июня по 10 октября 1941 года «было задержано 657 364 военнослужащих, отставших от своих частей и бежавших с фронта… Из числа задержанных особыми отделами было арестовано 25 878 человек, остальные же 632 486 человек сформированы в части и вновь направлены на фронт. То есть аресту подвергалось чуть менее четырех процентов от общего числа задержанных…»[233].
Известно, что, уповая на блицкриг, сотрудники абвера в основном строили свою работу по принципу «воюй числом, а не умением». Гитлеровцы понимали, что если из каждых десяти наспех завербованных агентов хотя бы один выполнит задание, это все равно будет успех. Но вопреки их ожиданиям массовая заброска в советский тыл практически необученной и непроверенной агентуры не достигла цели: многие агенты сразу же являлись с повинной или же не проявляли никакой активности, а из «идейных», каковых было не так и много, от 55 до 65 процентов разоблачались еще в зоне боевых действий. Тактику, рассчитанную на заброску большого числа агентов для выполнения заданий узкого назначения, контрразведчики называли «настройкой машины на крупный помол».
Впрочем, просто ли было солдату, завербованному противником, честно в этом признаться, возвратившись к своим? Он ведь о чем-то рассказал гитлеровцам, выдал военную тайну — и кто знает, какой кровью наших бойцов, его товарищей, это обернулось? На то и напирали немецкие вербовщики, убеждая трусов в безвыходности их положения и в своей скорой победе.
«Немецкая разведка практикует массовую вербовку и переброску в нашу прифронтовую полосу и в глубокий тыл со шпионскими, диверсионными и террористическими заданиями антисоветского и политически неустойчивого элемента из числа командиров и красноармейцев, сдавшихся в плен.
Об использовании немецкой разведкой в шпионских, диверсионных и террористических целях пленных свидетельствуют следующие факты.
Из задержанных Особым отделом НКВД 22-й армии Западного фронта 200 человек, вернувшихся из плена, 40 человек на допросе сознались, что они завербованы немецкой разведкой и получили задания шпионского, диверсионного и террористического характера.
Арестованный красноармеец 780-го полка 214-й стрелковой дивизии Гончаренко И. Д. на допросе показал, что, сдавшись в плен 26 июля 1941 года, он был завербован немецкой разведкой и переброшен на нашу сторону для ведения шпионской и диверсионной работы. Гончаренко получил явки к резидентам немецкой разведки, находящимся на нашей территории.
Арестованный 1 августа 1941 года возвратившийся из плена красноармеец Николаев П. П. на допросе показал, что он был завербован немцами в момент первого его пленения и за это время дважды передал немецкой разведке сведения о расположении наших частей и их вооружении, ведущих наступление на противника.
В последний раз Николаев получил задание немецкой разведки взрывать мосты и боеприпасы впереди отступающих наших войск.
Арестованный 6 августа 1941 года возвратившийся из плена красноармеец 449-го полка связи Щукин П. В. на допросе показал, что, будучи завербован немецкой разведкой, получил задание по возвращении в часть завербовать двух красноармейцев, антисоветски настроенных, совместно с которыми распространять среди красноармейцев слухи о неминуемой гибели советской власти, создавать панику во время боя и вести агитацию за переход на сторону немцев…
Установлено, что немецкая разведка вербует агентуру из среды антисоветски настроенного и политически неустойчивого элемента гражданского населения на временно занятых противником территориях, которую забрасывает со шпионскими, диверсионными и террористическими заданиями в прифронтовую полосу расположения наших войск и в глубокий тыл под видом беженцев.
Задержанный при переходе линии фронта в районе Великие Луки Васильев В. Т., 1912 года рождения, на допросе показал, что он окончил 15-дневные курсы шпионов-разведчиков и в числе 26 разведчиков был переброшен на нашу сторону с заданием под видом беженца пробраться в тыл Красной армии, обосноваться в одном из городов Советского Союза и проводить диверсионную и террористическую деятельность.
Германская разведка использует для проведения шпионско-диверсионной работы в тылу Красной армии также подростков. Переброску через линию фронта этой категории разведчиков немцы практикуют под видом перебежчиков, детей, разыскивающих своих родителей, которые якобы бежали от немцев…
Пятого августа с. г. в районе скопления наших войск во время выбрасывания ракет были задержаны 12-летний Хомиков Петр и 15-летний Андреев Иван, которые на допросе показали, что ракеты им дали немцы, показали, как их пускать, предварительно угостили вином и сладостями, а затем указали место перехода на территорию расположения Красной армии.
Хомиков и Андреев заявили, что немцы обещали им по возвращении дать деньги, угостить сладостями, вином и катать на машине, а если они не выполнят их поручения, то арестуют их родителей…»[234]
Уточним, что детей для выполнения разведывательных заданий гитлеровцы отбирали в возрасте от восьми до четырнадцати лет, отдавая предпочтение «уголовно-хулиганскому элементу» и беспризорным.
Однако не всё с германской агентурой было так просто, как кажется с первого взгляда. Пример — вышеупомянутый Васильев, «выпускник 15-дневных курсов», задержанный 31 июня оперативниками Особого отдела 22-й армии где-то на пути между Невелем и Великими Луками. При более тщательном изучении выяснилось, что он бежал из России в 1921 году вместе со своим дядей, белогвардейским полковником; обучался в кадетском корпусе, жил и работал в Чехословакии, Румынии и Югославии; был связан с организацией «Свободное казачество», действовавшей под руководством германской разведки. Затем, окончив в Кёнигсберге курсы разведчиков — думается, отнюдь не двухнедельные, — Васильев был подготовлен для отправки в СССР…
А несколько позже, в апреле 1942 года, в Особый отдел одной из дивизий пришел с повинной бывший младший лейтенант, командир минометного взвода, который попал в плен 29 июня 1941 года и окончил разведшколу в Варшаве. Он сообщил, в частности, что «в Ленинграде находится группа немецких разведчиков в составе трех человек… Старший этой группы — Виктор Александрович, возраст 32–35 лет, одет в морскую форму, имеет звание ст. лейтенанта, был командиром советского военного корабля. До призыва в РККА проживал в Ленинграде, имел свою легковую автомашину. Приметы: выше среднего роста, волосы русые с пробором на правую сторону, глаза голубые. При себе имеет бельгийский пистолет, в г. Ленинграде проживает его жена.
Второй, по имени Александр, до армии проживал в г. Ленинграде по улице Красных Ткачей, работал на Ленинградском оптическом заводе. Возраст — примерно 1915–1919 года рождения, среднего роста, волосы русые, глаза черные. Одет в форму красноармейца, шапку-ушанку, черную фуфайку, русские сапоги.
Третий в этой группе — Анатолий, ранее проживал в г. Ленинграде, до плена служил в Балтфлоте… Вся эта группа на выполнение задания ушла в г. Ленинград по льду через Финский залив в день большого налета вражеских самолетов на Ленинград 4.4.42 г.»[235].
Да, это вам не солдат, струсивший в первом бою, не «крупный помол»! Даже уверенные в успехе блицкрига абверовцы уже в начале войны готовили не только «одноразовую», но и серьезную агентуру…
Как мы говорили, в работе гитлеровские спецслужбы активно использовали помощь националистически настроенного населения Прибалтики, Западных Украины и Белоруссии, почему-то наивно уверовавшего, что фюрер только и озабочен перспективами их благополучия. Но это в СССР