– Слушаюсь и повинуюсь, государь! – вскричал Бэгэрсэн.
– Я сам готов исполнить твой приказ, государь! – склонился в низком поклоне Чолхан.
– Ну, тогда идите, – кивнул головой хан Узбек и посмотрел под ноги. – Встань же, Иванэ, – весело сказал он, – и скажи, что ты об этом думаешь…
– Я очень благодарен тебе, государь, за твой суровый, но праведный суд! – сказал, приподнявшись и стоя на коленях, князь Иван Даниилович. – Да хранит тебя твой великий Бог! Да будешь ты славен в веках за мудрость и справедливость!
ГЛАВА 9
ВОЗВРАЩЕНИЕ ДМИТРИЯ БРЯНСКОГО
В сентябре 1327 года князь Дмитрий Романович Брянский возвращался из Орды домой в сопровождении своих верных бояр и двух сотен конных дружинников. Погода была сухая и теплая, даже по ночам не случалось морозов, и князь не спешил: часто делал привалы, а по ночам и вовсе, огородив телегами лагерь и выставив охрану, отдыхал в обозной телеге, дожидаясь рассвета.
Вот и теперь, проехав к сумеркам руины некогда процветавшего Севска, князь распорядился разбивать лагерь. Однако боярин Кручина Миркович, оглядевшись, с горячностью возразил: – Здесь не следует останавливаться, славный князь! Разве ты не видишь этот холм и большие заросли травы-муравы? Здесь бродят души несчастных севчан, загубленных татарами! Не случилось бы беды, ведь ночь на носу!
– В самом деле! – кивнул головой князь Дмитрий. – Надо бы отойти отсюда версты на три! Однако удивительно: от славного и древнего города не осталось и следов! А прошло всего…с полтора десятка лет, не правда ли?
– Немного больше, батюшка, – ответил Кручина. – Этот город сгорел дотла, потому что здесь не было каменных домов! Тогда поехали отсюда, батюшка, чтобы не гневить души покойников, почивших без должных обрядов и покаяния!
– Правильно! – сказал брянский князь. – Тогда поехали дальше, мои славные люди!
И княжеский отряд проследовал вперед, остановившись на привал лишь тогда, когда совершенно стемнело.
– Вот мы уже отошли на пять верст от того гиблого места, – промолвил, наконец, князь. – А теперь, слезайте!
Князь соскочил на землю, передав своего коня подбежавшим к нему воинам, и медленно пошел, разминая уставшие от долгой езды ноги, в сторону своей телеги, где его ждала уютная постель.
Расположившись в самой середине телеги на мягком войлоке, князь положил голову на большую татарскую подушку и задремал. Но вдруг он очнулся: что-то неясное, светлое появилось перед ним. – Неужели видение? – подумал Дмитрий Романович и приподнялся. В самом деле, перед ним стояла в длинной белой рубахе – от плечей до пят – прекрасная девушка со сверкавшими при свете яркой луны глазами, цвет которых князь не мог разобрать. – Чур, меня! – пробормотал он, чувствуя, как по его коже пробежали мурашки. – Зачем ты пришла, красная девица, уж не за моей ли душой?
– Разве ты не узнал меня, князь батюшка? – сказала нежным, приятным голосом девушка. – Я – Улита, выкупленная тобой из татарского плена!
– Из плена?! – воскликнул князь, не имея сил оторвать взгляда от длинноволосой белокурой красавицы. – Неужели ты пришла из моего обоза?
Князь вспомнил, что по его поручению боярин Кручина Миркович выкупил часть татарского полона, выставленного на продажу в Сарае после очередного набега степных воинов на окраинные русские земли. Брянский князь ежегодно, приезжая в Орду, покупал русских невольников и для этого обязательно выделял серебро. Купленные им несчастные привозились в Брянск, где расселялись, как княжеские холопы, по разным местам, в зависимости от знаний, умений и надобности их рук в княжеском хозяйстве.
– Из твоего обоза, славный князь! – ответила, вздохнув, красавица, и князь очнулся от раздумий. – И вот я теперь пришла расплатиться любовью за свою жизнь!
– Этого не надо, прелестная девица! – сказал князь Дмитрий, приходя в сильное волнение: на смену суеверному страху пришло любовное желание, ибо через плотную льняную ткань девичьей рубашки просматривались соблазнительные формы. – Я не хочу тебя портить и лучше отвезу нетронутую в мой славный Брянск…Мои люди найдут тебе хорошего жениха, и ты будешь жить в счастье-здоровье!
– Не надо мне жениха, славный князь! – молвила, дрожа от волнения, девушка. – Ты один мне дорог и сладок, как мед диких пчел! Пусть я буду не по душе тебе, но полежи со мной хотя бы одну ночь! Когда я увидела тебя там, в татарском Сарае, я так загорелась, что до сих пор не могу унять душевный жар! Возьми же меня, красивый князь!
– Ну, если так…, – пробормотал не своим голосом брянский князь. – Однако скажи, ты девица или женка? Тебя познали поганые?
– Не познали, князюшка, – проворковала прекрасная Улита. – Они готовили меня или для своего князя или для кого-то еще, поэтому пожалели…А всех остальных рязанских девок они без жалости изнасиловали! Одни из них приняли десяток и больше татар! Мне было так страшно все это видеть! До пор сих стоит в ушах визг и плач тех несчастных девиц!
– А ты успокойся, красная девица, – сказал, едва сдерживая страсть, князь Дмитрий, – и полезай сюда, в мою телегу! Я согласен с твоей просьбой: давай полюбимся!
– Благодарю тебя, княже, – тихо сказала красавица и протянула князю Дмитрию свои прекрасные белоснежные руки.
– Это мне нужно тебя благодарить, – пробурчал брянский князь, затаскивая к себе на ложе теплую, желанную девушку.
– Какие у тебя сладкие губы! – проворковала Улита, впиваясь своими мягкими губами в княжеские губы и быстро расстегивая штаны стонавшего от страсти князя.
– Ох, какая красавица! – только и успел сказать князь Дмитрий, снимая с девушки рубашку и упиваясь ее необычайной телесной прелестью. Еще мгновение и он, обхватив обеими руками Улиту, полностью отдался чувствам, погрузившись в сладкое и неотвратимое пламя страсти…
Наутро князь пробудился от яркого солнечного света. Рядом с ним, уткнувшись личиком в княжеский бок, лежала обнаженная девушка и тихонько посапывала носом.
– Какая прелесть! – подумал брянский князь, тихонько стянув с девицы теплое одеяло, наброшенное на телегу заботливыми княжескими слугами. – Какие тугие и красивые груди, не помещаются в мою ладонь! А какой большой зад и дивный плоский животик!
Девушка неожиданно открыла глаза, и ее лицо словно осветилось еще большей красотой, нежностью и любовью.
– Ох, какие у тебя дивные глаза! – выдохнул, задрожав от желания, князь. – Зелены, как драгоценные изумруды! Я опять хочу тебя!
– Иди же ко мне, князюшка, – весело молвила Улита, – и сюда, поглубже в меня погружайся своей необъятной плотью!
– Ах, ох! – закряхтел брянский князь, сжимая девушку в объятиях. – Нет уж моей силы!