— Это еще надо посмотреть! .. Его ближайший друг… Это, мне кажется, несколько подозрительно!
— Напротив; здесь это в обычае. С тех пор, как существует эта деревня, ближайший друг всегда убивает вождя и сменяет его, а того в свою очередь убивает его ближайший друг.
— И ты говоришь, что это должно совершиться сегодня ночью?
— Непременно сегодня! Жоао должен влить своему другу в тафию какое-то зелье, а затем надлежащим манером перерезать ему глотку.
— А мы… что мы можем сделать? Чем мы можем помочь этому делу?
— Мы будем приберегать силы напоследок, чтобы начать действовать в последний момент, в том случае, если бы эти трусы оробели. Но я думаю, дело обойдется и без нас. Мулаты рвут и мечут; они непременно хотят прикончить его, и мы можем положиться на них. Но у них припасено оружие и для нас, и я полагаю, что мы будем участвовать только ради того, чтобы их число было больше.
— Ну хорошо, а затем?
— А затем все будет проще простого; мне известно, что пароход, перевозящий ежемесячно быков из Пары в Кайену, должен проходить здесь на днях. Капитан этого судна, имеющий дела с нашими неграми, должен прибыть сюда с минуты на минуту; его здесь ждут. Ничего не может быть легче, чем схватить его за ворот, связать лапы, задние и передние, и бережно уложить на дно парового катера, а затем вскочить туда самим, — и вперед!
— Вперед? Куда?
— Как куда? Заберем с собой мулатов, которые нам сослужат службу лоцманов, благо они эти места хорошо знают. Когда мы доберемся до парохода, то захватим экипаж и спустим его потихоньку за борт; затем поступим точно так же и с капитаном, если он не захочет быть нам во всем послушен и идти туда, куда мы захотим. Красный — опытный механик; он справится с машиной, и мы будем полными хозяевами на судне. В наших руках будет настоящий морской пароход, это недурно!
— Да, действительно, это совсем недурно! Молодец старина! Ты не глуп, и башка у тебя не соломой набита!
— О, это еще не все… послушай-ка конец моей сказочки и тогда уже кричи «браво! " Этот Жоао, как-то подпив через меру, проболтался, а мулаты себе на ус намотали: через два месяца ровно искатель каучука, тот самый француз-плантатор, который ухитрился сбежать как-то от нас, должен приехать сюда к пристани на большой реке и привезти с собой деньги для Диего, так сказать, часть выкупа за жену и ребят. Кто нам мешает забрать с собой весь выводок, увезти его к себе на судно и потребовать за него выкуп вместо Диего, а деньги колониста прикарманить.
— Превосходно, старина! Превосходно придумано. А главное, надо будет хорошенько поприжать колониста!
— О, в этом ты можешь положиться на меня! Ну, а теперь молчок до самой ночи!
Сообщение Луша, как оно ни было неожиданно и необычайно, тем не менее не заключало в себе совершенно ничего невероятного.
Так как Диего держал всех в своей деревне под палкой, то мулатам скоро наскучила подобная жизнь, к которой их принуждал этот чернокожий тиран.
Взбешенные подчинением негру, что для них являлось страшным унижением, они решили свергнуть это позорное иго, прикончив Диего.
Они без труда нашли себе сообщников, правда, немногочисленных пока, но верных. Диего ненавидели очень многие, особенно сторонники его предшественника-мулата. Он держался только страхом, внушаемым им даже ближайшим друзьям и приверженцам. Мулаты правильно рассчитали, что, властвуя над людьми при помощи страха, он не мог рассчитывать на их верность, если кучка решительных и энергичных людей пошатнет его власть. Тогда, утратив страх перед ним, его бывшие рабы и подхалимы первые обратятся против него.
Мулаты с самого начала ловко сумели завладеть симпатиями и доверием населения деревни. Диего, желая упрочить за собой популярность, отступил от своей обычной строгости, не только разрешив, но даже и поощрив устройство в деревне чего-то вроде лавочки с продажей тафии и разных мелких привозных товаров. В этом заведении обычно собирались все бездельники деревни, то есть почти все ее население.
Поводом, побудившим Диего к этой уступке, являлось прежде всего основательное знание характера его соплеменников: «Пока негр пьет и имеет, что пить, он ни о чем другом не думает и не помышляет». До тех пор, пока его желудок полон, его ум не работает, а это было на руку Диего, мечтавшему без помех устроить свои делишки.
Мулаты догадались сыграть на чувствах туземцев, то есть их нежных чувствах к тафии, и спаивали их систематически, насколько им позволяли средства, и этим заручились расположением этих пьяниц. Свой же план они держали пока в строжайшей тайне и открылись только Лушу и то в самый последний момент, зная, что он и его сообщники являлись их естественными союзниками и что они могли им пригодиться в случае нужды.
Таким образом заговор имел, несомненно, шансы на удачу, тем более, что Диего ничего не подозревал. Вечер прошел, как всегда. У шинкаря, или маркитанта много пили, много пели и плясали. Диего также заглянул на часок к маркитанту в сопровождении своего неразлучного друга Жоао. Как милостивый монарх, он благосклонно окинул взором шумное веселье и разгул своих подданных, затем метнул грозный взгляд в сторону беглых каторжников и величественно удалился.
Маркитант выпроводил своих посетителей без особой церемонии, как только их карманы опустели, то есть в них не осталось ни крупицы золотого песка, игравшего здесь роль обменной монеты.
Каторжники удалились в отведенную им хижину, где они помещались все вместе; она находилась по соседству с хижиной, занимаемой мулатами.
Еще некоторое время слышалось несвязное бормотание блуждавших по деревне пьяниц, изредка — крик какого-нибудь ненасытного пропойцы, не упившегося еще до полного бесчувствия. Затем все затихло и успокоилось, и вся деревня, по-видимому, погрузилась в мирный сон.
Прошло еще около часа. Вдруг беглые каторжники, которые не спали от тревожного возбуждения, скорее почуяли чем услышали шаги человека, осторожно пробиравшегося босиком. Вскоре на пороге показался мужчина и, издав слабый переливистый свист, — условный знак, — вошел в помещение.
— Это ты, друг? — шепотом спросил вошедшего старый каторжник.
— Я! — ответил бразилец.
— Оружие с тобой?
— Да, все ружья уже заряжены; здесь по ружью на каждого из вас!
— Хорошо… давай! .. Эй вы, ребята, пора! Присоединяйтесь к остальным, а главное, ни звука, чтобы все тихо! Слышите? А ты уверен, что негодяй Диего спит? Ты знаешь, с ним шутки плохи… он способен уложить всех нас до последнею, в случае чего! ..
— Жоао подал мне знак, уходя от него, что все обстоит благополучно. Дело сделано. Диего выпил сонное питье… Я только что оттуда и слышал, как он храпит, словно наевшийся боров. Кроме того, я видел и условный знак, оставленный Жоао, — колос маиса, положенный поперек дороги у входа в карбет!