- И что же вы хотели этим добиться? - вздохнул Кэноэ.
- Того же, что и от вас. Дать вам всем, дать Империи понять, что Гордана будет самым надежным и верным союзником Империи. Просто с Пзуунгом надо было говорить на языке золота, иного он, увы, не понимал. А перед вами я полностью откровенен, открыт и честен и предлагаю такие же отношения Империи. Я руководствуюсь только интересами государства и вижу благо в сотрудничестве с Империей.
- А эти интересы не могут вступить в противоречие с интересами Империи? - вклинился в паузу Кэноэ.
- Могут. Если Империя будет угрожать жизни и благосостоянию граждан Горданы. Но надеюсь, этого не произойдет.
- И как, по-вашему, этого избежать?
Кирстен усмехнулся.
- Не опускайтесь до не нужных вам мелочей. Ведь если вы привыкли к планетарному масштабу, вам вряд ли будет интересно заниматься проблемами отношений между отдельными странами, которые станут бегать к вам кляузничать друг на друга по любому поводу. Конечно, вы можете захотеть управлять всем сами, но зачем это вам нужно? Я предлагаю, чтобы ваш управитель работал, прежде всего, с Горданой и Чинертой, а они соответственно правили от имени Империи Западным и Восточным континентами.
- Почему же именно Горданой? - спросил Кэноэ.
- Потому что у меня один голос, и я контролирую весь Западный континент. А с кем вы будете говорить на востоке? С Межкомом? Но кто поручится за то, что он будет хоть кого-то представлять через год или пять?
- Но...
- Вы не верите? Но вы привыкли мыслить категориями планет, а наша планета - это очень пестрое сборище. Все это сотрудничество в рамках Межкома возникло лишь благодаря войне с вами. Не всегда дружественные между собой страны могут объединиться только в борьбе против общего врага. Когда наступит мир, старые противоречия не смогут не вылезти наружу. Особенно, когда появятся какие-либо преимущества от сотрудничества с Империей.
- Я не уполномочен обсуждать такие вопросы, - с сожалением сказал Кэноэ. - Моя миссия - только провести церемонию.
- Жаль, - вздохнул Кирстен - кажется, искренне. - Я был бы не против решить с вами - один на один - несколько важных проблем. Но, очевидно, придется и дальше идти обычным путем переговоров с вашими представителями. К сожалению, они далеко не всегда понимают наши нужды, точно так же, как и мы часто блуждаем в тумане относительно интересов Империи.
- У вас будет возможность узнать о нас больше, - заметил Кэноэ. - Вам передавали предложение об отправке журналистов? Или перед ними тоже будет поставлена задача сформировать определенное общественное мнение?!
- Нет, я думаю, что объективизм в этом случае будет полезнее, - снова усмехнулся Кирстен. - Мне кажется, эта ваша идея очень удачная.
- Это не моя идея, - покачал головой Кэноэ. - Насколько мне известно, ее предложил филит, генерал Собеско. Вы его знаете?
- Вот как? - Кирстен нахмурился, но его лицо тут же разгладилось. - Хорошие у меня, оказывается, кадры! Мне передавали, вы хотите с ним побеседовать?
- Да, сегодня днем. Насколько мне известно, его прибытие уже организовали.
- О, это очень хорошо, - Кирстен опять улыбнулся, но в глазах его мелькнуло что-то недоброе. - Тогда разрешите пригласить вас, как говорится, на чашечку скайры?
- Увы, вынужден отказаться, - Кэноэ поднялся из-за стола. - Мой график сегодня очень напряженный. Но я в любом случае рад встрече с вами и постараюсь донести высказанные вами слова и идеи до... тех, кто принимает решения.
- Это максимум того, о чем я мечтал! - лицо президента снова осветилось открытой дружеской улыбкой. - Прошу вас, ваше высочество! И не забудьте, Гордана в моем лице всегда готова оказать вам любую поддержку!...
Только оказавшись внутри своего катера, Кэноэ смог вздохнуть полной грудью. Беседа с президентом оставила после себя неоднозначное впечатление. С одной стороны, правитель Горданы заслуживал уважения. Кирстен был хитер и коварен, его методы дурно пахли, но в нем было что-то притягательное, и он поразил его своими смелостью, откровенностью и обширными знаниями о науке управления. С другой, Кирстен ясно дал понять, что пока союз с Империей обеспечивает ему власть над всем Западным континентом, он будет ему верен. Но с третьей... При всех своих несомненных достоинствах президент был настоящим политиком, а значит, мог изменить своему слову в любой момент, как только это покажется ему выгодным.
Интересно, есть ли на этой планете вообще люди, которых Империя может считать своими настоящими друзьями, или проклятая война выжгла всё?!
Кэноэ почувствовал, что его снова начинает охватывать депрессия. Соберись, сказал он самому себе. День впереди еще долгий.
Остров сильно изменился за последние несколько месяцев. Вилла, которую они когда-то очищали от строительного мусора, приняла обжитой вид, на гранитных парапетах появились изящные металлические балюстрады. Лестничная площадка, на которой погиб Чирр Чолль, была уставлена большими горшками с незнакомыми растениями. Нижнюю площадку, где их запихивали в грузовой отсек транспортника, замостили шестиугольными плитками и обнесли невысокой оградой.
Кен Собеско обозревал все это с немного рассеянной улыбкой благодушного туриста, но глаза его замечали и иное. Замаскированные ракетные установки, радары, что-то похожее на системы залпового огня... Остров был крепким орешком, пришельцы хорошо поработали над его укреплением, но их оборона была предназначена для противодействия сравнительно небольшому числу крупных целей. Если бы ему приказали взять его, он бы бросил против защитников орду небольших беспилотных летательных аппаратов, груженых взрывчаткой, а потом, когда пришельцы исчерпают свой боезапас, взорвал бы над островом несколько бомб, набитых мелко нарезанной алюминиевой фольгой, чтобы ослепить радары, и отправил бы над самой водой с разных направлений вертолеты с десантом...
Задумавшись о возможных местах высадки, Собеско едва не пропустил момент появления курсантов. В темно-серой с синими вставками форме незнакомого покроя и высоких кепи с короткими козырьками они казались одинаковыми, словно горошины из одного стручка. Собеско едва узнал среди них "своих". Харви Деррин, братья-пилоты и незнакомый молодой чинет скромно кучковались на левом фланге, держать отдельно от горданцев.
Интересно, а где же таинственная пятерка, которая странным образом превратилась в четверых курсантов и одного члена семьи? Или они уже там, просто успели смешаться с остальными и неотличимы от них?
Пролетевший чуть ли не над головой катер, вернее, сразу два катера заставили его машинально пригнуться. Нет, это еще не принц со свитой. Внимание...
Первый катер приземлился на краю площадки, и из него вышли трое в курсантской форме. Первый - ничем не примечательный мужик лет тридцати с чем-то, а второй... вернее, вторая... Второй шла девушка! Молодая и довольно красивая, с выбивающимися из-под кепи длинными светлыми волосами. Она приковала к себе всеобщее внимание, все смотрели только на нее, и Собеско не сразу обратил внимание на высокого худощавого мужчину, идущего третьим. Внезапно его словно обдало жаром: третий был очень похож на его напарника в Тороканских воротах Эстина Млиско, пропавшего без вести в том же бою, где получил контузию он сам!
Первый катер поднялся в воздух, на его место опустился второй. И тут Собеско испытал уже настоящее потрясение. На площадке в серо-синей форме появился ни кто иной, как Дэсс Урган, а рядом с ним шла Лика Ранси, одетая в длинное бежевое платье свободного покроя.
Соскочив с трибуны для почетных гостей, Собеско заспешил к ним прямо через площадку, срывая с головы парадную фуражку. Урган заметил его и остановился, не дойдя до неровного строя курсантов, а навстречу Кену выскочил - теперь в этом не было ни малейшего сомнения - Эстин Млиско.
- Вот так встреча! - первым воскликнул Собеско. - Парни, вы откуда тут взялись?!