получил, обострилось. И хоть опасаться ему, казалось бы, нечего было, ощущению этому он доверял.
Медленно снял руку со стана Лиссы, чтоб не разбудить. Ей волноваться ни к чему, защитить он ее сможет. Редрик давно такого покоя не чувствовал, как этой ночью с ней рядом. Только вот сейчас будто в грудь что толкнуло, заставило дрему сбросить.
Костер так и продолжал ярко извиваться в ночной тиши — где ему затихнуть, раз Редрик не велел. Перевернулся хозяин вулкана на другой бок, изображая спящего, а сам глаза чуть приоткрыл, прислушался. И, кроме треска поленьев в костре, услышал за деревьями хруст веток, неразличимый почти. Только вот зверье не обманешь — где-то сорока стрекотала, предупреждая спящий лес об опасности, да конь Редрика всхрапнул испуганно.
Затаился кто-то за деревьями, выжидал, когда хозяин вулкана с супругой легкой добычей станут. Услужливое ночное эхо донесло шепотки. О чем именно шептались — Редрик не разобрал, да и неважно то было. Знал, что добрые люди не станут во тьме, точно шакалы, прятаться.
Редрик поморщился досадливо, когда увидел, как двое из-за деревьев показались. В темноте, что для его глаз и не темнотой вовсе была, разглядел вчерашних знакомцев — тех двоих, что Лисса пощадила. Не ушли стервецы, как им велели. Вот про то он Лиссе и толковал — натуру людскую не перекроишь, не переиначишь. Дан ведь этим двоим шанс был, а они его по ветру пустили. Что ж, выходит, сами свою судьбу выбрали. Только б Лиссу не разбудили. Ей знать о том, что дальше будет, не надобно.
Наблюдал за этими двумя, готовый в любой миг вскочить, но не желая спугнуть их. Шептались, стервецы, подбирались ближе к нему и Лиссе. Сверкнуло лезвие ножа — попал на сталь отблеск пламени, предупреждая своего хозяина. Но Редрику и предупреждение не нужно было. Вскочил так резво, что не успели и опомниться. Второго Старуха-Смерть прибрала, еще когда первый наземь не опустился. Редрик замер и на Лиссу взгляд бросил. Она только во сне руку под щеку положила да бровью дернула.
Также бесшумно Редрик сначала одного, потом второго на коня взвалил да отвез подальше, туда, где шумом погребального костра не смог бы побеспокоить супругу свою, но не столь далеко, чтоб метка потревожила.
Охотно взвилось пламя, жадно проглатывая подношение. Редрик в красный тающий свет кострища глядел и думал, что, может статься, огонь-то этих двоих и очистит. Огню все едино: будь ты невинным иль последним злодеем — стихия такие тонкости не разумеет.
Когда все кончено было, а завитки дыма в густое темное небо устремились, коня поманил за собой и обратно на поляну, где Лисса спала, вернулся.
Подошел ближе, замер рядом и смотрел на спящую супругу. Она крепко спала и дышала ровно. Редрик надеялся, что хорошие видит сны.
Вот и получил он ответ, за которым в Вильзмир поехал. Думал, духи, что в бреду привиделись, скажут ему, как дальше быть, да только они даже лучше сделали — показали.
Лег рядом, сползший плащ повыше натянул, чтоб Лиссу укрыть, сверху руку положил, лицо в волосах супруги спрятал.
Лиссе о случившемся не расскажет. Ей о том знать не надобно. Он свое слово сдержит — защитит ее. И от угроз, и от переживаний.
* * *
Снежная мгла застлала все вокруг — холодная, густая, непроглядная. Двигалась сквозь нее, трясясь от озноба, и сама не понимала, как здесь оказалась. Хотела крикнуть, позвать на помощь, да только из горла ни звука не вырывалось, все плотное марево скрадывало. А потом из дымки чьи-то руки схватили, утянули в молочное ледяное облако. Лицо Арвира увидела, его глаза нахальные.
— Да я ведь только приласкать тебя, Мелисса, маленько хочу. Тебе понравится, обещаю, — оскалился.
— Не смей! — Толкнула его в грудь, отскочила, подхватила платье, бросилась в самую метель, хотя от холода двигалась едва. Да только убежать далеко не успела, прямиком еще в чьи-то руки угодила.
— Вот свезло так свезло… Боги-то ко мне сегодня милостивы! — услышала знакомое. Дохнул гнилью тот мерзавец, что в Вильзмире врасплох застиг.
— Пусти! — Рванулась и от него, отскочила в строну. И снова закружила меж застилающих взор белых хлопьев снега. Вьюга пуще прежнего разыгралась: бросала колкие иглы в глаза, жалила кожу.
То слева, то справа лица мелькали: Арвир ухмыляющийся, Деян с кубком медовухи, лекарь Ульх с плещущейся в склянке настойкой, опять Арвир…
Вскрикнула и снова заметалась в белой мгле. Как же мне выход найти?
Вьюга диким голодным зверем взвыла, забралась под платье студеными руками, норовя все тело льдом сковать. Бежала сквозь нее, понукаемая мерзлыми стрелами, искала сама не зная что, да никак отыскать не могла.
— Лисса! — донеслось знакомое из самого сердца метели.
Редрик?..
Замерла, стараясь отдышаться. Дыхание изо рта морозными клубами вырывалось, обжигало льдом горло, студило грудь. От слишком глубокого вдоха боялась на осколки разлететься. Озноб по телу гулял, не давал с места сдвинуться. Хотелось только одного — лечь здесь, в пушистые снежные сугробы, и уснуть под завывания и стоны вьюги. Только знала, что нельзя. Ежели остановлюсь, тут свою погибель и найду.
— Редрик… — выдохнула.
Белые снежные мухи лицо жалили, да только все равно разглядела в самом сердце метели красную точку, будто кто костер развел. Бросилась на этот огонек, а вьюга с новой силой запуржила, стараясь помешать мне хозяина вулкана отыскать.
— Лисса!
— Редрик!
Медленно шла вперед, прикрывая лицо рукой. К нему. Снежная буря почти с ног сбивала, дышать все труднее становилось, чьи-то голоса в белой мгле хохотали, выли, буйствовали. Снежные иглы по щекам били, рвали платье, путали волосы. Ничего уже от холода не чувствовала, знала только, что должна дойти. Там тепло, там огонь, там Редрик, который защитит, не даст в обиду, обогреет.
Новый порыв злого стылого ветра сбил с ног. Почувствовала, как падаю, да только никак упасть не могла — летела куда-то. В бездну, на дне которой ждал лишь студеный мрак.
А потом вдруг тепло разлилось, вошло в тело жаркими лучами, обняло