Читать интересную книгу Проект «Сфинкс» - Андрей Ивасенко

Призрак стоял возле металлического шкафа и пристально смотрел на него жуткими глазами доисторического ящера, словно собирался загипнотизировать. Он был окутан ядовитым зеленым маревом, извивавшимся вокруг него полупрозрачной змеиной аурой. И что-то рывками выделялось из его задницы.

Испражняющихся привидений Боголюбов видел впервые — попятился назад. Волосы на его голове вздыбились дикими лошадьми.

В этот миг в теряющихся мыслях профессора заиграла вторая скрипка — голос, прорезающий тишину в его голове, как острая бритва. Слова прилипали к сознанию Боголюбова, завладевали его волей. Будто во сне, тот нащупал панель с приборами, вставил в прорезь замка диск и нажал одну из кнопок с надписью «Пуск».

Взвыла сирена.

Вся база вмиг ожила.

«Не та кнопка», — раздосадовано подумал профессор.

И тут глаза монстра вспыхнули лучами насыщенного красного света, ослепив человека на какое-то мгновение.

Тимофей Романович зажмурился.

Бортовой компьютер экзоскелета автоматически отключил сканирование, перейдя в обычный режим. Открыв глаза, профессор увидел наяву стоящее перед ним существо — серо-зеленое, около четырех метров роста, с мощными лапами, схожими с человеческими кистями, только гротескно вытянутыми, огромными и когтистыми. Коленные суставы ног монстра сгибались в обратную сторону. И хвост. Громадный чешуйчатый хвост с раздвоенным кончиком. Зубастая пасть медленно открылась, обнажив страшные клыки со стекающей по ним слюной, и раздался леденящий душу рык.

Лицо Боголюбова перекосилось от страха.

Какая-то бурая ворсистая тварь, напоминавшая гибрид червя и сороконожки, наконец отделилась от тела монстра и шлепнулась на пол. А затем пронзительно взвизгнула и резво метнулась к ногам профессора, оставляя за собой слизкую зигзагообразную дорожку.

«Господи, помоги мне…»

Это была последняя собственная мысль Тимофея Романовича Боголюбова.

Тоненький визг, скулеж, словно у щенка, дорвавшегося до материнского молока, был апофеозом всех звуков, которые просачивались в его сознание. Тварь забралась на него, застыла у самого лица и раскрыла брюхо, обнажив страшную пасть с множеством тонких клыков.

* * *

Затаив дыхание, Воронов вращал диск кодового замка массивного сейфа, набирая нужную комбинацию цифр. От волнения он начал потеть. И когда ригели замка сухо щелкнули, Ник облегченно выдохнул, разогнулся и открыл дверцу.

«Есть!» — обрадовался он, увидев стеклянный градуированный флакон с крышкой, закрепленный в специальной лабораторной подставке. Протянул руку, взял сосуд с полки и поднес к глазам. Внутри находилась желтая мутноватая жидкость. Достал из комбинезона небольшой стальной контейнер, поместил в него препарат и сунул обратно в карман. Затем извлек из сейфа стопку документации, разложил на столе, по очереди развернул. Какие-то рисунки от руки, прикрепленные скрепками к листам фотографии, таблицы, формулы, длинные колонки цифр, рядом с которыми были проставлены плюсы и минусы.

Забрать с собой? Но все это ни о чем ему не говорило. А вдруг документы представляют опасность? Нет, пожалуй, это стоило оставить здесь. К тому же, дед просил уничтожить все, что связанно с его генетическими исследованиями. И тут Ник заметил на полке еще кое-что, что очень его удивило. В руках оказалась книга.

— А вот это что-то новенькое, — произнес Николай, листая пожелтевшие страницы книги с рисунками. — Неужели дед читал такую литературу? Странно, странно…

Николай едва не подпрыгнул от неожиданности, когда на очередном листе, заломленном пополам, взгляд наткнулся на подчеркнутые красными чернилами слова.

И он сразу все понял.

«По-настоящему трудные задачи решаются так неожиданно просто, — подумал Николай и усмехнулся. — Даже не верится, как я раньше об этом не догадался, ведь дед недвусмысленно дал это понять еще тогда…»

Затем Воронов достал из кармана комбинезона зажигалку и поднес к документации с такими словами:

— Ветра нет, значит, и тучки не надует, как говаривал Паша Дзюба.

Листы пожелтевшей бумаги начали тлеть, а затем ярко загорелись.

Николай дождался, пока пламя осело, словно разомлело от трапезы и клонилось в сон, — и вышел из кабинета. Он знал, что нужно сделать.

* * *

Последние десять минут Лиса безуспешно вызывала Боголюбова и Воронова, но те не отвечали. Девушке начинало казаться, что с каждым словом ее голос в пустоте эфира радиосвязи делался все более чужим, сдавленным, она остро ощущала это. И ей стало страшно. Что-то случилось с профессором и Николаем. И она замолчала, ушла в себя, словно улитка.

Щелчок зажигалки прозвучал в тишине как взвод курка. Шельга сделал первый глоток — не затяжку, а именно глоток — остро пахнущего дыма, и выпустил изо рта туманные колечки. Под маской ледяного спокойствия ощущалось волнение, хотя он и пытался всеми силами это скрыть.

— Молчат? — поинтересовался он у Лисы.

— Да, — голос Лисы дрогнул. — Что делать, командир?

— Ждем Николая и уматываем. — Василий выпустил в воздух очередную порцию дыма. — С ним, я убежден, все в порядке. Скоро прибудет.

— Откуда такая уверенность? Почему же тогда молчит?

— База расположена в аномальной зоне, здесь не везде проходит сигнал.

— А Тимофей Романович?

— Не знаю. Возможно, по тем же причинам.

— Сколько времени осталось до взрыва?

— Очень мало. Но должны успеть. Нам повезло, что профессор что-то напутал и запитал энергией всю базу, иначе бы противопожарные двери вовремя не остановили огонь. Мы б точно поджарились…

— Мало — это сколько? — настойчиво осведомилась Лиса. Ее очень волновал этот вопрос.

— Один час, семь минут, тридцать две секунды, — произнес майор, достав из кармана пульт и взглянув на таймер. Дым попал ему в глаза, он поморщился. — Как только окажемся на поверхности, придется бежать со всех ног из оазиса — очень-очень быстро и как можно дальше. Включим маячки — по их сигналам нас разыщут и доставят в Новолазоревскую.

— А тягачи?

— Бросим. Они слишком медлительны.

— Шутите?

— Нет. Я больше не люблю шутить.

— Бежать по льду в экзоскелетах? А потом? Мы провалимся в снег под их тяжестью…

— В одном из тягачей лежат девять комплектов специальных снегоступов с шипованными накладками для подошв ботинок. В экзоскелетах мы успеем отдалиться на хоть какое-то мало-мальски безопасное расстояние от взрыва, благо он подземный.

Когда они услышали звук шагов, то притаились и стали ждать. Нет, скорее, то был торопливый топот пары ног. Кто-то бежал.

«Только бы не какие-нибудь уродливые твари…» — подумал Шельга.

И вдавил сигарету в стену.

* * *

Николай в очередной раз резко остановился и обернулся. Откуда-то сзади доносились странные звуки, но как только он начинал прислушиваться, они тут же прекращались. Освещение тоннеля было настолько слабым, что казалось, будто он через пять метров обрывается в серую пустоту. И этот странный вакуум его тревожил. Что там скрывалось? Каждый раз свет фонаря слизывал грязную кашу мрака, но ничего из него не появлялось. Неужели мерещится? Нет, явно ощущается запах опасности. Даже кожа чешется от чьего-то враждебного взгляда в спину.

Подойдя к развилке, Воронов сделал три шага вперед и снова застыл. Звуки повторились. Но на этот раз они донеслись из бокового тоннеля, к которому он приблизился. Враг мог напасть с любой стороны, и следовало быть предельно осторожным.

Ник выключил фонарь и, почти вжимаясь в стену, медленно двинулся вперед, слыша стук собственного сердца, грохотавшего в груди и ушах. Когда заглянул в тоннель, страх сковал его тело ледяной рукой.

Из темноты на него смотрели несколько желтых глаз. Но они не приближались. И от этого становилось еще страшнее — может быть, именно потому, что ничего не происходило.

— Господи, — прошептал Николай, подавив в себе желание громко закричать. И, словно проснувшись, побежал, не оглядываясь, по коридору, ведущему к подъемнику.

Несколько теней практически беззвучно вынырнули из тьмы и бросились за ним.

* * *

Воронов выскочил из темноты и оперся спиной о стену, переводя дыхание. Его глаза были наполнены ужасом, на лице застыла маска отчаяния.

— Николай, что?.. — взволнованно спросила Лиса.

— Скорее! Вызывайте лифт! — с трудом произнес Ник. Слова давались с трудом, во рту пересохло. — Вы разве не слышите? Они бегут за мной!

Но никаких звуков из тоннеля не доносилось.

Люди несколько секунд постояли, прислушиваясь.

Напряжение росло.