на меня зашипела:
– Тсс! Ты совсем рехнулся?!
Я растерянно пожал плечами:
– А ты только что заметила?
Вокруг нас проплывали разодетые гости и суетились шустрые официанты, но я ничего не замечал, кроме любимых серо-голубых глаз и ничего не слышал, кроме ее голоса под печальную, но безумно убийственно-прекрасную скрипичную мелодию. И это был самый лучший момент моей жизни, ради которого, собственно и стоило жить. Я был готов простоять так вечность, но увы и ах, счастливые часов не наблюдают, час счастья, как секунда пролетает. И дальше время пошло значительно быстрее.
– За что? – удивленно прошептал я, когда ее холодные губы быстро и неловко коснулись моей огненной щеки.
– Ты же сказал, что готов на все ради моего поцелуя, – хитро прищурилась Кира, откидывая рыжие кудрявые пряди со лба и невольно наслаждаясь эффектом, который произвел на меня этой жест, – так вот, хочешь узнать его цену?
Я кивнул, выпрямился и выпятил грудь, как солдат, готовый на все, что угодно. Но только не к этому…
– Ник, ты слишком меня приукрашиваешь, – начала из далека Кира, она говорила быстро, но четко и твердо, – я принесла тебе завтрак, потому, что его для тебя заказали! Я купила тебе рубашку, потому что меня попросили и оставили на нее денег!
– Кто попросил? – перебил я, чувствуя, как сердце в моей груди учащает удары. В нашем городе, а если быть точным, то во всем мире на меня было не наплевать лишь одному человеку! Отец! Это мог быть только он! Значит, он вернулся!
Кира вздохнула, совершенно не понимая моей спонтанной радости, и покачала головой:
– Он не оставил своего имени. Просил звать его Мастер. Просто Мастер и все.
Я нахмурился, пытаясь вспомнить, где же я раньше слышал это имя и невольно взглянул на свою правую руку. Там под новеньким клетчатым рукавом по-прежнему скрывались ворованные золотые часы Златоновского старшего. Они еще ни раз сыграют свою роковую роль в моей судьбе, но не сейчас.
– Вся твоя утренняя удача – это только заслуга Мастера. Если бы не он, мы даже не были знакомы, – серьезно сказала Кира, затем она решительно посмотрела мне в глаза, – ты ничего не знаешь обо мне и, самое главное, не знаешь меня, Ник. Это иллюзия, обман. Ты все себе придумал. Я – не девчонка с большим сердцем, которая всех спасает. Это был обычный рабочий день, который затянулся. Так что оставь меня в покое, Ник. Не беги за мной! Не требуй от меня внимания! Это и была цена моего поцелуя. Э-эй…
Толи скрипач взял октавы выше, толи вино ударило сильнее, толи мне стало больше нечего терять. Я набрал в легкие побольше воздуха, как перед глубоким прыжком в воду, сделал быстрый шаг вперед и поцеловал ее прямо в губы. Да, я прекрасно осознавал все последствия – она могла запросто оттолкнуть меня в сторону, обозвать мужланом или кем-нибудь покрепче, шлепнуть по лицу. Не знаю – не проверишь, не узнаешь!
Но какого же было мое удивление, когда она не только не дала мне по шее, но и не оттолкнула и даже ответила на моей поцелуй. Но, увы, ничто прекрасное в этом мире не может длиться вечно…
– Ты совсем рехнулся?! – закричала на меня Кира, удивленно хлопая своими густыми ресницами – девчонка совсем не ожидала от меня такой прыти.
– Я вернул твой поцелуй сполна! – уверенно ответил я, улыбаясь и хмурясь одновременно, – забери его себе обратно! Он мне не нужен за такую-то цену!
Кира нахмурилась, а затем саркастически улыбнулась – до нее наконец-то дошла моя шутка, только она ее совсем не оценила:
– Просто оставь меня в покое, Ник! Я не та, которую ты себе придумал! И, может быть, когда-нибудь мы сможем стать друзьями. Ясно?
Я все-равно улыбался, как дурак, как все влюбленные, слыша лишь то, что хотел услышать. И поэтому пропустил все ее последние предложения мимо ушей. В наступившей тишине я внезапно осознал, что настала моя очередь говорить и Кира ждет от меня ответа, я глупо промямлил первое, что вертелось в голове.
– Этот Мастер… Вы с ним встречаетесь?
Бах! Мою правую щеку ужалила звонкая пощечина, мигом прогнав улыбку с моего лица.
– Это можешь не возвращать! – зло прошипела Кира, отворачиваясь, – проваливай, Ник!
– Десять раз! – ответил я, смеясь, – завтра я сяду с тобой в школе!
– Только попробуй! – ответила она на бегу, быть может мне показалось, но ее голос выдал улыбку. – На первой парте возле учителя!
Я догнал ее на выходе, буквально на резных белокаменных ступенях, ведущих в ресторан.
– Кир, вот! Чуть не забыл! – выпалил я, доставая из кармана пригоршню смятых купюр вперемешку с какими-то непонятными клочками белоснежной бумаги. – Это тебе за рубашку и… за все!
– Где ты столько взял? – ее глаза округлились от удивления, машинально она забрала деньги и, не глядя, сунула в карман, – сам нарисовал, да?
Я ничего не ответил, тоскливо глядя ей вслед – пусть она сама их пересчитает и проверит. Завтра я придумаю самые остроумные ответы на все ее хитрые вопросы.
Громко икнув с досады, я уже развернулся обратно доедать халявный обед, пока его не сожрал Лекс, как вдруг…
– Молодой человек! Погодите! – раздался за моей спиной скрипучий старушечий голос. – Будьте так любезны! Уважьте просьбу старой женщины!
– Блин! Ну чего еще? – резко обернулся я, уже почти достав из кармана мятую купюру, чтобы бросить ее старушенции – так она быстрее отстанет. – Я – плохой парень! Я не поведу вас через дорогу или до туалета!
Передо мной стояла вовсе не грязная попрошайка – это была невысокая седовласая женщина, стройная и элегантная, одетая в длинное темное платье и огромную светлую шаль. В руках, одетых в тонкие кожаные перчатки, она сжимала небольшую корзинку с цветами, среди которых виднелась старая темная бутылка дорогущего элитного вина.
– Вас выперли из ресторана? – продолжал ворчать я, – еще бы! Туда нельзя со своими напитками!
– Твоя девушка не сказала «нет»! – начала старуха издалека, как опытный менеджер, затронув мою самую больную тему.
– Какая девушка? А… Кира, – я опустил плечи, чувствуя, как меняют цвет мои уши. – Во-первых, она не моя девушка! А во-вторых, она не сказала «да»…
– Она не сказала «нет», – повторила старушенция, загадочно улыбаясь. Ее подращенные черные глаза блестели, словно их хозяйка знала какой-то огромный секрет. – К тому же, молодой человек, у девушек «да» часто значит «нет», а «нет» – это «да».
Я нахмурился, напрасно пытаясь понять женскую логику. Надо признаться, подход старухи пришелся мне весьма по душе.
– Ладно,