Читать интересную книгу Посмертные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

Однако ж, мистеру Пикквику хотелось бы присутствовать на самом месте охоты, тем более что он чрезвычайно беспокоился насчет жизни и костей своих любезных сочленов. К тому же было весьма неприятно возвратиться назад в такое прекрасное утро, обещавшее множество наслаждений на открытом поле. Поэтому ответ ученого мужа был произнесен весьма нерешительным и даже печальным тоном:

— Как же это, господа? Я ведь думал…

— Разве он не стреляет, сэр? — спросил длинный лесничий.

— Нет. К тому же он хромает на одну ногу, — отвечал мистер Уардль.

— Мне бы, однако ж, очень хотелось быть с вами вместе, господа, — заметил мистер Пикквик.

Продолжительная пауза.

— Не распорядиться ли вот как, господа, — сказал мальчишка в кожаных штанах, — у нас, по другую сторону забора, есть небольшая тележка, где было бы очень удобно сидеть этому джентльмену. Его слуга может везти за нами эту тележку.

— Славно сказано, — подхватил мистер Уэллер, пламенно желавший и сам присутствовать на месте охоты. — Мальчуган, я вижу, умен как бесенок. Я пойду за тележкой.

Но здесь возникло непредвиденное затруднение. Длинный лесничий решительно протестовал против введения на сцену человека с тележкой, доказывая, что это будет непростительным нарушением всех правил охоты.

Нашлись, однако ж, средства победоносно отклонить возражения этого рода. Длинный лесничий облегчил свою душу, во-первых, тем, что дал сильный подзатыльник находчивому юноше, подавшему первую мысль насчет ненавистной тележки, а во-вторых — ему обещали двойную порцию бренди с прибавлением двух шиллингов на похмелье. После всех этих переговоров общество двинулось с места. Лесничий и мистер Уардль пошли вперед; мистер Пикквик в маленькой тележке замыкал собой арьергард. Тележку вез, разумеется, мистер Самуэль Уэллер.

— Остановитесь, Сэм! — вскричал мистер Пикквик, доехавший благополучно до половины первого поля.

— Что такое? — спросил Уардль.

— Я не двинусь с места, — сказал мистер Пикквик решительным тоном, — не двинусь с места, если Винкель будет этак нести свое ружье.

— Как же я должен нести? — спросил несчастный Винкель.

— Оборотите его дулом к земле, — сказал мистер Пикквик.

— Но это будет не по-охотничьи, — возразил мистер Винкель.

— Ничего не хочу знать, — отвечал взволнованный мистер Пикквик, — у меня вовсе нет охоты отправиться на тот свет из-за соблюдения ваших охотничьих приличий.

— Готов биться об заклад, что первый выстрел этого джентльмена обрушится на нашу голову, — проворчал долговязый лесничий.

— Ну, что за вздор… право! — говорил бедный Винкель, оборачивая свое ружье дулом в землю.

— Нечего теперь бояться за свои кости, — заметил мистер Уэллер.

И тележка опять двинулась вперед.

— Остановитесь! — сказал мистер Пикквик, проехав не более десяти шагов.

— Что еще? — спросил Уардль.

— Топмана ружье грозит бедой, — сказал мистер Пикквик, — я это вижу.

— Какой бедой?! — воскликнул мистер Топман.

— Вы можете застрелить кого-нибудь из нас. Послушайте, господа, мне очень совестно; но я принужден заметить опять, что не двинусь с места, если Топман не согласится держать свое ружье так же, как Винкель.

— Я готов, сэр, подать вам такой же совет, — сказал лесничий, — или вы можете всадить пулю в свой собственный жилет.

Мистер Топман с самой учтивой поспешностью повернул свое ружье, и успокоенное общество снова двинулось вперед.

Вдруг собаки остановились как вкопанные, и вместе с ними остановился лесничий.

— Что с ними сделалось? — шепнул мистер Винкель. — Как странно они стоят!

— Молчите, — сказал Уардль, — разве вы не видите, что они указывают?

— Указывают! — повторил мистер Винкель и тут же принялся озираться вокруг, ожидая увидеть где-нибудь прекрасный ландшафт, на который, по его соображениям, должны были указывать чуткие собаки. — Ничего не вижу, право. На что ж они указывают?

Послышался резкий внезапный шум, заставивший мистера Винкеля отскочить назад, как будто он боялся застрелить себя. — Бац — бац! Дым выпорхнул из двух ружей и рассеялся в воздушном пространстве.

— Где они? — закричал мистер Винкель, суетливо осматриваясь во все стороны и перебегая от одного места к другому. — Где они? Скажите, куда мне палить. Где они, пострел их побери, где они?

— Где они! — сказал Уардль, поднимая двух птиц, положенных собаками у его ног. — Как где? Вот они.

— Нет, нет, я говорю про других! — кричал отуманенный мистер Винкель.

— Ну, тех уже не догнать нам с вами, — холодно сказал Уардль, заряжая опять свое ружье.

— Минут через пять, я полагаю, налетит другая стая, — сказал длинный лесничий, — если этот господин теперь же начнет спускать курок, ружье авось выстрелит у него в самую пору.

— Ха! Ха! Ха! — залился мистер Уэллер.

— Самуэль, — сказал мистер Пикквик, бросая сострадательный взгляд на несчастного сочлена, приведенного в крайнее смущение нескромными выходками.

— Что прикажете, сэр?

— Перестаньте хохотать.

— Слушаю, сэр.

И мистер Уэллер, поджав живот, принялся выделывать позади тележки самые уморительные гримасы к величайшему наслаждению мальчишки в кожаных штанах, который без церемонии принялся хохотать во все горло, за что и получил толчок от долговязого лесничего, воспользовавшегося этим случаем, чтобы скрыть свою собственную неудержимую веселость.

— Браво, любезный друг! — воскликнул старик Уардль, обращаясь к мистеру Топману. — Вы-таки выстрелили на всякий случай.

— О, да, — отвечал мистер Топман, проникнутый сознанием собственного достоинства, — я выстрелил!

— И очень хорошо. В другой раз авось попадете во что-нибудь, если пристальнее будете смотреть. Немудрено ведь?

— Совсем немудрено, — сказал мистер Топман, — только я чуть не отскочил назад, когда прикладом ударило меня в плечо. Я вовсе не думал, чтобы могли так брыкаться эти огнестрельные штучки.

— Ничего, любезный друг, скоро привыкнете, — сказал, улыбаясь, старый джентльмен. — Ну, теперь в поход. Что тележка?

— Готова, сэр.

— Пошевеливайтесь.

— Держитесь крепче, сэр, — сказал Самуэль, принимаясь за свое дело.

— Держусь, — отвечал мистер Пикквик.

И общество скорыми шагами пошло вперед. Раз только должны были они остановиться у плетня при переправе на другое поле. С помощью своих учеников мистер Пикквик благополучно перелез через плетень, и еще благополучнее мистер Уэллер перебросил походную тележку.

— Теперь, мистер Винкель, — сказал старик Уардль, — советую вам идти подле меня. Смотрите, не опоздайте в другой раз.

— Нет, уж теперь не опоздаю, — сказал мистер Винкель. — Что? Не указывают ли они?

— Покамест еще нет. Идите тише.

Все было тихо и спокойно, если бы мистер Винкель, производя какие-то запутанные манипуляции со своим ружьем, не выстрелил совсем нечаянно в самый критический момент через голову мальчишки, в то самое место, где мог бы быть мозг длинного лесничего, если бы он подвернулся вместо вертлявого мальчика.

— Какой черт надоумил вас на эту штуку? — сказал старик Уардль, когда птицы, без малейшего вреда, разлетелись по воздушному пространству.

— В жизнь не видал я такого гадкого ружья, — отвечал бедный Винкель, с недоумением и досадой рассматривая курок, как будто в устройстве его заключалась какая-нибудь важная ошибка. — Оно стреляет само собою, провал его возьми!

— Само собою! — повторил Уардль сердитым тоном. — Этак, пожалуй, оно само собою убьет кого-нибудь из ваших рук.

— Этого авось нам недолго дожидаться, — заметил долговязый лесничий пророческим тоном.

— Что вы хотите сказать этим? — сердито спросил мистер Винкель.

— Ничего, сэр, будьте спокойны, — отвечал лесничий, — я человек одинокий, а мать этого мальчика исходатайствует пенсию от сэра Джоффри, если сын ее будет убит на его земле. — Заряжайте свое ружье, сэр, заряжайте.

— Отнимите у него ружье! — закричал мистер Пикквик из своей тележки, пораженный ужасом при этих мрачных предсказаниях лесничего. — Эй, кто-нибудь! Отнимите у него ружье!

Никто, однако ж, не хотел повиноваться грозному приказанию ученого мужа. Мистер Винкель бросил на него возмущенный взгляд и спокойно зарядил ружье. Общество опять пошло вперед.

Основываясь на записках мистера Пикквика, мы обязаны здесь довести до сведения читателей, что мистер Топман вообще обнаружил в настоящем случае гораздо более проницательности и благоразумия, чем мистер Винкель, что, впрочем, отнюдь не может относиться к унижению достоинств этого последнего джентльмена. Мистер Винкель исследовал полевое искусство со всех сторон и справедливо заслужил в этом отношении громкую известность; но мистер Пикквик правильно замечает, что теория и практика — две вещи совершенно разные и нередко даже противоречащие одна другой. Дознано с незапамятных времен продолжительным рядом веков, что многие отличные философы, яркие светила мудрости на ее теоретическом горизонте, оказывались совершенно неспособными для практической жизни.