– Может, —это Король-Под-Горой кует золото? – подхватил другой. – Он уже довольно долго пробыл там, на севере. Самое время сбываться тому, о чем поется в старинных песнях!
– Какой там Король! Держи карман шире! – вмешался третий. – Помяните мои слова, это убийственный огонь Дракона, единственного известного нам Короля-Под-Горой!
– Что ты все время каркаешь! – оборвали его. – То у него наводнение, то рыба в озере всплыла кверху брюхом! Придумал бы что-нибудь повеселее!
Неожиданно в долине у подножия холмов что-то ярко вспыхнуло, и северный край озера озарился золотыми отблесками.
– Король! Король-Под-Горой! – радостно закричали озерные люди и запели:
Не сякнут там вовеки Серебряные родники И золотые реки!
– Не иначе как золотая река течет сюда с Горы! – восклицали они.
Повсюду стали открываться окна, послышался топот сбегавшихся людей.
Весь город вновь охватило радостное возбуждение. Однако человек, который пророчил худшее, уже бежал сломя голову к Магистру.
– Сюда летит дракон или я сошел с ума! – кричал он. – Рубите мосты! К оружию! К оружию!
Часовые затрубили тревогу, и гулкое эхо прокатилось вдоль скалистых берегов озера. Восторженные клики разом смолкли. На смену ликованию пришел ужас, и к лучшему: дракон не застал озерных людей врасплох.
Смауг летел так быстро, что вскоре люди увидели и его самого – к городу приближалась какая-то искорка, которая с каждым мгновением росла и разгоралась. Тут и последнему дураку в городе стало ясно, что пророчества сбываются как-то не так. Времени на приготовления было в обрез. Тем не менее еще до того, как послышался рев и грохот приближающегося Смауга и озерная гладь пошла огненными волнами под ветром, поднятым могучими крыльями дракона, все сосуды, имевшиеся в городе, были наполнены водой, всевоины облачились в доспехи, вооружились стрелами и дротиками, а мост, соединявший город с берегом, был разрушен.
Пролетев над городом, над головами кричащих и рыдающих людей, Смауг ринулся к мосту, но там его ожидало жестокое разочарование. Моста больше не существовало! Враги остались на острове посреди глубокого озера, глубокого, черного и холодного, а это не сулило Смаугу ничего хорошего. Если бы дракон рискнул бухнуться в озеро, вода бы закипела и клубы пара заволокли бы всю округу туманом на несколько дней. Но Смауг прекрасно понимал, что озеро сильнее его и может просто-напросто загасить его пламя, прежде чем он сумеет добраться до города вплавь.
Дракон взревел и снова взмыл в небо. Озерные люди встретили его тучей черных стрел. Стрелы со стуком ударялись о его броню и драгоценные камни; зажженные дыханием дракона, они вспыхивали и с шипением падали в озеро. Трудно себе представить более великолепный фейерверк, чем тот, что озарял небо над городом этой ночью. Пронзительные звуки труб и свист стрел настолько взбесили дракона, что он просто ошалел от ярости. Уже много веков никто не осмеливался оказывать ему сопротивление; сказать по правде, озерные люди и на этот раз едва ли отважились бы на битву, если бы не хмурый человек (звали его Бард[*]), который беспрестанно перебегал от одних защитников города к другим, подбадривая лучников. Именно он заставил Магистра отдать приказ о защите города до последней стрелы.
Из пасти дракона вырывались языки пламени. Сперва он покружил высоко над городом, озаряя огнем все озеро; деревья на берегу приобрели медно-кровавый отлив, и черные тени плясали у их подножий. Затем, не обращая внимания на ураган стрел, Смауг в слепой ярости, забыв про всякую осторожность и нимало не заботясь о том, чтобы держаться к противнику боком, где броня его была особенно крепка, ринулся вниз, горя одним желанием – сжечь город дотла!
Языки пламени взметнулись к небу от соломенных крыш и деревянных стропил, хотя еще до нападения дракона их обильно полили водой. Но стоило заняться огню, как сотни рук схватили ведра и погасили его. Описав круг, Смауг вернулся. Взмах его огромного хвоста – и крыша магистрата с треском обвалилась! Пламя, залить которое теперь нечего было даже и пытаться, озарило ночную тьму. Взмах, еще взмах! Дома загорались один за другим, крыши их тут же обваливались. Ни одна стрела не могла остановить Смауга – он просто отмахивался от них, как от надоедливых болотных мух.
Люди стали прыгать в воду. Женщин и детей сажали в баржи, которые стояли на рыночной площади. Защитники города побросали оружие. Стоны и плач раздавались теперь на том месте, где горожане совсем недавно весело распевали старинные песни про гномов. Теперь озерные люди обрушивали град проклятий на гномьи головы. А Магистр бросился к своей большой позолоченной лодке, рассчитывая под шумок скрыться и спасти свою шкуру. Было совершенно ясно, что очень скоро город сгорит дотла, до последней сваи.
Этого только и надо было дракону. Пусть залезают в свои лодчонки! То-то он поохотится! Пусть поплавают, пока не сдохнут от голода! Пусть только попробуют сунуться на берег – Смауг своего не упустит! После города он возьмется за прибрежные леса, поля и луга. Давненько он так славно не развлекался!
И все-таки небольшой отряд лучников, занявший оборону среди горящих домов, все еще продолжал сопротивление[*]. Отрядом командовал Бард, тот самый хмурый человек, которого горожане бранили за то, что он предсказывал наводнение и рыбий мор, хотя и признавали за ним исключительное достоинство и отвагу. Бард был дальним потомком владыки Дейла, Гириона, жене и детям которого много веков назад удалось спастись из-под развалин древней столицы и спуститься вниз по реке Бегучей. Бард стрелял из большого тисового лука, покуда у него не осталась одна-единственная стрела. Он наложил ее и натянул тетиву в последний раз.
Неожиданно что-то выпорхнуло из темноты и опустилось ему на плечо. Бард вздрогнул – но это был всего-навсего старый дрозд. Нимало не смущаясь, дрозд пригнулся к уху лучника и начал стрекотать. К своему удивлению, Бард обнаружил, что понимает птичий язык, – как-никак он был потомком Гириона! – Погоди! Не стреляй! – сказал дрозд. – Луна уже встает. Когда дракон будет пролетать над тобой, отыщи дыру у него на груди, слева!
Дивясь, Бард выслушал короткий рассказ дрозда о том, что произошло на Горе, и о том, что дрозд узнал от Бильбо.
Бард натянул тетиву своего лука до самого уха. Дракон пошел на новый крут; он летел низко, и луна, взошедшая над восточным берегом озера, заливала серебряным светом его огромные крылья.
– Лети, стрела! – воскликнул Бард. – Лети, моя черная стрела! Я приберег тебя напоследок. Никогда ты не подводила меня, и всякий раз мне удавалось тебя подобрать. Я получил тебя от своего отца, а он – от своего. Если и впрямь вышла ты из кузни истинного Короля-Под-Горой, лети и поспешай!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});