Читать интересную книгу Чужое право первой ночи (СИ) - Маева Ева

Я с удивлением подняла взгляд на стоявшего рядом со мной мужчину, произнёсшего, должно быть, одну из тех немногих фраз, которую я вряд ли после всех его опасений на мой счёт ожидала от него услышать.

Я знала, что это был вовсе не приказ, который граф Ле’Куинд отдавал своей бесправной гунири. Это была просьба, с которой Дейран обращался к виконтессе Алиан. К женщине, которая могла без лишних объяснений отказать ему в танце, и он не стал бы этому сопротивляться, изобразив для своих гостей, будто передумал или отвлёкся. В конце концов, он ведь действительно должен был понимать, что сегодняшним вечером на мои плечи была возложена необычайно ответственная миссия. Важная не только для него самого, но и для целого графства, которое он поклялся хранить и защищать. И вряд ли он имел права требовать у меня больше, чем я уже собиралась для него сделать.

Вот только трепетные касания украшенных кольцами пальцев мужчины, ласково переплетённых с моими в ожидании ответа, не оставляли мне никакого сомнения в том, что невзирая на все существовавшие в целом мире обстоятельства, он сейчас жаждал услышать от меня лишь одно:

– Разумеется, Ваше Высочество.

Дейрану определённо стоило больших усилий не расплыться в благодарной улыбке, когда я укрепила наше прикосновение, соглашаясь последовать за ним сквозь толпу беседовавших друг с другом вельмож к центру зала, туда, где было достаточно просторно, и многие пары с упоением кружились в каком-то затейливом танце, которого я не знала. Рука Ле’Куинда опустилась мне на талию, не позволяя себе никаких лишних вольностей, а вторая продолжила крепко сплетаться пальцами с моими, вынуждая меня принять подходящую для этого неизвестного танца позу. Мне оставалось лишь положить свою ладонь на мужское плечо и попытаться прочувствовать ритм музыки, отдаваясь на волю уверенных движений своего партнёра…

И тут мелодия неожиданно переменилась, из весёлой и залихватской превратившись в медленную и плавную, словно вызванное горным ветром лёгкое покачивание необычного дерева с розовыми лепестками в далёкой, сказочной долине. Наши с Дейраном пальцы разъединились, и обе его руки легли на мою талию, ласково, но довольно неожиданно притягивая меня чуть ближе к мужчине, отчего мои сосредоточенные на задании мысли разом превратились в запутанную смесь бессвязных ощущений, и на какую-то долю секунды я будто бы забыла о том, что мне, вообще-то, нужно было дышать. Мои ладони легли на графские плечи поверх плотных эполет его костюма, и я с лёгким неудовольствием для себя отметила, что не могла толком прочувствовать его тело под этими жёсткими наплечниками, довольствуясь лишь ответными прикосновениями Ле’Куинда и существовавшими только для нас двоих очаровательными деталями, от каждой из которых у меня в животе всё крепче начинал закручиваться тугой, напряжённый узел мучительного томления.

Моя душа непроизвольно волновалась под пленительным взглядом Дея, окутавшего всё моё существование беззаветно ласковым теплом своих объятий. Неровное дыхание мужчины опаляло мои и так разгорячённые недавним выступлением щёки, а его пьянящий изысканный аромат освежал меня грохотом далёкого водопада, и в то же время сладостно терзал пряностью пахучих диких трав.

И что самое восхитительное, Ле’Куинд охотно потворствовал моему наслаждению, с каждым неспешным движением нашего трепетного единения не то случайно, не то осознанно всё сильнее приближая меня к своему телу, пускай даже все его действия по-прежнему не пересекали ту непреодолимую границу, которую он сам для себя установил.

Судя по всему, благодарить за этот необыкновенный подарок судьбы в виде медленного танца мне следовало Мэйми. Пускай она была Посвящённой богини ремесла и торговли, а не её более тёмной сестрёнки, покровительницы празднеств и увеселений, но банальная сообразительность в голове этой девушки определённо присутствовала. Так что я вовсе не удивилась, разглядев позади Дейрана довольную собой ключницу, стоявшую возле музыкантов-гунири.

Конечно, мы с Ле’Куиндом по-прежнему не могли позволить себе многого в присутствии огромного количества его благородных гостей. Да и я была совсем не уверена, что он был готов отказаться от своих принципов ради сиюминутного удовольствия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но, по крайней мере, так мы с мужчиной хотя бы могли поговорить спокойно.

– Ты сегодня особенно великолепна, знаешь? – тихо произнёс Дейран, одним лишь звуком своего чарующего голоса заставляя меня плавиться в его нежных объятиях.

Неодолимо жаждать продолжения этой совершенно необыкновенной ласки, которую я впервые за всю свою жизнь получала от этого ни на кого не похожего мужчины.

– Спасибо, – так же неслышно ответила я, интуитивно подстраиваясь под невысокую громкость бархатистого тембра Ле’Куинда, – Я очень старалась.

– Почему ты не сказала, что собираешься сделать? – вежливо поинтересовался граф.

Его пальцы дрогнули на моей талии, словно на краткую секунду картины моего живописного танца предстали у него прямо перед глазами, и это воспоминание неосознанно его взволновало.

– Потому что ты не разрешил бы мне это, – без промедления ответила я, ведь сама уже не раз думала над этим вопросом.

– Конечно, не разрешил бы, – согласился со мной Дей, – Это же очень опасно, Лия. Ты могла пострадать.

Музыка сделала лёгкий рывок, и я ненадолго освободилась из чувственных объятий мужчины, почти сразу же закручиваясь и крепко прижимаясь к нему спиной.

Всем своим вздрогнувшим от нашего плотного соприкосновения телом ощущая заметный кувырок, который немедленно совершило дыхание графа от моего неожиданного движения.

– То, что мы собираемся сделать с агатом, уже само по себе опасно, – сообщила я, вполоборота повернув голову к своему партнёру, – И не стало бы ещё опаснее от нескольких подброшенных в воздух ножей.

Со сцены вновь прозвучал хорошо заметный переход от одной части плавной мелодии к другой – и я тут же подстроила под него свои действия, возвращаясь в уже привычную для этого танца интимную позу.

Непроизвольно приникая ещё ближе к крепкой фигуре Дейрана, становившегося ощутимо более напряжённым с каждой секундой плавного круговорота наших движений, постепенно преображавшего сознательную недосягаемость наших тел друг для друга в мучительную, почти нечеловеческую пытку.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить.Мыуже ничего не собираемся сделать, Аль, – на выдохе произнёс мужчина и качнул головой, пытаясь отбросить нахлынувшее на него наваждение и сосредоточиться на беспокоивших его мыслях, – Я совершил ошибку, когда позволил тебе мне помочь. Ты и так уже достаточно обо мне позаботилась. Ты смогла вернуть мне надежду, которую я давным-давно потерял, и за одно лишь это я буду перед тобой в вечном долгу. Но теперь я должен побеспокоиться и о твоём благополучии. Я сам разберусь со своей проблемой. Только без тебя.

Вот уж не поняла… Что это он имеет в виду? И как это, без меня?

Он ведь совершенно точно не мог отыскать другой вариант изгнания демона. Во всяком случае, не так быстро, учитывая, сколько времени он без толку потратил до нашей с ним недавней встречи. И точно так же он не мог полностью отказаться от самой идеи экзорцизма. Это было бы небезопасно как для него самого, так и для столь драгоценного ему Акроса.

Неужели он всё-таки решился воспользоваться своим проверенным способом выиграть время и втайне от меня подавил Раама, запечатав амулетом Амелии?..

– Ты прекрасно знаешь, что другого пути не существует, – заметно разволновалась я, ощущая, как наша с демоном задумка ускользала из-под моего контроля, словно песок сквозь широко расставленные пальцы, – А даже если и существует, у тебя уже нет времени его искать. Давай придерживаться исходного плана. Он же всё это время тебя устраивал?

– Это было до того, как я увидел твой танец с клинками и понял, что не боишься по-настоящему рисковать своей жизнью, – с заметным отчаянием в голосе вздохнул Ле’Куинд, словно я каждым своим словом дотрагивалась до какого-то оголённого нерва в его душе, – Я до последнего пытался убедить себя в том, что ты знаешь, что делаешь. Что если вдруг у вас с Браном что-то пойдёт не так, то я обязательно прикрою твою ошибку, но… Аль, я не смогу защитить тебя от смерти. И как я могу быть уверен, что ты не пойдёшь на самоубийственную глупость в попытках мне помочь, когда ты ведёшь себя так безрассудно даже в таких мелочах, как простое выступление?