С нежностью потрепала их и опустилась на одеяло.
– Карлос. Пожалуйста. Будь счастлив, чтобы ни случилось. Тогда и я… тоже… буду.
– Я счастлив только рядом с тобой. Посмотри на меня. Мне больше ничего не нужно.
– Ты станешь королем, я знаю. Береги детей. Пусть между ними не будет вражды, как между вами с братом.
– Все будет, как ты захочешь. Говори. Я сделаю все. Говори, Лорен.
– Я хочу только… еще немного… побыть с тобой.
– Я здесь. Я никуда не уйду.
Ребенок заплакал снова, и Ижени выбежала из комнаты, одной рукой прижимая к себе младенца, а второй утирая пот и слезы. В гостиной ее с таким же скорбным видом встретила служанка. Но в отличие от графини, она отнеслась к ситуации с житейским спокойствием.
– Нужно искупать мальчика, мадам. – сказала она.
– Да-да. – ответила Ижени и передала ей ребенка, которого все равно не умела как следует держать.
Новорожденный принц династии Арку плакал, когда его опускали в воду и когда вытирали полотенцем, а Ижени плакала и утирала слезы просто так, отворачиваясь в сторону от прислуги и пряча глаза.
В следующие несколько дней над покоями Лорены нависло облако горького траура. Первые сутки принц вовсе не выходил из ее спальни, прогоняя всех, кто пытался его потревожить. Детей запрятали в детскую и старались не выпускать, чтобы держать подальше от этого печального зрелища. Новорожденный младенец целый день плакал. И лишь стараниями Ижени ему смогли быстрее найти кормилицу. Вскоре покои принцессы навестила королева Розамунда. Она милостиво пожелала высказать свои соболезнования Его Высочеству, но ей сообщили, что он не выходит из спальни принцессы Лорены и никого не хочет видеть. Тогда королева сказала, что пришлет сюда няню для ребенка и на том удалилась, бросив последний странный взгляд в сторону графини де Баккард. Ижени была даже рада, что принц не вышел говорить с королевой. Иначе неизвестно, чем бы это кончилось. Явно он сейчас не настроен быть учтивым. А ее он ненавидит, это точно, и сдерживаться не стал бы.
Вечером она вернулась домой с красными от слез глазами. Она оставила в покоях Лорены полнейший хаос, перепуганных детей и прислугу, проблемы и вопросы, с которым ничего не могла поделать. На ходу сбрасывая плащ и перчатки, она вошла в гостиную, где видела зажженный свет, и остановилась на пороге. Ее всю трясло, и она обреченно взглянула на Реджиса, точно умоляя его о помощи.
– Принцесса Лорена мертва. – сказала она.
– А ребенок? – быстро спросил Реджис.
– Жив. Это сын.
– Не могу поверить. Как же ему везет. – невольно удивился граф.
В этот момент Ижени разрыдалась и едва не упала на пол, прислонившись к косяку распахнутой двери. Реджис подбежал к ней и схватил за локоть.
– Тише-тише. Присядь-ка. – он подвел ее к креслу и усадил в него. Затем быстро крикнул Роберта и послал того за вином.
– Она просто лежала и умирала. – сокрушалась Ижени. – Никто ничего не мог сделать. Никто не мог помочь ей. Я думала принц перебьет всех в порыве злости. Но он заперся с ней в комнате и не выходит. Я пробыла там, пока не пришла няня для младенца. Прислуга совсем не справлялась. Дети плакали, все время спрашивали, где их матушка. А вокруг все бегали, не зная, что делать. Приходила королева, высказать слова сочувствия. Помогла найти женщину, чтоб присматривала за новорожденным. Кормилица тоже была там. Мы заплатили ей сразу за три месяца, хотя деньги еле отыскали среди вещей принцессы.
– Королева приходила?
– Да. Уж не знаю, порадоваться или посочувствовать. Вид у нее был такой, точно она иглу проглотила.
– А что принц?
– Он так и не вышел. Никого не впускает в спальню.
– Теперь следует особенно следить за ним… Третий сын – это не шутка. Он может начать воевать в открытую.
– Мне все равно. Я не могу забыть ее белое лицо, когда она умирала. Она просила меня незадолго до этого дня, чтобы детей отправили в Вилон, если с ней что-нибудь произойдет.
– Это невозможно без разрешения короля.
– Я знаю. Она думала, я смогу… Но разве это правда?
– Полагаю, Вы на многое способны.
Ижени опустила голову, достала платок и принялась утирать слезы. К этому времени принесли вино. Реджис присел перед ней на колено и подал ей бокал.
– Не плачь, прошу тебя. Выпей. Ты ничем не могла помочь Лорене.
– Я знаю.
– Такое случается.
– Знаю.
Она сделала несколько глотков, отдала бокал обратно Реджису, а сама вдруг обняла его за шею и упала головой на его грудь. Он ничего не сказал, только утешающе погладил ее по спине, думая, что вопросы и выяснения могут подождать. Ижени тоже ничего не добавила, перестала рыдать и только закрыла глаза, стараясь успокоиться.
На следующий день она по привычке приехала во дворец. Лишь оказавшись там, она вспомнила, что вообще-то не должна была приезжать. Раз принцесса умерла, то она более не ее фрейлина и не может находиться в ее бывших покоях. Но что-то упрямо заставляло Ижени идти туда. Она пришла в знакомую комнату, где ее радостно встретила прислуга.
– Мадам де Баккард, какое счастье, что Вы пришли! – сказала горничная принцессы. – Мы не знаем, что делать с принцем Саином. Он отказывается есть без матушки и ни с кем не разговаривает. Старшие сейчас с учителем, но ночью почти не спали. Принцесса Алита плакала целое утро. Младенец тоже кричит целыми сутками и няня уже дала ему вина, чтобы он уснул хоть ненадолго.
– Это плохая идея. – с сомнением произнесла Ижени. – Нужно позвать к нему доктора.
– Нам даже некого послать за доктором. Элен ушла провожать детей на уроки, я сижу с Саином и иногда помогаю с младшим. Прислуга принца без его указов разлетелась по дворцу. Наверное, давно забрели в какой-нибудь ближний трактир. Здесь оставался лишь старый лакей, но сегодня он так и не пришел.
– Тогда я останусь здесь, а ты сходи за врачом.
– И еще, мадам, мы не знаем, как быть с благословением ребенка. Кто-то должен отнести за него дары статуям богов в храм. Или он вырастет слабым и болезненным. Нужно поговорить со священником, чтобы помолился о его здоровье. Нужно наречь его именем, в конце концов. У мальчика имени и того нет. Никто не подумал об этом.
– А что же принц? Ничего не сказал по этому поводу?
– Принц Карлос так и не выходил из спальни Ее Высочества.
– Не выходил со вчерашнего дня?
– Да, мадам. Запер двери и никого не впускает.
– Прошли уже целые сутки. – настороженно произнесла