заботливым и добрым. Он принес на ужин огромное число пицц, чтобы она выбрала, что ей нравиться, а также салаты, закуски и газировку. Он помог с уборкой в офисе, помог приготовить ужин сегодня вечером и всегда настаивал на том, чтобы принести ей вещи, открыть для нее двери, убедиться, что она в безопасности, прежде чем уйти.
А потом был секс. Этот человек был не только великолепен в этом, но и внимателен. Он позаботился о том, чтобы она первой нашла свое удовольствие. — «И часто оставался ни с чем», — с иронией подумала Софи, поскольку у нее появилась склонность падать в обморок каждый раз, когда она кончала.
По правде говоря, Аласдер был замечательным человеком. Любая бы была счастлива иметь его, и она ни на минуту не сомневалась, что сможет его полюбить. Ей просто было неудобно говорить, что она уже любит его. Они знали друг друга не достаточно долго, чтобы испытывать эти чувства.
Но любила она его или нет, не имело большого значения. Если кто-то думал, что она это сделала, и пытался убить его из-за этого. .
— «Ей нужно порвать с ним», — поняла Софи. Ей нужно прекратить их отношения, выкинуть его из своей жизни и убедиться, что все об этом знают. Ей придется рассказать всем на работе и… а кому еще? Все ее университетские друзья отошли на второй план. Большинство из них были из других городов, и вернулись туда. Другие искали работу в западной Канаде или Штатах. Ее друзья по работе и семья были практически единственными людьми, которых она знала. И среди них семья Томлинсонов была единственными людьми, которые были в ее жизни вплоть до смерти ее родителей.
Софи не понравилось направление ее мыслей. Меган, Бобби и их родители были семьей. Единственная семья, которая у нее была. Но они были там, когда все началось. Жили по соседству. У них даже был запасной ключ от дома, и у ее родителей тоже был запасной ключ от дома Томлинсонов. Было бы легко выскользнуть, прокрасться к соседней двери, войти внутрь, поджечь и вернуться в свой дом, прежде чем пламя станет достаточно большим, чтобы привлечь внимание.
Софи стиснула зубы. Ей не хотелось думать об этом сейчас. Она разберется с этим позже, но сейчас первостепенное значение имело обеспечение безопасности Аласдера. Она никогда себе не простит, если с ним что-нибудь случится. На самом деле Софи не думала, что сможет пережить такую потерю. Ее взгляд сосредоточился на Аласдере, пока она пыталась понять, как это сделать. Она решила просто сказать мужчинам уйти и попросить Аласдера никогда не возвращаться, когда Лудан внезапно заговорил.
— Алли, парень. Тебе нужно рассказать девушке о нас.
Аласдер прекратил спорить с Коннором и Инаном и с удивлением повернулся к дяде. — «Что?»
— Расскажи ей, кто мы, — прорычал он.
Аласдер покачал головой прежде, чем Лудан закончил говорить. — «Она не готова».
— Ты потеряешь ее, если не скажешь ей, — настаивал Лудан.
Аласдер снова покачал головой и повернулся к остальным мужчинам, чтобы сказать: —«Я просто думаю, что нам следует учитывать, что эти смерти не обязательно связаны между собой. Некоторые из них могли быть просто несчастным случаем… «— Его слова внезапно оборвались, и Софи вскрикнула от шока, когда Лудан внезапно бросился, наклонился мимо нее через остров и ударил Аласдера ножом в грудь.
На мгновение все, что Софи могла делать, это открывать и закрывать рот. Она не могла поверить, что Лудан только что зарезал своего племянника. Но когда он вытащил нож и выпрямился, чтобы отойти от острова, Софи вскочила со стула и схватила кухонное полотенце со стойки, затем скомкала его и поспешила прижать его к ране Аласдера.
Аласдер взглянул на дядю и взревел: — «Какого черта?»
— Я сделал тебе одолжение, — мягко прорычал Лудан, подходя ополоснуть нож под краном. — «Она собиралась расстаться с тобой, поэтому я и сказал тебе рассказать ей, кто ты. Но ты отказался, и я решил показать. Теперь ей не нужно расставаться с тобой.»
— «Я думаю, мы все можем согласиться, что есть более простой и гуманный способ донести это, чем пытаться зарезать Аласдера», — раздраженно сказал Тайбо. Направляясь к двери, он добавил: — «Я схожу за холодильником».
Софи посмотрела вслед Тайбо, пораженная его спокойной реакцией. Затем ее взгляд скользнул к другим мужчинам в комнате. Никто из них не выглядел сильно расстроенным. Как и Тайбо, Колле выглядел более раздраженным, а остальные трое мужчин, дяди, просто наблюдали с интересом. Никто из них не отреагировал так, как она ожидала.
Ради Бога, Лудан заколол Аласдера, и это было так, чертовски, близко к его сердцу, что единственная причина, по которой она думала, что он промахнулся, заключалась в том, что Аласдер все еще был жив.
— Ты собиралась расстаться со мной? — спросил Аласдер, и она с изумлением взглянула ему в лицо.
— «Ты шутишь, что ли?» — недоверчиво спросила Софи. — «Твой дядя только что ударил тебя ножом, а ты беспокоишься о том, что я хотела расстаться с тобой?»
— «А ты хотела?» — настойчиво спросил Аласдер.
Нахмурившись, она сильнее надавила на его рану и прорычала — «Да. Спасти твою жизнь. Если мы не будем больше видеться, у моего убийственного сталкера не будет причин убивать тебя. Я думала, это защитит тебя. Я понятия не имела, что твой сумасшедший дядя зарежет тебя за это», — раздраженно добавила она, а затем внезапно напряглась. — «Подожди.» — Оглянувшись через плечо на Лудана, она потребовала — «Откуда ты узнал, что я собираюсь расстаться с ним?»
Вытирая то, что оказалось ножом для стейка, Лудан пожала плечами. — Я прочитал твои мысли.
Губы Софи скривились от отвращения. — Расскажи правду, а не сочиняй глупости. — Переключив внимание на других мужчин, просто стоящих рядом, она огрызнулась: — «Кто-нибудь, пожалуйста, позвоните в 911? Аласдеру нужна скорая помощь и…» — Ее слова закончились тревожным вздохом, когда Лудан вернулся к ней и отдернул руку от Аласдера.
— «Что ты делаешь? Мне нужно остановить кровотечение, — кричала она, пытаясь положить руки обратно. Но Лудан держал обе ее руки в одной, а другой отдергивал ткань от раны Аласдера. Отбросив окровавленную тряпку, он расстегнул рубашку Аласдера, обнажая рану, и приказал — «Смотри».
Софи нахмурилась, а затем перевела беспомощный взгляд на рану Аласдера. На его коже был двухдюймовый (≈ 5 см) порез, глубина которого, должно быть, была добрых пять(≈ 13 см) дюймов, поскольку нож был вогнан по самую рукоять. Несмотря на глубину раны, следов крови