На этот раз дракон несся над самыми крышами; когда он повернулся, броня и драгоценные камни на его брюхе ослепительно засверкали в лунном свете – осталось лишь одно темное пятно. И в то же мгновение запела тетива! Черная стрела, просвистев, ударила прямо в это пятно на груди дракона под самой левой лапой. Стрела была пущена с такой силой, что вошла очень глубоко, целиком – по самое оперение. Взревев так, что люди чуть не оглохли, а на берегу повалились деревья и раскололся не один камень, Смауг взвился, перевернулся в воздухе и рухнул![*]
Рухнул он прямо на развалины и в предсмертных судорогах разметал весь город, так что во все стороны летели горящие головешки и повсюду вздымались снопы искр. Озеро взбурлило. Поднялись огромные клубы пара, белого в лунном свете среди внезапно наступившей темноты. Раздалось оглушительное шипение, на поверхности озера образовалась гудящая воронка – и вскоре все стихло. Так пришел конец дракону Смаугу и городу Эсгароту – но не Барду!
Все выше и выше поднималась прибывающая луна, все громче завывал ледяной ветер. Он гнул столбы тумана, свивал его в клубы и гнал на запад, к болотам, примыкавшим к Чернолесью, раздирая по пути в клочья. И тогда на поверхности озера стали видны черные точечки лодок; ветер доносил, стоны и плач жителей сожженного Эсгарота, которые оплакивали свой город, разрушенные дома и утраченное добро. Тем не менее, если бы в эту минуту у них хватило присутствия духа по достоинству оценить случившееся, они возблагодарили бы судьбу: как-никак три четверти жителей города остались в живых, лесам, пашням и пастбищам, скоту и большей части лодок не было причинено ни малейшего вреда – и при всем при том дракон был мертв! Но озерные люди еще не отдавали себе в этом отчета.
Стенающей толпой собрались они на западном берегу озера и, дрожа от холода, в первую очередь принялись бранить Магистра, который поспешил оставить город, когда его еще было кому и чем защищать.
– Может, он и умеет вести торговые дела, особенно свои, но в случае настоящей беды он никуда не годится![*] – сердито ворчали горожане.
Затем они принялись восхвалять доблесть Барда и его последний меткий выстрел:
– О, если бы он не погиб, мы сделали бы его своим королем! О Бард, Победитель Дракона, потомок Гириона! Жаль, что его нет больше с нами.
При этих словах из темноты вдруг выступил высокий человек. Он вымок до нитки, его длинные темные волосы плетями свисали налицо и плечи, но глаза яростно горели.
– Бард не погиб! – молвил он. – Когда враг был сражен, Бард нырнул в воду и спасся. Я – Бард, потомок Гириона! Это я убил Смауга!
– Король Бард! Да здравствует король Бард! – закричали озерные люди.
Магистру оставалось только скрежетать зубами.
– Гирион был владыкой Дейла, но никак не Королем Эсгарота, – мрачно заметил он. – У нас в Озерном городе заведено выбирать Магистра из числа старейших и мудрейших. Мы руководствуемся не только военной доблестью. Пусть «король Бард» отправляется в свое королевство – я говорю о Дейле. Благодаря подвигу Барда Дейл теперь свободен, и никто не мешает Барду вернуться туда. Все желающие могут уйти с ним, если им неймется променять зеленые берега нашего озера на голый берег под Горой. Однако благоразумие подсказывает нам остаться здесь и отстроить город заново, дабы в скором времени вновь зажить в мире и достатке.
– Нет! Хотим короля Барда! – закричали люди в ответ на слова Магистра. – Хватит с нас немощных торговцев!
– Да здравствует Великий Лучник! Долой Толстосумов! – поддержали их другие.
Шум нарастал и эхом отдавался в прибрежных скалах.
– Разве я умаляю заслуги Барда Лучника? – вкрадчиво спросил Магистр, ибо теперь Бард стоял рядом с ним. – Нынче ночью он честно заслужил почетное место в списке благодетелей нашего города. Его имя навеки войдет в наши песни. И все-таки почему, о народ мой? – С этими словами Магистр встал и заговорил громко и отчетливо: – Почему вы возлагаете вину на меня одного? За какую провинность вы хотите прогнать меня? Вам известно, кто разбудил дракона? Кто получил от нас щедрые дары и всестороннюю помощь, заставив нас поверить, что древние пророчества начинают сбываться? Кто воспользовался нашим простодушием и добросердечием? Вы видели, какое золото в благодарность прислали они нам по реке? Огонь дракона и гибель! Так с кого же мы должны требовать возмещения убытков и помощи нашим вдовам и сиротам?
Как видите, Магистр имел все-таки некоторые основания занимать свой высокий пост. После его слов люди на какое-то время и думать забыли о новом короле – гнев их обратился на Торина и его друзей. Грубые, оскорбительные слова полетели со всех сторон в адрес гномов, а кое-кто из тех, кто совсем недавно распевал старинные песни громче других, стал кричать, что гномы намеренно разбудили дракона и натравили его на озерных людей.
– Глупцы! – сказал Бард. – Зачем попусту тратить слова и гневаться на этих несчастных? Они наверняка погибли в огне дракона задолго до того, как он напал на нас!
И тут, в то самое мгновение, когда были произнесены эти слова, Бард вспомнил о несметных сокровищах, оставшихся в Горе без всякой охраны и без хозяина. Он прикусил язык и задумался над словами Магистра о новом Дейле, представил себе, как зазвонят там золотые колокола, если только ему удастся повести за собой людей…
И он заговорил снова:
– Послушай, Магистр! Не время ссориться и не время строить далеко идущие планы. Сейчас у нас много других дел. Пока что я признаю твою власть, хотя попозже намерен вновь подумать о твоих словах и уйти на север с теми, кто захочет отправиться со мной.
И Бард пошел устраивать лагеря для потерявших кров и перевязывать раненых. А Магистр так и остался сидеть на земле – лишь проводил уходящего Барда недобрым взглядом. Магистр крепко задумался и молчал, разве что громко приказал принести ему огня и еды.
Где бы ни появлялся Бард, он слышал разговоры, распространявшиеся, словно лесной пожар, – разговоры о неисчислимых богатствах, оставшихся теперь без охраны. Озерные люди поговаривали, что вскоре им с лихвой возместят ущерб и будет даже на что купить дорогие товары на Юге; эти разговоры немного утешали их в том бедственном положении, в каком они оказались. А положение и в самом деле было плачевным, поскольку ночь предстояла нелегкая. Мало кому удалось устроиться под крышей (Магистру удалось), и еды не хватало (даже Магистру). Многие в ту ночь заболели от холода, сырости и отчаяния, и многие из тех, кому удалось невредимым выбраться из горящего города, умерли от болезней. В следующие несколько дней больных все прибавлялось и голод усилился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});