Читать интересную книгу Граждане Рима - София Мак-Дугалл

Марк, думая, что Дама втихомолку замышляет что-то недоброе у него за спиной и все еще сомневаясь в Зи-е и Лал, сбивчиво рассказал Делиру, что ему пришлось бежать из Рима, потому что кто-то пытался убить его, но вместо этого убил женщину по имени Гемелла.

— Прости, — сказал Делир. — Мне не следовало упоминать твое имя. Просто это был шок. Я виделся с Клодией и Лео — когда же, когда же? Да, всего три месяца назад.

— Я не знал, — сказал Марк, впервые чувствуя слабый укол из-за того, что именно Варий рассказал ему о Делире, что его родители не доверяли ему. И без обиняков добавил: — Их тоже убили.

— Я знала это! — взволнованно воскликнула Зи-е, до сих пор не выказывавшая особых эмоций. Когда она поняла, кто такой Марк, глаза ее чуть расширились от удивления и интереса, но она оставалась вполне сдержанной. У нее тоже были шрамы, помельче, но более многочисленные и беспорядочные, чем у Дамы, и все же это были шрамы, которые не могли появиться в результате несчастного случая и даже (поскольку она наверняка была рабыней) простых побоев. На подбородке и в углу глаза у нее были вертикальные порезы, сделанные, по всей вероятности, каким-то лезвием, малоприглядная треугольная отметина на щеке, неровный полукруглый след на челюсти, оставшийся, насколько мог судить Сулиен, от неоднократного удара о тупой зазубренный предмет. Но он был уверен, что впоследствии раны хорошо промыли и аккуратно наложили швы, потому что все хорошо зажило и кожа на лице оставалась практически гладкой. На ее сильных, голых по локоть руках виднелось несколько похожих шрамов. В отличие от Дамы с его курткой, она ничего не делала, чтобы скрыть свои раны, а клочковатые волосы даже, казалось, были рассчитаны на то, чтобы выставить напоказ все, что могли бы скрывать свисающие локоны.

— И я тоже! Разве я не говорила? — выпалила Лал.

Зи-е перехватила украдкой брошенный взгляд Сулиена, изучавшего страшные отметины на ее коже, и невозмутимо в упор посмотрела на него, подняв брови, так что ему стало стыдно и захотелось рассказать о своем медицинском образовании. Вместо этого он принялся рассматривать Лал, искоса обводя взглядом ее голову: скользнув по лбу и волосам — потом на стену — по губам — потом на Делира, — делая вид, что просто оглядывается. Но подобным образом было трудно составить цельное впечатление, и Сулиену почти захотелось, чтобы Лал на минутку закрыла глаза и он мог сложить воедино все увиденное: загорелую и одновременно розовую кожу; короткие черные разлетающиеся волосы (Сулиен не заметил, что стрижка совсем недавняя, хотя она и понравилась ему, придавая Лал, ее манере держать голову какой-то ликующий вид), черные и широкие, но четко очерченные шелковистые брови, ее глаза, явно не карие, скорее зеленые, но с какой-то рыжинкой. Не намного ниже отца, но все равно миниатюрная, она сохранила унаследованную от него живость, на сей раз неподдельную. Когда она закончила говорить, Сулиен наконец совершил ошибку, прямо взглянув на нее, но, по крайней мере, обнаружил, что был прав, подозревая, что она тоже на него смотрит. Он улыбнулся, и Лал в ответ коротко хохотнула.

— Да, мы думали об этом. Но, мне кажется, нельзя назвать наши мысли вполне… непредвзятыми, — сокрушенно произнес Делир, обеспокоенно взглянув на Лал. — Надеюсь, ты понимаешь. Если ты знаешь, что кто-то желает чьей-то смерти, трудно поверить в несчастный случай, проще думать, что в этом, по крайней мере, был какой-то умысел…

— Был, — мрачно отозвался Марк.

— Конечно, конечно, я тебе верю. И полагаю, ты не случайно здесь оказался. — Делир бросил быстрый взгляд на Даму и мягко напомнил: — Здесь каждый нуждается в убежище.

— Не очень-то это надежное теперь убежище. И не за каждым стоит целая империя, — очень спокойно сказал Дама, впрочем, не до конца веря собственным словам.

— Каждого кто-то ищет. Особенно тебя и меня. А с этими «спиральками» они нас не найдут.

— Это не одно и то же. Ладно, пусть они не могут нас заметить. Но если это так важно, то они своего добьются, ведь они могут делать, что хотят. Достаточно нагнать сюда солдат.

— Они сделали бы это, если бы хотели отвезти его домой, — сказала Зи-е. — Но чтобы тайком убить кого-то…

— Успокойся, Дама, — мягко, но настоятельно сказал Делир.

Дама и без того пытался успокоиться. Но на месте ему не стоялось: как норовистая лошадка, он бегал к двери и обратно по маленькому вытянутому кругу. Когда сегодня днем Пальбен подал сигнал о появлении новых рабов, он так радовался, был так благодарен, что нашлось хоть какое-то достойное дело. Теперь же ему было не справиться со своим пульсом, бьющимся яростно, с надеждой и любопытством, так что успокоиться он никак не мог.

— Что, больше некуда пойти? — наконец бросил он Марку, почти извиняясь и куда более спокойно, чем раньше.

Делир посмотрел на него взглядом, в котором смешались отчаяние, сочувствие и ощущение собственной вины.

— Ты знаешь, что мы успеем убраться отсюда, прежде чем кто-нибудь приблизится.

— И все бросим? — спросил Дама с тоской, поскольку именно он планировал все, лежа по ночам без сна и мысленно обтачивая каждую планку, чтобы другие могли затем копать настоящую землю и класть настоящие балки.

— Не вижу, почему это должно так далеко зайти, — осторожно заверил его Делир. — Однако ты прав: надо быть наготове, даже больше, чем прежде. Ты проверял сегодня утром маршруты, не так ли? Уже закончил?

Всем, включая Даму, было очевидно, что Делир по доброте своей предлагает ему хороший повод уйти и спокойно поразмыслить над случившимся. Помолчав, Дама вздохнул про себя, борясь с непривычной горечью, примешавшейся к благодарности.

— Нет, не закончил. Все в порядке, — сказал он и неискренне-терпеливо улыбнулся Делиру. Потом неуверенно посмотрел на Марка и сказал Уне и Сулиену: — Еще увидимся.

Когда он ушел, Уна тихо спросила:

— Вы уверены, что он никому не скажет?

— Да, — безоговорочно заверил ее Делир.

— Просто, когда мы впервые увидели Марка, то позвонили стражникам и хотели заключить сделку. Не только из-за денег, но из-за свободы тоже. Думаю, кто-нибудь здесь может попытаться сделать то же.

— Только не Дама, — настойчиво повторил Делир. — И ни один из тех, кто живет здесь постоянно. Но… — он замолчал.

— Да нет же, никто! — возразила Лал.

— Надеюсь, нет. Думаю, нет, — сказал Делир. — Кроме того, отсюда сделать это будет нелегко. Но если люди куда-то отлучаются, тогда, естественно, возникает риск.

— Я хочу, чтобы все знали, — резко произнес Марк, напрягшись. Он знал, что Уне это не понравится, и обратился к ней. — Если даже всем станет известно про меня, никто ничего не скажет. Потому что Габиний и любой другой на его месте захочет расправиться с тем, кто расскажет обо мне. — Он повернулся к Сулиену, думая о том, что сказал в Волчьем шаге о доморощенных работорговцах. — Особенно если это беглый раб, потому что… Потому что тогда некому будет жаловаться.

Он хотел, чтобы его снова называли по имени, и страшно хотел, чтобы Уна согласилась с ним, но она сказала:

— Варий говорил, никому не рассказывать кроме Делира.

— Варий не знал, как долго придется сюда добираться и что я встречу тебя. Шесть человек уже знают, не считая каждого, кто видел меня по дороге.

— Многовато, — спокойно сказала Уна.

— Думаю, будет лучше, если ты постараешься смешаться с остальными, — согласился Делир.

— Но на кого ты намекаешь? Кто способен на такое? — не отставала расстроенная Лал. — Навредить не только ему, но и тебе, и всем нам. О ком ты говоришь?

— Ни о ком. Но каждый, кто приходит сюда после всего, что с ним случилось… мы не можем быть уверены, что они сделают. А твою фотографию все еще показывают — каждый день. Я мог бы ограничить пользование дальновизором… это в любом случае опасно.

— Если ты это сделаешь, то кто-нибудь уж точно догадается, — с насмешкой в голосе произнесла Лал. — Только представь, человек смотрит на новенького и говорит себе: «Смотри-ка, всего лишь раб, а вылитый Марк Новий!» — и вдруг ему запрещают смотреть дальновизор! Если бы все оставалось по-прежнему, это бы еще прошло. И потом, если ты выключишь дальновизор, тут все с ума сойдут.

— Верно, — сказала Зи-е Делиру. Сулиен подметил, что Лал состроила гримаску, не то чтобы недовольную, но уж точно язвительную.

— Хорошо, — сказал Делир, — ты смотрела отчеты не реже остальных. Ты бы догадалась, кто он, если бы тебе не сказали?

Марк почувствовал себя вконец несчастным — как выставочный экспонат или вещественное доказательство, — пока Зи-е разглядывала его. Потом пожала плечами:

— Не думаю. Нет, вряд ли.

— А я бы узнала, — в пику ей заявила Лал, только укрепляя растущее чувство раздражения, которое она пробудила в Уне. Уне хотелось, чтобы кто-нибудь хоть как-нибудь подбодрил Марка, но сама не могла этого сделать — слишком много было народу, к тому же ей ничего не приходило в голову.