрия, по прозвищу «Грозные Очи»!
– Так не должно быть! – насупился епископ Арсений. – Нельзя решать дела силой! На это есть доброе слово! Зачем убивать друг друга? Это не по-христиански!
– Твоя правда, святой отец, – махнул рукой князь Дмитрий. – Я думаю, что нынешнее затишье – лишь временное! Вот прошлой зимой скончался славный святитель, митрополит Петр! И пока у нашей церкви нет главного пастыря! Кого теперь пришлют из Царьграда? Мы не знаем, сколько раз наш святитель удерживал московских или суздальских князей от кровавых распрей! Кто же теперь станет заступником русской земли? Вы слышали о тверской беде?
– Не слышали! – в один голос промолвили бояре.
– Тверские люди давно к нам не приезжали, и монахи оттуда не приходят…, – пробормотал отец Арсений.
– Я очень сомневаюсь в доброте Ивана Московского! – мрачно сказал Дмитрий Романович. – Я вижу, как он плетет в Орде прехитрую паутину! Такой ласковый, улыбчивый…Всегда первым здоровается при встрече или в царском дворце…Однако его мутные глаза светятся не добром и выдают лживое сердце!