и спокойно.
Если бы не Новый год…
5
За окном сыпался снег. Именно сыпался, как из прохудившегося мешка. Завтра Москва наверняка будет в сугробах. Вика такое видела всего пару раз, обычно центр вообще стоит бесснежный. Днем она ездила в магазины и купила крошечную елку. У них обязательно будет елка, и простоит она до самого Рождества. Тем более что в Рождество у Вики планируется выходной. И сегодня у нее тоже выходной. Вот уж действительно, многие знают многое, но никто не знает все. Хорошую фразу Егор выбрал для тату. Еще год назад трудно было себе вообразить, как изменится ее жизнь. И что Вика будет с беспокойством заглядывать в духовку, где запекалось мясо, и ждать Егора. Ничего этого она год назад не знала. А Егор, между прочим, задерживался. У него сегодня очень важный день – презентация проекта декораций и их последующее обсуждение. Он волновался. Вика волновалась. А небо просто прохудилось. Тоже, наверное, от волнения.
Вика вынула из папки все свои портреты, которые Егор когда-то нарисовал в «Роки», и стала в пятисотый раз их рассматривать. Вот этот – самый первый – с обещанием стать знаменитым, а этот второй. А вот третий. Она перебирала листы, помня их очередность и вечера. И его неунывающую настойчивость. Потом тихо вздохнула и сложила портреты обратно в папку.
Все получится.
Егор вернулся, когда Вика заливала в термос чай. Услышав звук поворачивающегося ключа, она быстро закрутила крышку и побежала в коридор.
Егор стоял посредине крошечной прихожей, раскрасневшийся с улицы и слегка растерянный.
– Ну как? – выдохнула Вика.
– Завтра мне выделят мастерскую при театре. У меня будет своя мастерская, – он говорил это и сам не верил в сказанное.
– Ура!!! – Вика бросилась ему на шею, ощутив через тонкий материал футболки мокрую зимнюю куртку. Снег же.
– Ущипни меня.
– Позже. Стой здесь, я сейчас.
Она побежала на кухню, схватила термос, пластиковый стаканчик, две конфеты, которые сунула в задний карман штанов, и вернулась в коридор.
– Держи, – вручила Вика термос Егору, а сама начала спешно обуваться и одеваться.
– Мы куда-то идем?
– Да! За мной.
И Егор послушался. Он еще находился под впечатлением от новости и от того, что его идея полностью принята, будет настоящий крупный заказ и своя мастерская. Его не всегда понятые авторские идеи нашли свое применение. Летом спектакль поедет с гастролями по разным городам… Но все это будет потом. Сейчас главное – не подвести, главное – чтобы все получилось.
Он покорно шел за Викой, снова и снова проживая презентацию в театре, проговаривая свою речь, ответы на вопросы и рассказывая о том, насколько все это в конечном итоге будет мобильно и удобно в транспортировке. Со светом, конечно, придется повозиться, но нужный вариант обязательно найдется, тем более что Егор уже знает, какая краска на какое освещение как реагирует.
На крыше было снежно. Егор и Вика шли по нетронутому покрову, оставляя следы. А с неба все сыпалось и сыпалось, касалось лба, носа, щек, закрывало небо. И небо казалось темно-синим в крапинку. И звезд не видно совсем.
Они остановились посередине, там, где лежали летом на расстеленном покрывале. Вика открыла термос, наполнила горячим чаем крышку и стаканчик.
– Я хочу поднять это бокал, – торжественно начала говорить она, – за тебя. За твое творчество, за твое начало и за твое будущее. А еще за то, чтобы ты всегда мог разглядеть на небе новый цвет.
– Вика… – Егор не знал, что ответить.
А она смотрела на него и улыбалась.
Они стояли на крыше, пили чай и смотрели на темное небо. Вдалеке замигали огоньки пролетающего самолета. И эти огоньки можно было разглядеть сквозь снегопад. Сказка…
– Летом, если все получится с заказом и я неплохо заработаю, мы полетим с тобой куда захочешь, принцесса.
Им обоим нравилось это «мы», они его обожали.
– Давай махнем на Дальний Восток? Там океан, сопки и амурские тигры.
– Давай. И там, наверное, совсем другое небо.
А московское стало темнее, синий превратился в фиолетовый и черничный. Свет в домах горел желтым, кое-где окна были уже украшены разноцветными гирляндами.
Предвкушение праздника.
Сказка…
6
Ужин был готов. Артем глянул на часы. Аня задерживается. Надо позвонить или написать и, может, поехать за ней. За окном такой снегопад… Артем открыл телефон, зашел в чат и зацепился взглядом за недавнюю переписку с Глебом.
Артем: Картину продали в частную коллекцию. За бешеные деньги.
Глеб: Я знаю.
Артем: Что будешь делать?
Глеб: Повешу ее у себя в офисе.
И тогда Артем все понял. Глеб… Всю жизнь он любил женщину, которая его недостойна… Ники был ею одержим, он всегда жил эмоциями, а Глеб… Единственный среди них здравомыслящий и твердо стоящий на ногах практик оказался по-настоящему любящим человеком.
Любил ли Артем Еву так же? Теперь он мог ответить себе на этот вопрос честно. Нет. Так, как Глеб, – никогда. Ева была наваждением, от которого он в конце концов избавился, а любовь…
Любовь – она другая. Это Артем теперь знал точно. Его любовь была рыжеволосой, она любила сидеть на подоконнике, читать книги и грызть яблоки. Его любовь смотрела на него глазами в веснушках, и было непонятно, о чем она думает и что скажет в следующий момент. Как правило, что-нибудь неожиданное и забавное. И Артему это нравилось. Его любовь любила в выходные спать до половины десятого, а потом заниматься любовью и выпрашивать кофе в обмен на французские булки.
И это она – его любовь – звонила сейчас в дверь.
– Привет, – сказала Аня, устало садясь на пуфик около двери, чтобы стянуть ботинки. – На улице настоящая метель, думала, не дойду, потеряюсь по дороге.
У его любви был красный нос и красные щеки.
– Как я устала с этой версткой, если бы ты только знал, – она стянула с головы шапку, и волосы рассыпались по плечам. – И еще я голодная, а мне кто-то обещал ужин в качестве моральной компенсации.
– Тогда мой руки, – сказал Артем своей любви.
Он стоял, смотрел на нее и думал о том, что еще никогда не говорил ей главных слов.
Наверное, она что-то почувствовала, потому что спросила:
– У тебя все в порядке?
– Да. А что должно быть не в порядке?
– Просто ты так на меня смотришь…
– Думаю, хорошо ли ты поёшь?
– Ха! Я была солисткой в школьном ансамбле, – Аня наконец поднялась и повесила пуховик на вешалку.
– Это хорошо.
– Да? Почему?
– Потому что меня пригласили встретить Новый год в караоке.