нос, поход ругнулся.
— И ещё, Пётр, нам с тобой поговорить надо, — тихо сказала я.
— Говори, — кинул он, разуваясь в прихожке.
— Наедине надо.
— У меня нет секретов от Аллы! — выпятил губу Скороход.
— Как хочешь, — покладисто сказала я, решив не нагнетать. — ты в курсе, что твой сын попал в больницу?
— Нужто, наконец, нормально подрался? — обрадовался Скороход. — А я говорил, моя кровь.
— Нет же, — обломала радужные мечты я, — он упал и у него теперь открытый перелом. Врачи провели операцию, собрали ногу. Но нужны деньги на лечение и лекарства. Вот список.
— Дай сюда, — цапнул бумажку Скороход, и посмотрел на сумму внизу, — Сколько? Они там рехнулись все⁈ Да за такие деньги мне дешевле нового сына смастерить. Правда, Алла?
Алла с готовностью хохотнула над немудрённой шуткой.
Я начала закипать:
— Давай деньги, Скороход! Ребёнку там плохо, а ты тут концерт устроил!
— Я тебе сказал, нету у меня денег. Всё! — припечатал бывший супруг Любаши и зло рявкнул, — и вообще, что ты делаешь в моей квартире? Ты же ушла.
— Ушла, — кивнула я, — но пришлось вернуться за деньгами и убраться тут. Ребенку после больницы реабилитация нужна будет и нормальные условия проживания. И, кстати, кто с ним сидеть и за ним ухаживать будет? Алла?
— Я не нанималась! — взвизгнула Алла и моментально наехала на Скорохода, — у этих детей есть мать, почему именно ты должен ими заниматься?
— Мать укатила в Америку, — буркнул Пётр, разговор ему явно не нравился.
— И что? — поджала накрашенные бабльгамным перламутром губы в куриную жопку Алла, — их мать будет по Америкам развлекаться, а я с её отпрыском должна возиться?
— Но это и мои дети, — попытался сказать Скороход.
— Ну и что! — возразила Алла и нелогично вдруг добавила, — тебе что, эти дети дороже чем я?
Она с каптизным видом поджала губы.
— Аллочка, ну ты что⁈ — мгновенно курицей-наседкой закудахтал вокруг неё Скороход.
Я скривилась — противно смотреть на это сю-сю-му-сю. Судя по лицу Анжелики — ей тоже.
— То как мы поступим? — решила безжалостно прервать любовную лирику я.
— Что как? — изволил оторваться от Аллы Скороход.
— Что с Ричардом делать! — я таки вышла из себя, — ты даёшь деньги? Где он будет после выписки из больницы? Продукты те же надо, мясо, рыбу, чтобы кости срастались. А это опять деньги!
— Какое твоё дело? — пьяненько посмотрел на мня масляными глазками Скороход.
— А мне нет дела, — сказала я, — я сейчас вообще отсюда уйду. А вы потом будете перед органами опеки отчитываться, почему за ребёнком ненадлежащий уход.
— Подожди, Люба! — от такой перспективы, ужаснулся Скороход.
— У тебя две минуты, — сказала я, — у меня дел много.
— А ты можешь поухаживать за Ричардом после больницы? — тихо спросил Скороход, бросив торопливый взгляд на Аллу.
— Где ухаживать, Пётр? Я в дворницкой живу, последний день, между прочим. А завтра я должна её освободить. А сама на село уехать.
— А ты вези Ричарда на село! — обрадовался такому элегантному решению Скороход.
— Но ему же в школу надо, — возразила я.
— Там же есть какая-то школа, — отмахнулся тот.
— Ну предположим, я заберу его. Но опека не позволит, чтобы он проживал со мной при живом отце…
— Ой, Петюнечка, напиши отказную, — горячо зашептала ему в ухо Алла, периодически прикасаясь губами и даже покусывая.
— Ты что, хочешь, чтобы я от сына отказался? — от возмущения Скороход аж отстранился, — ты за кого меня принимаешь⁈ Это же сын! Наследник!
Видно было, что Алле, которой дико не нравился этот разговор, последние слова не понравились ещё больше.
— Да ну что ты, Петюнечка! — растянула резиновую улыбку до ушей Алла, — это же не по-настоящему! Чтобы опека не придиралась, когда Люба увезёт его в село.
— Хм… — задумался Скороход.
— И сироте от государства льготы положены, — продолжала «ковать железо, пока горячо», Алла.
— Хм… — повторил Скороход.
Мне надоело:
— Так что? Деньги даешь на лечение? Отказ подписываешь?
Скороход молча прошел на кухню. Мы, все трое, соответственно, за ним. На кухне Скороход задумчиво посмотрел в окно, тяжко вздохнул, вытащил из сумки бутылку водки, налил себе полную стопку и, хекнув, залпом выпил.
Отставил стопку на стол, скривился и занюхал засохшим кусочком хлебе, который я ещё не успела убрать.
— Лады, денег дам, — авторитетно заявил он, — заявление напишу. Но только это невзаправду!
— Невзаправду! — подтвердила я.
— Смотри мне! — обличительно ткнул розовым пальцем он на меня.
— Пока он в больнице, ему еду готовить надо будет, — напомнила я.
— Я же сказал, денег дам! — рассердился Скороход
— Я не о том, ему нужно будет специальная еда, чтобы кости срастались.
— Ты оглохлпа, баба! — вызверился Скороход, — дам я денег тебе, дам!
— Нет, это ты не понял, Скороход, вызверилась в ответ я, — кто ему варить будет? Носить в больницу? Кормить там?
— Вот ты и носи, — отмахнулся Любашин бывший.
— Мне жить негде, там, где я временно перекантовываюсь, там варить негде.
— Ну здесь поживёшь пока не выпишут его, — принял решение глава семьи и, видя, что Алла побагровела, цыкнул на неё — или ты сама всё хочешь?
Алла сдулась. Ответа я не услышала, так как позвонили в дверь. Открывать, само собой