— Различие связано с готовностью действовать, — сказала Лумайя. – С готовностью принять то, что просит от тебя Сила и перестать отрицать ее пожелания, оправдывая отрицание самодисциплиной и отказом от сильных эмоций.
— Звучит так, как будто мне достаточно просто делать то, что первым придет на ум.
— Ты уже знаешь, что тебе нужно делать.
— Тогда чем я отличаюсь от моего деда? Чем дальше, тем больше я чувствую, что иду по его пути. Неужели только из–за беспокойства за жену он перестал стремиться установить в галактике порядок?
— Он слишком поздно начал обучение и был еще недостаточно опытным, когда его использовал в своих интересах человек, стремившийся к власти. Ты – взрослый мужчина, который учился всю свою жизнь, и тебя никто не использует. Ты не совершишь те же ошибки.
— Слишком уж все просто выглядит.
— Просто не будет. Это принесет тебе боль.
— Больше боли, чем выступить против собственной сестры?
— О, да…
— И это моя судьба?
— Это цена, которую ты платишь за то, чтобы принести порядок в галактику. Это твоя жертва. Теперь ты понимаешь, почему слабаки, вроде Палпатина, видели только власть, и почему они были побеждены? – гипнотизирующий голос Лумайи воспринимался почти бестелесным. Джейсен смотрел на ее губы, но не было ощущения, что эти слова произносятся живым существом. Это было пророчество, беспристрастное откровение. — Тебе лично, как Джейсену Соло, это ничего не принесет.
Джейсен солгал. Были вещи и похуже, чем отстранение Джейны. Он видел лицо Бена Скайуокера, когда тот увидел тело Айлин Хабуур. Джейсен тогда зашел слишком далеко, вторгаясь в разум женщины; она не перенесла физического напряжения. Снова он такую ошибку не совершит. Но этот случай нанес сокрушительный удар по вере Бена в способности Джейсена. Мальчик до сих пор не понял, что если действовать так, как действовал его отец, это просто продолжит бесконечный цикл войн и хаоса. Люк бы не принял необходимость принятия крайних мер. Люк хотел быть в мире с самим собой.
Это – его привязанность.
— Что ты чувствуешь, когда видишь сейчас Люка Скайуокера? – спросил он.
— Ничего не чувствую, — ответила Лумайя. – Только помню.
— Что мне следует делать дальше?
— Я не могу тебе ответить. Разберись с тем, что беспокоит тебя больше.
— Мой ученик, Бен. Он колеблется.
— Не стоит добиваться его одобрения.
— Я и не собираюсь.
— Не нужно подавать пример и надеяться, что он будет ему следовать. Поставь его в ситуацию, когда ему придется самому понять правду
Так же, как и тогда, на Биммиэле, она говорила хоть и неприятную, но правду. Бен должен понять то, чему так и не понял его отец – что существует такая вещь, как необходимое зло.
И лучшее место, где он может это понять – это Гвардия Галактического Альянса.
Управляющий комплекс для чрезвычайных ситуаций под парком Кебен,
Коронет, Кореллия
Для парочки стариков, подумал Хэн, они с Феттом очень неплохо поспевали за девчонкой. Затем он осознал, что тоннель шел под наклоном.
Коридор от президентских апартаментов Сал–Соло к аварийному бункеру управления тянулся под Кебенским парком примерно на километр. Так что им ничего не оставалось, кроме как продолжать бежать. Хэн не имел представления, что будет дальше: впрочем, он не в первый раз бросался очертя голову в гущу событий, полагаясь лишь на инстинкты и удачу.
И кроме того, с ним был Боба Фетт. А этот человек мог сбежать откуда угодно.
— Где он оканчивается? – пропыхтел Хэн.
— Он ведет в бункер. А там есть два выхода на поверхность.
— Два?
— Два выхода всегда лучше, чем один.
Далеко позади – хотя и недостаточно далеко – послышалось эхо шагов. Сейчас они находились в тускло освещенном тоннеле с твердым, облицованным плитками полом, на стенах которого через каждые несколько метров виднелись сделанные по трафарету надписи большими буквами, вроде «ВЫ ВЗЯЛИ РЕСПИРАТОР?», или «ЗАБЛОКИРУЙТЕ ВСЕ ДВЕРИ – ОТ ЭТОГО МОЖЕТ ЗАВИСЕТЬ ВАША ЖИЗНЬ».
— Нас ведь никто впереди не ждет?
— Нет, разве что нам сильно не повезет. – Фетт топал позади Мирты. – В таких местах персонал появляется только во время чрезвычайных ситуаций.
— Вроде войны?
— Ага, можно и так сказать…
Мирта во время бега держала свой бластерный пистолет на уровне плеча – утверждение в пользу преимущества немодной обуви без каблуков и практичной одежды.
— Если встанут на дороге, точно устроят себе на голову такую ситуацию.
Двери впереди открылись автоматически, а на потолке вспыхнули яркие лампы. Если предположить, что все это должно было сработать при появлении персонала, значит, там еще никого нет, или освещение уже работало бы.
Никого, разумеется, за исключением преследующей их охраны. Это точно была она. Обувь охраны Хэн уже узнавал по звуку. Фетт остановился, когда они зашли в вестибюль, из которого вели шесть дверей. На трех из них были надписи: «КОНТРОЛЬ ДВИЖЕНИЯ», «ВОДА И ЭНЕРГИЯ», и «ГЛАВНЫЙ ЗАЛ УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ЧС». На оставшихся трех дверях никаких надписей не было.
— Которая? – спросил Хэн.
Мирта шагнула им за спины, бластер в ее руке описывал дугу, а вот Фетт замер на месте. Хэн понял, что тот изучает информацию на ВИДе своего шлема.
— Два выхода здесь — через главный зал управления, но если нас там прижмут, в других комнатах есть люки к вентиляционным трубам, через которые можно пробраться. – Он показал на свой ракетный ранец. – По вентиляции я не пройду.
— Тогда в зал управления…
Звуки шагов позади теперь звучали намного, намного громче. В десяти метрах от них врезался в стену, разбрызгав штукатурку, бластерный разряд. Фетт остановился и, вскинув левую руку, выпустил в проход позади длинную гудящую струю пламени. Из прохода повалили клубы серого дыма, раздались крики и проклятия. Огнемет задержал преследователей, но не остановил их.
— Шевелитесь, — приказал Фетт.
Двери в зал управления автоматически не открывалась. Мирта несколько раз ударила основанием ладони по квадратной красной кнопке сбоку от них и створки разошлись в стороны. Они уже почти вошли внутрь, когда Хэн разглядел, что зал был забит рядами рабочих столов, на каждом из которых стоял коммуникатор. Стены были полностью заняты голокартами и видеопанелями; при первых звуках сирен это место будет полностью готово для борьбы с любой катастрофой, постигшей Коронет.
Изумленный мужчина в белой рубашке поднял глаза от инфопланшета и уставился на них.
— Рановато вы, — сказал он. – Мы еще не собирались вызывать персонал… О ситх…
Из дверного проема вылетел синий росчерк бластерного разряда. Хэн, Фетт и Мирта тут же открыли ответный огонь, заставив двух охранников отступить. Мужчина в рубашке рухнул на корточки, прикрывая голову руками, пока они обменивались выстрелами с охраной, затем Фетт выстрелил в панель управления дверьми, заставив створки резко сомкнуться.
— Инспекция по здравоохранению и безопасности, — сказал Хэн прижавшемуся к стене перепуганному мужчине. – Работайте на должном уровне.
Рывок через одну из дверей с надписью «АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД», и они снова оказались в освещенном желтым светом коридоре, мчась сломя голову. Коридор шел на подъем. Теперь Хэн ясно это чувствовал. Мышцы ног ныли, требуя отдыха. Позади них послышался звук бластерных разрядов, пробивающих дверь, а затем снова стук ботинок. Охрана так легко не сдавалась.
— Твой ракетный ранец, приятель, едва ли сможет помочь тебе здесь, внизу, — заметил Хэн.
Фетт не замедлил шага. Достигнув конца коридора, он развернулся, чуть не припечатав Хэна к стене. Затем он наклонился вперед на девяносто градусов, сгорбил плечи и нажал на кнопку на левом предплечье.
— Уверен? – задыхаясь от бега, сказал он. – Следи за реактивной струей, Соло.
Шипение горячего воздуха и ослепляющая желтая вспышка едва не сбили Хэна с ног, когда закрепленная на ракетном ранце Фетта небольшая ракета чиркнула по его шлему и, оставляя за собой шлейф дыма, унеслась вглубь коридора. Взрыв оглушил его на несколько секунд. Фетт схватил кореллианца за плечо и толкнул вперед.
— Знаешь, сколько стоят эти ММ–9? – проворчал он.
У Хэна звенело в ушах. – У этой штуки должны быть правила безопасного использования. – Но он все же слышал стук и скрежет падающих обломков. Они продолжали бежать.
Показавшееся впереди пятно света, более яркое, чем тускло–желтое освещение тоннеля, почти на уровне инстинкта побудило Хэна продолжать бег. «Выбраться. Просто выбраться. Об остальном побеспокоишься позже». Он ожидал, что Мирта уже наполовину пересекла парк, однако она стояла у выхода, всаживая в них заряд за зарядом, пока двери не распахнулись.
В затхлую атмосферу тоннеля хлынула прохладный вечерний воздух. Выход из тоннеля находился на склоне одного из искусственных холмов на другой стороне парка.