в улыбке Сайла.
— Допустим. А тебя не смущает: что все мои друзья сейчас в Ца-Рай заняты отбором, а близкие Айрин и вовсе в Эронайразе проживают? Зачем нам праздновать обручение среди ваших знакомых, а не своих?
— Эмре, но если не будет мероприятия, то посчитают: что мы скрываем нашу невестку, и пойдут гулять сплетни на самые разнообразные темы: от уродства до незапланированной беременности. Ты поставь себя на наше с отцом место. Мы просто хотим соблюсти приличия.
Эмре тяжело вздохнул и подошел к окну. Несколько минут он о чем-то размышлял, затем прошел к каким-то коробкам на придиванном столике и принялся изучать содержимое. Костюм, рубашка, платье, туфли, и даже ювелирный гарнитур… Задумчивый взгляд в мою сторону и еще несколько минут молчания.
— Хорошо, мам. Но сначала пришли Рейну с легким ужином, потому что мы не обедали. И еще кое-что: Айрин не умеет танцевать, вообще никого здесь не знает, и неважно себя чувствует, поэтому максимум: час на светские любезности.
— А я могу чем-нибудь помочь? Какие симптомы? Что болит? Может, настоечку какую состряпать? — обеспокоенно уставилась на меня ведьма.
— Я просто устала. Все нормально, — скупо улыбнулась я.
— Ясно. Тогда быстренько приводите себя в порядок. Мы с отцом ждем вас, — выскользнула за дверь она.
— В башне ты выглядела какой-то потерянной. Все в порядке? — принялся раздеваться супруг.
— Я же сказала: тебя искала. Наткнулась на кухне на Амира и немного растерялась: он на эльфа похож, — как можно беззаботнее отозвалась я, разуваясь.
Эмре удовлетворился таким сбивчивым ответом и больше не задавал вопросов. А вот моя совесть в этот момент отрастила коготки и заскребла где-то в груди — обманывать я не хотела, но и свести мужчин к конфликту из-за какого-то поцелуя тоже посчитала глупостью. Да и занимал меня сейчас совсем другой вопрос: мысленно я назвала Эмре любимым мужчиной — неужели я влюбилась? Когда я успела прикипеть к нему и привыкнуть? Почему мне вдруг стало важным не огорчать его? Какие вообще эмоции к нему испытываю?
— Айрин, — услышала я и уставилась на зеленоглазку, который стоял в дверях купальни и вопросительно смотрел на меня. — Я зову тебя уже в третий раз. Ты идешь?
— Да-да, — скинула я рубашку на диван и поспешила за ним.
— Ты какая-то отрешенная.
— Я рассуждаю о прочитанном… о бесплотных сущностях. Пытаюсь по полочкам в голове разложить информацию. Столько мыслей, что нужно просто переспать с ними, — отмахнулась я, вставая под струи душа.
Собственные слова и стали для меня девизом в последующий час. Я старалась вообще не думать, иначе мою думалку просто заклинит. Не позволяла себе прислушиваться совсем ни к каким эмоциям или мыслям: будь то поступок Амира или собственные неожиданные чувства к Эмре.
Я смотрела на свое отражение в зеркале, когда зеленоглазка застегивал скромное, но с нескромными по стоимости камнями, колье на моей шее, и не могла узнать саму себя. Я впервые видела себя такой разбитой. Безупречное белоснежное пышное платье с черными кружевами, опоясывающими талию, руки, спину… Ткань по цвету сливалась с моей мраморной кожей, и создавалось впечатление: что под черным кружевом я голая. Волосы мне не удалось убрать в полноценную прическу: завитые локоны как у Шайли не получились. Несколько прядей я сцепила гребнем на затылке, а остальные волнами разметало по плечам и спине. Даже такой, не совсем собранной, я еще никогда не была настолько красива.
Эмре тоже выглядел просто превосходно. Черные брюки, черная рубашка и белый пиджак с серебристым шейным платком — интересное цветовое решение, мне понравился вкус своей свекрови. Слегка удлиненные волосы Эмре зачесал назад, надел на руку широкий старинный браслет с родовыми отметинами — у меня тоже похожий был дома. Запонки, несколько перстней на пальцах, хищный прищур глаз цвета изумруда и лукавая улыбка — мое совершенное несов… и все же: совершенство.
— Готова? — отстранился он от меня, еще раз окинул беглым взглядом и улыбнулся. — Пойдем?
Я кивнула и переплела свои пальчики с мужскими. Мы покинули комнату и спустились на первый этаж. Уже через пять минут у меня голова разболелась от знакомств и обменом дежурными любезностями. Я не переставала ловить на себе взгляд глаз цвета лаванды. Амир ни с кем не общался, не танцевал, только подпирал колонну беседки с бокалом в руках и гипнотизировал меня задумчивым взглядом. Что на уме этого маньяка? Ведь и не подходит к нам, и не улетает восвояси…
— Айрин, — тихо шепнул супруг, и я поняла: что пропустила очередной вопрос из столпившихся рядом гостей. — Тебя спросили: в какой политической области ты специализируешься?
Я вытаращилась в ступоре и покосилась в сторону родителей: они точно не закуют меня в цепи в какой-нибудь сокровищнице?
— Говори уже, все равно узнают, — шепнул он, подбадривая меня.
— Скажем так: я не политик-делегат, а действующий офицер… кхм… практикующий. Я командир взвода и моя деятельность напрямую затрагивает дикие леса — я в них ежедневный гость.
— Ты ходишь на мертвые земли?! — побледнела Сайла, хватая воздух ртом. — Родерик, мы не увидим внуков, лишь сына вдовцом…
— Вообще-то я собираюсь учиться у своей супруги, и ходить с ней, — заявил муж.
— Я читал в газетах о стражах стены, и о том: что эронайразовцы очищают землю от гнили, но разве риск того стоит? — спросил грузный мужчина чуть постарше свекра.
— Когда один боец выносит из леса такие ингредиенты, которые спасут жизни или облегчат существование, или вылечат от хвори полсотни — разве это не оправданный риск? Если бы от рождения ваш ребенок был болен, и вам бы сказали: что есть плод в диких лесах, который поможет вылечить дитя — вы бы не отправились на поиски лекарства?
— Но почему не взять образцы и не сделать лаборатории? — спросил другой взрослый мужчина.
— Все это есть: и селекция у нас в порядке, и инкубаторы с особо нужным зверьем в норме… но не все приживается на здоровой земле, а приносить зараженную гнилью в теплицы — это как всадить клинок в сердце самому себе. Не скрою, что мы разбивали возле стены полевые лаборатории и изучали состав почвы гнилой земли — выводы удручающие. Распространяется эта зараза очень быстро, и более того: наши ученые слабели при проведении опытов. Несколько экспериментов показали: сутки пребывания среднестатистического мага в диких лесах иссушает его магически примерно на три дня до полного восстановления резерва, — лица присутствующих помрачнели: каждый уже додумал то, о чем я говорю. — Да: земля по-прежнему высасывает магию из нас.
Гости впечатлились и не смогли сдержать эмоции: принялись