Читать интересную книгу Замуж с осложнениями - Ю. Жукова

— А тогда как ты себе представлял, как я должна общаться со Старейшинами?

— Я говорил об этом с Алтонгирелом… Он считает, что если боги хотели бы нашего брака, они бы тебе помогли. Так и случилось…

— Чёрта с два они помогли! Я просто в колледже его учила два года!

— Боги могут менять и прошлое, — пожимает плечами Азамат.

Я роняю голову на колени. Господи, да что же это такое. И это первые часы на планете! А он уже такой чужой… Нет, нет, не надо так думать, всё наладится! Он ведь такой хороший, он всё для меня делает, он умный, смелый, сильный, непобедимый и прекрасный! Так трогательно обо мне заботится, и это его такое родное лицо из прошлой жизни, улыбка доброго бога…

— Азамат, — говорю, — ты меня любишь?

Глупо, но нужно.

— Конечно, — удивляется он. И неправильно понимает. Чёрт.

— А душу я у тебя украла?

Опускает глаза.

— Зачем тебе это?

— Мне надо знать. Пожалуйста, скажи. Мне это важно.

Я слышала тогда, но это было так ненадёжно…

— Ну да, — произносит он, почти не открывая рта. И смотрит на меня с опаской. — Я знаю, что ты не нарочно…

— Хорошо, — говорю. — Значит, твоя душа у меня, а моя у тебя. И нам никак не распутаться, мы очень крепко связаны вместе. Не забывай об этом, пожалуйста.

Он хочет что-то ответить, но тут нас зовёт всё тот же ученик.

Когда мы входим в зал второй раз, я уже уверена в ответе. Мне шибает в нос затхлый душный запах набитого людьми помещения, но я знаю, что мне недолго предстоит тут быть.

Старейшина с цепочкой откашливается, поглядывая всё в тот же ветхий листочек, который явно ещё сильнее обветшал после такого активного чтения.

— Мы… решение пересмотреть вынуждены. Забытыми текстами, неправильно решили.

Я сглатываю его грамматику, примерно соображая, что это должно значить. Великий и могучий, да.

Наставник Алтонгирела внезапно взрывается:

— Неправильно! Это не так называется! Боги нам иное решение навязывают!

— Слишком громко, — веско говорит дед с цепочкой, и учитель Алтоши замолкает. — Голосовать пришлось, — поясняет он нам.

Ого, да мы тут будем самой популярной сплетней на несколько месяцев, я так чувствую.

— Так вот, — продолжает "спикер", — Старейшина Унгуц великой памятью обладает, древнее пророчество вспомнил. Того пророчества посередине ты написана. Вот, кхм, — откашливается, приближает листок к глазам. — Волос витой, плечи узкие, белая жена… э-э… се грозная богиня есть. Так… Это вам не надо… Вот, дальше. Чёрное лицо, однако тёплая душа высокий воин ту жену полу-учит… ну и дальше всё хорошо кончается, а уж как — не ваше дело. Побыстрее говоря, мы вас поженить должны. Поскольку боги ясно говорят когда, нечего и раздумывать.

Учитель Алтонгирела, а с ним ещё двое, фыркают и ругаются себе под нос, но большинство есть большинство, да ещё и подавляющее.

Старейшина-духовник, всё это время тихо сидевший справа от «спикера» подзывает нас к себе жестом. Мы встаём и подходим. Азамат, по-моему, с трудом держится на ногах. Бритый старик берёт наши хомы в руки, что-то шепчет, еле-еле выдыхая, отпускает — и они становятся абсолютно невесомыми. Он опускает руки и делает вид, что его вообще тут нету.

Старейшина-церемониймейстер улыбается нам по-отечески и молвит — вот именно, что не говорит, а мо-олвит:

— Сту-упайте, сту-упа-айте, и пусть у вас волею богов всё получится.

Мы уходим, оставляя за спиной пятнадцать благословляющих улыбок и светящихся пар глаз.

Глава 20

Азамат даже пугается моего истерического хохота, а уж тем более когда я сползаю по прохладной шершавой стене дома Старейшин — решает, что мне плохо. А мне не плохо, мне очень-очень хорошо, и легко так невыразимо, кажется, вот сейчас прямо отсюда могу на крышу сигануть, как блоха. Ну или ветерком подует — улечу.

Наконец, досмеявшись до слёз, кашля, икоты и колик, я нахожу в себе силы прекратить хаос, а то Азамат и правда нервничает, а уж он-то больше меня заслужил сейчас вздохнуть с облегчением. Сидит передо мной на корточках, за руки держит, воркует по-муданжски:

— Лиза, Лизонька, ну что ты, тише, тише…

Обнимаю его.

— Поднимай, — говорю.

Он встаёт со мной в охапке, как будто с пустыми руками, так легко. Ему, наверное, теперь тоже легко, как мне, и даже легче. Когда он меня ставит, мне кажется, что он сам уже парит над землёй, нависает оттуда сверху, огромный, как столб дыма, вот-вот ветром развеется. Но и я сама представляю из себя сгусток черёмухового запаха, не более. Подпрыгиваю на месте, не знаю, зачем, и вдруг и правда подлетаю так высоко, как никогда раньше не удавалось.

— Ух ты! — заявляю авторитетно. Гляжу вниз — да нет, ничего особенного, те же плитки, которыми вся площадь с домом Старейшин выложена. Подпрыгиваю ещё раз — и снова невероятно высоко. Хом болтается на шее, как пенковый: вижу, но не чувствую.

Азамат смеётся:

— На Муданге притяжение меньше, чем на Земле, планетка-то маленькая!

— А почему я это только сейчас заметила? — удивляюсь.

— Кто тебя знает? — пожимает плечами Азамат. — Мысли тяжёлые думала, наверное.

— Зато теперь голова абсолютно пустая, — пожимаю плечами. — Автопилот пьян, так что командуй, как мы живём дальше.

— Ну, для начала я бы что-нибудь съел, — говорит Азамат настолько аппетитно, что я немедленно заражаюсь идеей. А заодно вспоминаю про припасённую воду и выхлёбываю полбутылки на радостях. Оказывается, у меня ужасно пересохло во рту.

— Веди, — говорю, — туда, где кормят!

— Ещё бы я знал, где теперь кормят… — бормочет он растерянно. — За столько лет всё могло десять раз поменяться…

На наше счастье из-за угла выруливает Тирбиш. Правда, он сразу засекает озабоченный вид Азамата и меня в слезах, и лицо его делается таким жалостливым, что у меня аж сердце сжимается.

— Что… всё? — неловко спрашивает он подходя.

— Всё отлично! — говорю я с широченной улыбкой сквозь слёзы. — Мы просто не можем решить, где лучше закатить пир горой в честь окончательного соединения прекрасных нас семейными узами!

Тирбиш по ходу моего монолога демонстрирует всё больше зубов, и под конец начинает напоминать акулу. Азамат похлопывает меня по спине.

— Лизонька, у тебя точно вода в этой твоей бутылке?

— Точно, — говорю, неуклюже протягивая ему бутылку. — На, проверь. Я вообще удивляюсь, что ты такой спокойный, можно подумать, твёрдо знал, что всё так и выйдет!

— Твёрдо знал! — фыркает Азамат. — Да я до сих пор поверить не могу! Тем более, мне прошлой ночью наснилось столько вариантов, как всё случится, что я уже совсем не отличаю, где сон, где явь.

— Так пошли в Щедрого хозяина, там быстро разбудят! — предлагает Тирбиш, махнув влево, где, видимо, и находится оное заведение.

— Он ещё стоит? — удивляется Азамат. — Я думал, после смерти старого Угуна Хозяин долго не простоит, — он продолжает говорить, пока мы садимся в машину. — Его племянник ведь ни за что не хотел переезжать в Ахмадхот, а больше и родственников не было живых вроде бы.

— Не хотеть-то он не хотел, — говорит Тирбиш, выруливая с площади на одну из радиальных улиц, — да только старый Угун его не спросил. Устроил всё так, чтобы трактир ни на день не закрывался, вы же помните, как он это умел.

Мы подъезжаем к особо глубокой луже, и Тирбиш форсирует её, не снижая скорости. Фонтаны из-под колёс, конечно, до небес, но нас даже не качнуло. Сашка бы за такую машину полцарства отдал, у него вокруг дачи дороги-то не лучше в межсезонье.

Нужный нам трактир оказывается совсем близко — оно и немудрено, Ахмадхот вообще небольшой город. Это тоже саманный дом, большой и круглый, насколько я могу судить, с маленькими окнами, подсвеченными красным и оранжевым, а над входом торчит уж очень толстый козырёк. Темновато для рассматривания, свет только из окон соседних домов, да из фар тирбишева драндулета.

— Развернись, посвети, — говорит ему Азамат. — Лиза ведь не видела…

Тирбиш послушно разворачивает машину так, фары глядели на здание трактира, и становится видно, что козырёк — вовсе никакой не козырёк, а голова вроде змеиной. Через несколько секунд я понимаю, что всё здание представляет собой гигантскую черепаху с монументальными ножищами-колоннами, подпирающими покатую крышу-панцирь.

— Ух ты-ы-ы… — протягиваю я, рассматривая исполинскую черепаху. Она правда как живая, не стилизация какая-нибудь, не намёк, а просто того и гляди двинется на нас, разевая свой драконий клюв.

— Пойдём, пойдём, — посмеивается Азамат. — Налюбуешься ещё на архитектуру теперь.

А сам довольный, как слон, что я так впечатлилась.