Философия, а в конце жизни и политика все больше и больше привлекают Мачадо. Его поэзия обогащается по мере того, как появляются переиздания «Полного собрания стихотворений». Отталкиваясь от символизма, Мачадо создал собственную концепцию поэзии. «Я полагал, — говорит он, — что поэтический элемент — это не слово с его фонетической стороны и не цвет, не линия, не комплекс ощущений, но глубокий духовный трепет». Он мечтал о «вневременной поэзии» и о книге, которая была бы «тенью нас самих».
J. Cassou: Antonio Machado, in Hispania, 3,Paris 1920 — E. A. Peers: Antonio Machado,Oxford 1940 — S. Montserrat: Antonio Machado, poeta у filosofo,Buenos-Aires 1943 — A. Serrano Plaja: Antonio Machado,Madrid 1944 — J. Cassou: Trois poètes: Rilke, Milosz, Machado,Paris 1954 — R. Gullon: Las secretas Galerias de Antonio Machado,Madrid 1958 — J. C. Chaves: A. Machado,1968 — H. Leitenberger: A. Machado,1972.
МЕРРИЛЬ Стюарт(Хэмпстед, штат Нью-Йорк, 1863 — Версаль, 1915) — американский франкоязычный поэт.
![]()
С. МЕРРИЛЬ
Сын американского дипломата, он родился в штате Нью-Йорк, но провел свое детство в Париже и после учебы в Колумбийском колледже с 1890 г. прочно обосновался там. К английскому языку он обращался, только чтобы переводить Бодлера, Малларме или Алоизиуса Бертрана. Но у англосаксонской поэзии он заимствует аллитерацию, широко в ней распространенную, и пользуется ею настолько часто, что это может показаться назойливым. Был ли он символистом в начале своего творческого пути — в «Гаммах», появившихся в 1887 г.? В этом можно усомниться, даже если он и стремится заимствовать у музыки арсенал ее средств. Его символизм по-прежнему только декоративен в «Празднествах» (1891) или «Осенних стихах» (1895). Затем происходит изменение: уверовав поначалу, что миссия поэта — в творческом преображении переходных несовершенных форм повседневного бытия, Стюарт Мерриль приходит затем к прославлению того уклада простой жизни, который открылся ему в Иль-де-Франс.
В «Четырех временах года» (1900) символ присутствует настолько, насколько «каждый цветок — это образ мира», мира, где «все живет». В стихотворении «Голос в толпе», демократическая интонация которого заставляет вспомнить об Уитмене, слышится отчаянный крик:
Нет, солнце весны! Нет, сердце предков! Я смеюсь над всеми небесами, я иду ко всем существам. Я хотел бы руками обхватить вселенную И умереть от запаха земли и морей…
A. Salmon: La légende de Stuart Merrill in Vers et Prose,18, 1909 — H. Marjorie: La contribution d’un Américain au symbolisme français,Paris 1927.
МЕТЕРЛИНК Морис(Гент, 1862 — Ницца, 1949) — бельгийский писатель.
![]()
Ф. МАЗЕРЕЛЬ. Портрет М. Метерлинка
«У меня нет биографии», говорил он. Поэтому было бы нарушением правил подробно говорить о месте его рождения, о занятиях правом, благодаря которым он получил профессию адвоката, о встрече с Жоржеттой Леблан, о Нобелевской премии (1911), о получении дворянства (1932) и о кончине в Орламонде, куда он укрылся и название которого так вторит атмосфере его драматического творчества.
Он — символист первого призыва или что-то вроде этого. Так, Метерлинк поселяется в Париже в 1886 г., посещает там литературные кружки, знакомится, в частности, с Вилье де Лиль-Аданом. В скромном журнале «Плеяда» его подпись впервые появляется в марте этого года (Мурис Метерлинк). Но лишь появление книги стихов «Теплицы» в 1889 г. стало важным свидетельством болезни — быть чересчур в духе «конца века». Его «оцепеневшая душа» угасает в современном обществе, его монотонная печаль выражает себя, поет о себе в почти не меняющихся стенаниях:
Что до меня — я жду пробужденья. Что до меня — я жду, что сон пройдет. Что до меня — я жду немного солнца На ладони, застывшие под луной.
Изобилующий всевозможными символистскими устремлениями и новациями (туманная атмосфера, странные бегства, «желания, погребенные под пожинаемыми печалями», колдовская власть молчания, смесь современных и вневременных воззрений), этот скромный сборник остался незамеченным.
Зато в том же 1889 г. драматическое сочинение «Принцесса Мален» открыло публике талант Метерлинка и принесло успех, определивший и его будущую славу, и дальнейшее направление творчества. Октав Мирбо в статье, появившейся в «Фигаро» 24 августа 1890 г., приветствовал эту драму и, преувеличивая ее значение, писал о ней как о «самом гениальном произведении нашего времени, которое по силе своей необычности и наивности достойно сравнения с Шекспиром и даже превосходит его по красоте». Согласимся, что именно Шекспира вызывает в памяти и эта чувственная властительница, несущая с собой смерть и погружающаяся в безумие, и эта юная принцесса, невинная жертва.
Пьеса не предназначалась для постановки на сцене. Однако Метерлинк, уступив просьбам, в конце концов отдал ее в Свободный театр. В мае и декабре 1891 г. две более короткие пьесы — «Непрошеная» и «Слепые» — были сыграны там, а Люнье-По присутствовал на распределении ролей. 13 мая 1893 г., вскоре после открытия театра «Эвр», он сыграет Голо в «Пелеасе и Мелисанде».
«Пелеас» немного напоминает — по крайней мере битвой за него — «Эрнани» символистского театра. Камиль Моклер в 1891 г. так характеризует Метерлинка-драматурга: «Оставаясь драматургом в полном смысле слова, он проявляет исключительную осведомленность в идеалистической философии и в ней находит первообраз и тайный смысл своих произведений. Он осуществил идеал театра: поднялся до самых возвышенных метафизических концепций и воплотил их в вымышленных существах, чтобы одновременно предложить их как художникам и мыслителям для созерцания, так и толпе. Захватывающее драматическое действие вполне доступно простым людям — в нем они угадывают и находят себя. Итак, он утешает народ, который увлечен спектаклем, в его страданиях и несчастиях, а также пробуждает очень серьезные мысли». Но все эти намерения блекнут в «Пелеасе» перед искренностью человеческих переживаний: ревнивая страсть начинающего седеть мужчины при встрече в лесу с незнакомкой; любовь, которую пробуждает в сердце молодой женщины Пелеас, младший брат Голо; соперничество двух мужчин, смерть Мелисанды в тот самый момент, когда она стала матерью, — все это добавляет новые штрихи к древней легенде о Тристане (и не случайно великолепной партитурой своей оперы Дебюсси обязан Вагнеру).
После «Двенадцати песен» поэт в Метерлинке замолкает. За «Пелеасом» следуют другие драмы, манера которых менее удачна — символизм в театре как бы ограничил себя рамками некоего нового академизма: «Смерть Тентажиля», «Там, внутри» (1894), «Аглавена и Селизетта» (1896), «Монна Ванна» (1902). Лучшая из метерлинковских пьес, «Синяя птица» (1908), имела большой международный успех, особенно в англоязычных странах.
Параллельно Метерлинк преследует и более высокие цели. Переводчик Рейсбрука Великолепного («Красота духовного брака», 1891), Новалиса (1894), Эмерсона (1895), он, пытаясь пойти тайными путями мистицизма, намеревается отвоевать у безмолвия фрагменты непознанного смысла. «Сокровище смиренных» (1896), плод самого разнообразного чтения, — это приглашение погрузиться в себя и принять жизнь, так же, как постоянно выражаемое и никогда не удовлетворяемое обещание полной правды.
