— Прижать к стене — распорядился Эрнест, подходя ближе к пушеру.
— Я всё скажу, всё! Но только тебе и только когда вы закроете чёртову дверь!
А. Н. коротко кивнул. Дверь закрылась.
— Парни, все в переднюю часть отсека. Дилера туда же. Я поговорю с греком, — тихо сказал Эрнест, не выключая шокер. И не убирая густо залитый кровью раубтир.
— Мы заблокировали двери, — сообщил Франсуа, кидая выразительный взгляд на пленника и подправив ус.
Убедившись, что все ушли достаточно далеко, Эрнест вздохнул. Включил не так давно купленный скремблер, сел прямо на пол, поставил механизм перед собой.
— Не доверяешь своим, а? — затравленно сделал попытку моральной интервенции Ставрос.
— Не доверяю, — ровно проговорил А. Н. — И тебе не доверяю, поэтому первое, что сделал — установил место жительства твоих детей.
— Сукин сын, — сквозь зубы процедил Ставрос.
— Так что подумай крепко, прежде чем называть адрес. Вдруг ты ошибешься. Случайно, конечно. И тогда твари Ям снова увидят дождь из людей.
— Не ошибусь, безопасник, — буркнул грек, буравя взглядом спокойного Эрнеста. — Если ты отведешь людей от моих родственников.
А. Н. подумал и кивнул. Достал коммуникатор, отстучал что — то по экрану.
— Готово. Мои люди двинутся к складу как только ты назовёшь адрес.
— Четвёртая литейная, строение три.
— Мыловарни?
— О да, начальник. Мыловарни. Плохие воспоминания, да? — оптовик глухо рассмеялся. Покосился на шокер. На раубтир и умолк.
— Падопулос, мне нужен не только адрес. Мне нужны имена.
— Я не знаю их имён. Не пойми неверно — они пользуются кличками.
— Какими? — быстро произнёс А. Н., не давая одуматься.
— Ну там, Сигара, Хлыщ, Вояка.
— И кто есть кто?
— Вояка в основном приходит и орёт. Даёт нагоняй начальству и уходит. Это бывает нередко.
— Приметы?
— Баллистическая маска его приметы, — усмехнулся Ставрос. Эрнест поморщился.
— Остальные так же?
— Да. Хлыщ одет в дорогой костюм. Предпочитает маску с нанопокрытием. Сам знаешь — её ничем не просветишь. Да мы и не пытались. Он проверяет недостачи и чтобы никто не болтал, — торговец помолчал. — Мой предшественник болтал.
— Где прикопали его, случайно, не знаешь?
— Знал бы — сказал его жене, — ровно ответил Падопулос и продолжил: — И наконец, Сигара. Тоже наномаска, костюм попроще, болтает меньше. Широкий, как кто — то из этих, — торгаш кивнул на «сыновей». Когда курит сигару, видно маленький шрам на подбородке, как будто кто — то его пырнул. Он если не на верхушке, то наиболее близок к ней.
— С чего взял?
— После его визитов вся верхушка синдиката бегала как угорелая.
— Стоп, — нахмурился Эрнест. — А ты назвал не верхушку?
— Нет. Я назвал лучше — тех, кто её держит за шкирку. Всех, Жирного Вильяма, Черного Джима, Виктора Робертовского. Всех. Всю вершину наркосиндиката «Литейная».
Вот оно. Джек — пот. Название синдиката, адрес, имена и, наконец, неведомые кукловоды. Правда, имело смысл уточнить кое — что ещё.
— Так что на Литейной?
— Операционный склад. Нам не говорят, сколько их ещё, но не один и не два. Наш снабжает только Старый Город и Бесильни, но я знаю точно, что ещё по складу обслуживают пригороды и трущобы.
— Вот как… а Новый Город? А Цитадель?
— Туда мы не лезем. Либо мне об этом не говорят — не забудь, я не директор. Так, торговый представитель, иногда залетающий выше необходимого.
— Тут ты прав, — хмыкнул Эрнест и подошёл к оставшимся безопасникам. Ганс — Ове оперативно, одним ударом в нужную точку, выключил вертевшего головой Беннетта.
— Ты узнал нужно? — спросил он, даже не сбив дыхание. А. Н. кивнул.
— Накроем их сразу?
— Сначала мне нужно проверить информацию. Высадите нас на окраине Мыловарен.
— У «Последнего дуста» что ли?
— Да, на задней парковке.
— Уверен? — с сомнением спросил Франсуа.
— У меня есть доступ к ботам — охотникам и лазерный пистолет. За меня не волнуйся.
— А с пушером что делать?
— Считай его подарком за оказанную услугу.
Франсуа медленно кивнул.
Грузовик медленно снижался над гудящим Инсектарием.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Глава 4.4
Место: проём между Мыловарнями и Инсектарием.
Локация: Район бара «Последний дуст».
Время: Вторник, 22–34
Ховер — платформа приземлилась в отдалении от «Последнего дуста», прикрытая от него опускающейся тьмой и идиотски стоящей отдельной стеной. Вероятно, оставшейся от первой попытки заселения проёма и последовавшей за этим бойни. Эрнест напоследок дал удар шокером оптовому торговцу, коротко попрощался. И двинулся к постройкам, едва не таща на себе оптового торговца эмне. Через некоторое, условленное время, безопасники взлетели, так и не включив опознавательный маячок. Оставалось только надеяться, что в этой сети зарастающих кустарником руин не найдётся ни одного любопытного глаза.
С другой стороны — всё же «Сыны» идиотами не были. Вряд ли они высовывались из дверей, а внешне грузовик — обычный развозчик грузов, которых в Городе тысячи. Да и кто будет бродить по проёму между Мыловарнями и Инсектарием почти в одиннадцать вечера?
Некогда этот район был хилым пригородом на четыре улицы и девять кварталов. «Хозяева» не рекомендовали селиться у места, получившего впоследствии название Инсектарий, однако жадность вкупе с близостью реки, заводских районов и трасс маглева дала о себе знать. Так возникли район Лесопилка и небольшой поселок по пути в Мыловарни, даже не успевший получить какое — то особенное название.
Через сорок лет после закладки первого кирпича в основание здание, нынче известного как печально известный бар «Последний дуст», произошел бунт джосеров. Не первый в истории, но первый — на памяти человеческого населения. Но Лесопилка, бывшая в те времена ничуть не больше означенного района, сорганизовалась и забаррикадировалась. Вовремя попросила о помощи окапи, и те с удовольствием принялись отстреливать почти прорвавшихся арахнидов. Несмотря на жертвы, Лесопилке удалось продержаться до прихода хозяйских «ша’ше». И очень злого ополчения людей.
А вот местные отпор дать не смогли. И полностью были пущены на переработку улья. Выжили совсем немногие. А после подавления восстания мало кто захотел жить на развалинах. Так, постепенно, здания стали ветшать, гореть от костров случайных бродяг, и в итоге — разрушаться. Двадцать пять лет назад, ещё когда Эрнест был младенцем, район сняли с охраны магистрата. Он стал «чёрным», и тут можно было встретить любую человеческую и нечеловеческую гниль.
Однако даже гнили нужно было как — то взаимодействовать с цивилизованным миром. Окраины Мыловарни, отделенные какими — то семиста метрами пустыря, подходили слабо. Там — хоть и «красный», но всё же охраняемый СБ район. А глубины человеческих руин, как и Инсектарий, подходил ещё меньше для нейтральных встреч.
Именно поэтому бывшая почта на самой окраине разваленного района и была перестроена в бар. «Последний дуст», одно из немногих заведений Города, не имеющего сегрегационной метки любого цвета. Квартал вокруг него был единственным обитаемым местом на ближайшие два километра и местом, где можно было нанять любого подонка. Взломщика, особо злого беглого машиниста, костолома. И конечно же — убийцу. Или — стать их случайной жертвой.
Именно поэтому «Сыновья» и Ганс — Ове очень неохотно высадили Эрнеста на средней оживленности парковке «Дуста». Однако А. Н. бывал уже тут раньше и играл роль охотника за головами средней руки. Поэтому выход с закованным в ручные кандалы пленником, ошалело глядящим в стороны и пытающимся вытолкнуть кляп, никого не удивил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А что охотник за головами свернул не в сторону «Дуста», а Мыловарен… до этого никому дела не было. Там, в руинах бывшего доходного дома, А. Н. освободил от брезента старый мотоцикл. Обычный, бензиновый. Шумный, без возможности летать и с копеечной максимальной скоростью. Зато — незарегистрированный и с коляской.